Новые приключения во времена Людовика XIII

Все изумленно уставились на Изабеллу, а де Силлек улыбнулся. Его жена была всегда добра со всеми. Он видел Изабеллу, озабоченно склонившийся над ранеными, поивший котят, утешающей детей - его жена всегда старалась облегчить долю других, сочувствовала им, заступалась за слабых - сокровища ее человеческого сердца казались неистощимыми. Может быть, графу порой и эгоистично хотелось, чтоб Изабелла все свое время посвящала только ему, но разве тогда б любовь разрасталась бы в нем, как сейчас? Будь Изабелла такой же ослепительной красавицей, но равнодушной к чужой беде, к стонам боли и моленьям, заносчивой гордячкой - любил бы он ее так же безумно, как сейчас? В этом был ее секрет, и несчастье для графа де Силлек - его жена привлекала повсюду сердца людей - не только детские и женские, отнюдь!

Де Силлек один сейчас чувствовал, как Изабелла напряжена, хотя никак не мог найти причину ее волнения и очевидной растерянности. Он признавался себе, что единственно близкая ему женщина - обладательница целого огромного загадочного мира внутри себя.

– Да!
– говорила она, занятая какой-то своей мыслью.
– Дону Себастьяну очень нужны те, кому можно отдать свою силу и любовь.

– Это нужно каждому мужчине, Изабелла!
– промолвил де Силлек тихо.

– Обед подан, ваши милости! – провозгласил слуга Жан, выходя из кухоньки.

– Ну, наконец-то!
– Воскликнул де Порто и поспешил в столовую. Дождавшись, пока за друзьями закроется дверь, Изабелла опустилась перед сидящим мужем на колени и прижалась к его коленям.

Яркое горячее летнее солнце заливало комнату. В раскрытые окна вливался гомон лесных птиц, крики чаек, запах моря и сладкой земляники.

– Вы сказали, что семья нужна каждому мужчине!
– прошептала Изабелла, сжимая мужа в объятиях.
– Это правда?

Ей хотелось, чтоб оба ее страстных поклонника стали друзьями. И она рассуждала по-женски, - если дон Себастьян и граф де Силлек поймут друг друга, может быть, они и подружатся!

– Это правда?
– повторила она, поднимая к мужу бледное лицо, освещенное мягким светом огромных серых глаз.

– Мужчины не признаются в таких вещах, Изабелла!
– ровно ответил де Силлек, наклоняясь к жене. Ласка, звучащая в его глубоком голосе, и страсть, заставляющая блестеть темные глаза графа, поразили Изабеллу в самое сердце. Она с обожанием глядела в его благородное лицо.

– Да, - словно разговаривая сам с собой, продолжил граф де Силлек задумчиво, взяв нежное личико жены в ладони.
– Бог даровал мужчине крепкое тело, душевную силу и стойкость, чтобы защищать слабых, всех тех, кто не в состоянии перенести бе¬д один - детей, женщин, стариков. Если некого защищать, дарить свою силу, служить без ожидания благодарности - вот тогда сердцем мужчины может овладеть странная, затаенная тоска, тоска темных вечеров, чужого смеха за окном. Это я хорошо знаю! Для мужчины навсегда подарить кому-то свою жизнь - совершенно естественно. А меня есть, кого защищать, и это настоящее счастье, ей-богу!

Взгляд его вспыхнул. Граф, лаская, провел пальцами по виску Изабеллы.

– Не бойтесь ничего, дорогая, я найду способы оградить вас и наше дитя от бед, - шепнул он страстно.

– О, только не рискуйте собой при этом, Арман, мой господин, мой возлюбленный!

Де Силлек излучал силу, спокойствие, и надежность, и молодая женщина ни за что на свете не хотела бы оставить любимого. Он заключил Изабеллу в объятья.

– Вы дрожите, душа моя? Отчего же?

– Эй!- Позвал влюбленных из- за дверей де Порто.- Вы идете обедать? Да? Утка уже на столе.

Они уже отдавали уже должное испанскому десерту - сладкой крупной землянике со сливками, когда из комнаты наверху Изабеллу позвал де Арамисец.

