Новые уроки

Теор отогнал непрошеные воспоминания. Он давным-давно перевернул ту страницу своей жизни, в которой каждый, ну или почти каждый день искал тех, кто был способен причинять зло. Это осталось в прошлом в тот день, когда он принял решение навсегда покинуть ряды Гончих.

Навсегда…

Его сознания коснулся кривоватый, на взгляд специалиста по магии разума, контакт от Моро.

«У меня с собой приличная еда и питье, так что давай найдем где-нибудь приличное место и поговорим».

Теор ругнулся про себя. Бывший напарник, кажется, себе не изменил.

«Меня интересует информация», — бросил менталист в ответ. — «И только».

«Одно другому не мешает. Ну так что?»

Вместо ответа Теор после паузы передал номер закрепленной за ним комнаты в общежитии преподавателей. Бывал он там нечасто, но если Моро как следует затарился в таверне, то лучше уж он все принесенное оставит там. Сам Хамелеон жил в еще той каморке, временно выделенной ему до тех пор, пока ректор и глава Королевских Гончих не закончат согласовывать меры защиты наследника Кантона, а там работы был непочатый край…

Меньше чем через полчаса Вильгельм Моро комфортно расположился в одном из двух имевшихся у Теора кресел, с наслаждением поглощая сырные шарики и попивая принесенное из изборской таверны.

— Ешь, — предложил Хамелеон, — и пей. Я нам обоим покупал.

Теор с раздражением посмотрел на друга.

— Ты прекрасно знаешь, что я далек от всего этого чревоугодия. Лучше скажи, что есть по делу.

— А еще я прекрасно знаю, что ты неспособен расслабиться, — парировал Моро, — и для менталиста слишком много переживаешь.

Теор метнул на Хамелеона такой взгляд, что тот подавился очередным шариком. Подавился, закашлялся… Менталист уже успел извлечь из памяти пару нужных плетений, когда Моро все-таки справился с собой и попавшей не в то горло едой.

— Ладно, я все понял! — выставил ладони Хамелеон. — Больше никаких комментариев. Просто я знаю, что дело в Тайре, и…

Менталист считал, что у Моро много достоинств, но умения вовремя заткнуться среди них никогда не было.

— Это давно в прошлом, — отрезал он, — и убившего Тайру казнили семнадцать лет назад. Не думаешь ли ты, что кто-то сейчас решил отомстить мне, напав на моего ученика?

Теор думал об этом. Думал с того момента, когда Генрих осторожно связался с ним и предупредил о своих подозрениях. Наследник престола Кантона, оказавшийся в «Зеленом» по факту в полном одиночестве, — Койт выслали из страны сразу после того, как закончилось расследование, — Теору и Моро доверял. От безысходности, не иначе… На удивление, за все прошедшее время никто из людей его семьи не затребовал проживание или перевод на работу в «Зеленый», но менталист был уверен: все еще впереди. Но пока так складывалось, что именно к нему чаще всего обращался Генрих. Кантонец немало знал и умел из того, что преподавали только в ГАРХ, предложил усовершенствовать инициативу по ментальным дуэлям, уверял, что его люди в Изборе поддержат снятие «Запрета» и готовы предоставить для обмена опытом лояльных именно королевской семье менталистов…

Но нынешняя информация мигом выбросила из головы Теора все учебные заботы, вернув его в то не самое приятное время, когда он проводил свои дни, гоняясь за форменными ублюдками…

Моро отпил налитое в бокал. Некоторое время он молчал, склонив голову, но потом все же ответил:

— Пока на это ничего не указывает. Тебе ведь никаких сомнительных писем не приходило?

Менталист покачал головой. Все же десяток лет работы Гончей привили ему кое-какие навыки работы с приходящей корреспонденцией, да и, на самом деле, ему лично слали очень мало писем. Почти все приходило в общие почтовые ячейки факультета или проекта.

— Вот видишь. Думаю, если бы у кого-то были претензии именно к тебе, то на это бы намекнули, — продолжил Моро, — но пока ничего подобного нет. Экспертизы будут завтра, но, судя по всему, летучая смесь естественного происхождения, ну или делал ее кто, сумевший скрыть все следы плетений. К тому же она нелетального действия, но…

— Но обрекает на мучительную жизнь, — закончил Теор. — Да, я уже понял.

— Молодой алхимик просветил?

— Он практик с уклоном в алхимию, — поправил Теор, знавший, что Вагнер был хорош не только в своей специализации, — и — да, он.

— Умен. Ладно, я оформил все как положено, и его участие тоже. Цан будет работать, выяснять, что это за газ и кто его послал. Но, как ты понимаешь, все будет очень и очень неспешно. Потому пока у тебя спрошу — кто мог желать ей зла? Не торопись, подумай, и…

— Вильгельм, — сузил глаза менталист, — ты в курсе, что я прекрасно знаю, что значит этот тон?! Я тебе не свидетель, а…

— Родственник жертвы, да.

— Альба — не жертва!

Моро поднял бровь и взмахом руки указал на снедь и напитки.

— Ешь. Ты и без меня прекрасно знаешь, что сейчас просто не хочешь этого признавать, так что давай рассказывай все с самого начала. Я так понял, что эта девушка много кому наступила на хвост. Сыны — фанатики, но в их правилах убивать, а не калечить. Так что или их идеология изменилась, или кто-то хочет использовать их как прикрытие для сведения личных счетов.

— Или местная ячейка Сынов считает, что страдания «Ложных Вестников» лучше смерти, — мрачно отозвался менталист. — Вариантов много. И если это что-то личное — то связанное с ГАРХ. В ином случае действовать начали бы намного раньше.

— Или есть какое-то еще обоснование, почему письмо прислали именно сейчас, — с некоторым равнодушием откликнулся Моро, — и что-то из прошлого…

— Нет там ничего. За четыре года всплыло бы уже.

Вильгельм покачал головой.

— Теор, у нас пока из всего есть метод и жертва. По методу я без экспертиз сказать ничего не могу, по серийности или ее отсутствию — тоже. Так что работаю с чем есть.

— Ты работаешь? — прищурился Моро. — Говорил же что Цан.

— Официально — он, я-то нашего наследника охраняю. Но неофициально — мы оба, а опыта у меня все-таки побольше. И тебя я лучше знаю.

— При чем тут я?

— А кого мне еще опрашивать? Ее друзей? Они вообще в курсе о том, что случилось?

Теор покачал головой. Если он хоть немного знал Альбу, то она едва ли стала бы рассказывать кому-то о письме.

— Вот видишь. Завтра поговорю с Альбой, да и к нашей венценосной особе пара вопросов есть — он явно знает о «Детях» больше, чем мы с тобой.

Менталист задумчиво кивнул.

— А ты пока рассказывай, кому Синегорская могла на хвост наступить. Про ГАРХ я и сам знаю, как и про всю эту историю с нашествием нежити. Но вроде был еще лич, так? И этот обезумевший менталист, который натравил дарума? По последнему делу я на допросах был, но кого-то еще могло задеть, кто все эти годы ждал своего часа…