Новые свитки

– Без эмоций.

– Ну как без эмоций писать? – спросила Аминь.

– Мяспорт, – сказал Антон.

– Что?

– Мяспорт предъяви. У всякого мяска должен быть мяспорт.

– Миленько, – сказала Лукерья.

– Аминь, пирожок.

– Защищай нас, инициативный самец.

– А ты мне подарок на двадцать третье подарила, чтобы я тебя защищал? Что-то не припомню такого.

– Подарю.

– Мне надоело имя Лала. Будешь Анжеликой?

– Ужас, – ответила Лала утвердительно.

– Представляешь, до меня только что дошло – это тебя я воскресил той дождливой ночью на месте аварии.

– Ты потрясающ. Я тебя люблю.

– И я тебя. Но разница в возрасте физических тел у нас примерно… семнадцать лет.

– Да ерунда какая-то. Стой… Продолжай.

– Пока нечего сказать.

– Бог мой… Я догадалась. Меня разыграли. Мы эксперимент. Революция. Извини, больше не могу говорить.

– Всё хорошо. Пока. Время будет – напиши.

– Ужас… Ты мой праведник.

– Надеюсь.

***

Тем временем в игре:

– Всем привет и поздравляю. Благословенно Рождество Христово, – сказал кто-то.

– Да воскреснет Он как можно быстрее! – ответила Лукерья.

***

– Да-да, Геннадий Васильевич, тридцать первого? Выйду обязательно.

– Ты его кормишь, – сказал папе малолетний сын, – не выходи. Тридцать первое декабря – официальный выходной.

– А если он меня уволит?

– Значит, будет скотиной. Зачем тебе работать на скотину?

***

– Вот так тебе за пропуски бюджета, – сказала Анжелика, имея в виду то, что Антон, будучи щедрым и не жадным человеком, не индексировал плату за свои услуги, которые оказывал населению как самозанятый гражданин, и погряз в долгах.

– Дефицит бюджета это называется. Хотя тебе можно говорить «пропуски» – ты же не творец вселенной. А даже если и Творец… то тебе тем более можно.

– Наконец-то ты понял. Как мы с тобой будем жить в восемнадцатом году?

– Какого века?

– Двадцатого.

– За границей. Или ты хочешь изменить прошлое?

– Мы будем жить неплохо, просто прекрасно. И да – я хочу изменить прошлое.

– Попробуй, конечно.

– Аминь.

***

– Щас будем сравнивать, какое из них работоспособное, – подумал Антон, сравнивая новое и старое перья.

– Они абсолютно одинаковые, – сказал дьявол-Санёк.

– Неправда. Смотри – это царапает. А пишут и правда одинаково, хотя это перо новее. Или не одинаково?

– Теперь я абсолют, – сказал Всемогущий.

– Мне всё равно.

– Вы – эксперимент. И экстаз – вы.

– Я здесь что – председатель? – спросил Санёк.

– Это способный мальчик, – сказал абсолют.

– У нас нет способных, – возразил Александр.

– Это бред, – сказала Анжелика, – когда ты поймёшь?

– Мы здесь все ангелы, здесь просто нету способных, – не унимался Саша.

– Ангелы кое на что способны, – возразил Антон.

– Девочка, я ангел.

– Тогда не ругайся матом, – сказала девочка.

– Новое перо всё-таки тоньше пишет, но царапает. Что делать?

– Будем играться. Здесь всё равно делать нечего.

– Я пошла за лекарствами.

– Лечи его, лечи, – спел Антон на мотив известной песни «Отпетых мошенников».

– Замуж, – сказал Всемогущий.

– С радостью, – ответила Лукерья.

– Я подыщу тебе.

– Хорошо, подыщи. Доброго, хозяйственного, мудрого. Желательно всемогущего – плиту помыть надо.

***

– Не нравится – уходи, – сказал Александр.

– У меня живот.

– Кого это там Санёк прогоняет, да ещё и беременную? – спросил Антон.

– Да достало его просто всё.

– И что же с ней стало, куда она пошла?

– Не знаю – мы потеряли её в дорожном происшествии.

– Подстроили небось.

– Что опять не нравится?!

– Да, всё правильно – лучше сдохнуть, чем жить с таким, как Санёк.

***

– Ты новенький?

– Это вы все тут новенькие. Вас вообще даже в планах не было, так и знайте. Никто теперь ума не приложит, что с вами делать… Всемогущая, скажи: зачем Агнцу невеста, если в раю не женятся и не выходят замуж? Это юмор такой у вас?

– Конечно, – ответила Анжелика.

– Божественно. Книга огонь, как и предыдущая.

– Ты единственный, понимаешь?

– Мне очень приятно это слышать… Неужели ты больше никого не любишь? Я тоже никого так не люблю, как тебя. Ты безупречна.

***

– Следи глазами за кусочком колбасы. Чувствуешь, как приятно глазам? – спросил Антон, медленно вращая рукой с кусочком колбасы вокруг лица Анжелики.

– Ага.

– Это «магия колбасы» называется, – пошутил он.

– Чем думаешь заняться?

– Натрахать себе на особняк? – подумал он, имея в виду одну из игр для взрослых. – Это может вызвать недовольство в массах, если им не всё равно, кто стоит за аватаром. Кстати, Анжелика – ты не ревнуешь меня к игровым партнёрам?

– Могло быть и хуже.

– Да, ты не Дайкири… Если б я не играл в эти игры, она бы до сих пор была со мной. Но её тоже можно понять. Очень даже можно… В любом случае, ты лучше.

– Да.

– От Всемогущей и Предвечной другого ждать и не приходится.

***

– Слуги дьявола, – сказала неизвестная.

– Бредит.

Кто-то бредит, кто-то бродит,

Кто-то где-то колобродит, – сказал Антон.

– А плита ждёт, о Всемогущий. Дождётся ли? – спросила Лукерья.

– Главное – верить.

– Тогда я верю в то, что буду жить вечно.

– Всё возможно тому, кто верует.

– Это перо не мажет, – подумал Антон, – и уже почти не царапает. Не зря купил.

Конец ознакомительного фрагмента.