– Прошу прощения, что мешаю обедать вам, графиня, но Луи хочет видеть вас!

У Изабеллы сжалось сердце. Она украдкой взглянула на мужа, ожидая его слов. Тот кивнул.

Изабелла медлила, поднимаясь по лестнице, так не хотелось ей видеть влюбленные глаза человека с жестокой судьбой! Она вздохнула, появившись перед ним.

Дон Себастьян был еще очень слаб, но уже сел в постели.

– Идите, дети мои!
– мягко сказал он Джулии и де Арамисец.
– Вам следует отдохнуть. Не волнуйтесь за меня, со мной останется донья Исабель.

– Мы скоро вернемся!- Пообещала Джулия. Де Арамисец обнял невесту за талию, и они удалились.

Изабелла тоскливо проводила их глазами, потом подошла открыть настежь окна и впустить в комнату животворный, соленый воздух Средиземного моря, который был полезен раненому. Дон Себастьян, не опуская глаз, наблюдал за ней. Он открыто наслаждался ее присутствием, уютом и нежностью, которыми было пропитано все существо; светом и мягкостью ее глаз, которые светились расположением, даже когда она сердилась.

Было очень жарко. Деревья и колючие кустарники вокруг дома застыли будто статуи, сжигаемые зноем. Изредка ветер приносил горячий запах трав с Пиренеев, и все вокруг изнемогало от его обжигающего дыхания. И только мирт, ладанник и олеандр с готовностью подставляли солнцу свои жесткие, ярко- зеленые листья.

– Вот мы и встретились, любовь моя!
– Приглушенно молвил дон Себастьян, чувствуя, как тает его сердце. Изабелла стояла в профиль к нему и казалась необычайно прекрасной и отчего- то совершенно недоступной.

– Не говорите сейчас о любви, прошу вас, мой друг!- С усилием попросила она, тряхнув головой, и обреченно опустилась на жесткий табурет у кровати раненого.
– Расскажите мне, как вам удалось уйти из замка дона Лонса.

Странной радостью вспыхнули синие глаза дона Себастьяна, а щеки слегка покраснели от удовольствия. Дон Себастьян был явно обрадован интересом графини к его судьбе.

– Гранд обезумел, когда утром обнаружил, что вас нет,- начал рассказывать раненый.
– Как только он ни лютовал! Я сказал ему, что в последнее время вы расспрашивали меня о дороге на Барселону и о французских кораблях, входящих в этот порт. Гранд сразу же помчался со свитой туда, а я получил возможность спокойно уехать.

– Слава всевышнему! Благодарю вас! Вы сделали для меня так много!

– Донья Исабель, я сделаю для вас все!- смущенно и в то же время гордо добавил он.
– И, если я не смогу испытать счастье с вами, я, по крайней мере, найду счастье в вашем!

– Такие слова огорчают меня!- произнесла Изабелла тихо. Ее так и подмывало погладить несчастного по голове, как сделала бы мать, сочувствуя ребенку, но она не должна была обнадеживать своего друга, чтобы не причинить ему боль в дальнейшем.
– Дон Себастьян, уверяю вас, я действительно не принесу вам счастья!

Шрам на его щеке мучительно дернулся, а его глаза гляну¬ли с нежным укором, словно он был из тех несчастных, кто от природы нем!

– Когда вы уехали, я совершенно без сил добрался до моей комнаты,- признался он,- внезапная лихорадка…Я умирал от жара, и уже мысленно простился с вами навсегда. Но внезапно было мне видение: вы с такой же грустной улыбкой, как сейчас, склонились надо мной и положили руку на мой горящий лоб, и меня сразу перестал сжигать жар. Я смог дышать спокойно, а не изнемогать от жара свечей! Вы сказали мне - о, я хорошо помню ваш мягкий мелодичный голос!- “Уезжайте быстрее. Здесь вы умрете!” Донья Исабель, любимая, зачем вы приходили? Чтоб не дать мне умереть? Значит, вы хотели, чтобы я жил?