Новые земли

С водорослями вопрос оставался открытым, так как придумать ничего толкового, кроме как: «закрыть всё нахер» у меня никак не выходило. Как именно бороться с проказой я не знал, а потому пришлось смириться и начать получать удовольствие от неудовольствия. Получалось через раз, но раз уж большинство верит, что увидит своё будущее в кофейной гуще, чем я хуже? Кстати о гуще…

Благодаря тому, что новые наработки требуют новых разработок, в ходе переделки острова я натолкнулся на очень удивительные красные ягодки. Поначалу они не стоили даже грамма моего внимания, но как только парочка кустиков была завалена сверху центнерами земли для продления дорог, наружу вылез очень знакомый и привлекательный травянистый запах. Однако, как назло словил эффект прескевю и никак не мог вспомнить название данного продукта, который так и норовил покрутиться на языке и не выйти во вне.

Прекратив строительные работы и начав раскопки, я очень быстро натолкнулся на виновника всех бед. Это были те самые ягодки, на которые не обратил никакого внимания в начале. Заинтересовавшись и взяв несколько раздавленных горстей в руки, я вдыхал аромат до победного, пока в голове не возникла знакомая ассоциация. Ну а после, пришлось перестать заниматься фетишизмом и впустить в ход пальцы. Они быстро добрались до непримечательной косточки посередине, которая слишком уж знакома абсолютно каждому, кто хоть раз сталкивался с необожжённой арабикой.

— Кофе!

Спешу заверить, что после подобного открытия все мои планы по благоустройству отошли далеко на второй план, отдав всего себя во власть терпких вкусов и ароматов. Последнее время вся пища попросту поглощалась, не получая никакого вкуса, но ради такого можно было сделать исключение. В конце концов лайм уже надоел, остатки не адаптированных фруктов тоже. Из усилителей вкуса была только соль, и то, она успела мне поднадоесть за свою способность забирать калории при чрезмерном потреблении. Потому-то я бросил все свои «особо важные» дела, насобирал в свежесозданную корзину полную охапку ягод кофе и мигом очутился рядом с костром у своего замка.

В своё время я этот напиток не особо любил, но чего греха таить, когда обжаренные на сковородке зёрна начали отдавать миру своё незабываемый аромат, все разногласия быстро пропали. Разумеется, он не сравнится с ароматом настоящей зрелой арабики, собранной парочкой туземцев за какие-то гроши, но здесь, где только самое «натуральное», это была настоящая находка. Нужно ли после такого говорить, что первым делом после обжарки и дробления, вся новоиспечённая порция, которой хватило бы любому кофеману на месяц утоления желаний, я употребил за один подход, разбавив прохладной водичкой? Не скрою, выходка была так себе, особенно помня ситуацию с «пси-мятой», приход от которой до сих пор кроется на моих затворках памяти. Но разве тут можно было сдержаться?

Однозначно нет. Да и мне повезло, для тела, которое ни разу не сталкивалось с кофеином, всё вышло куда тривиальней. Бодрость, энергичность, лезущая через жопу активность и желание покорить ближайшие горные массивы. Ничего нового об эффекте этого напитка я не узнал, но оно было и не надо. Вместо того, чтобы пускаться в пляс, игнорируя все планы на день, я быстро утихомирил своё нескончаемо трепещущее от распирающей энергии тело, придав ему ряд задач, которые нужно было закрыть. Понятное дело, что строить дорогу в таком состоянии это тоже самое, что давать алкоголику побыть винным сомелье, который сплёвывает напиток вместо потребления внутрь, так что задачи были поставлены куда реальней. А именно, упор делался на создание чего-то, что поможет при борьбе с китами. В эту нишу можно было свободно пускать весь энергетический заряд, не боясь накосячить.

Эти жирные падлы успели меня ни раз вывести своим нежеланием помирать как бегемоты, но каких-то явных методов борьбы с данной напастью в трезвом виде я найти так и не смог. Однако это не касалось моего текущего «я», распирающего от месячной порции кофеина, словно я опять бахнул «пси-мяты». Не прошло и десяти минут, как я был полностью при деле, оставив своё трезвое «я» лишь в рамках невмешивающегося наблюдателя.

Удивительно, но в таком состоянии в первую очередь у меня возникли ассоциации с созданием огромной рогатки. И если для трезвого меня эта мысль сродни детской забавы, то сейчас я был настроен серьёзно. Отправившись в покорёженный от урагана лес и прибыв на место цветения новых плодов манцинеллы, я быстро расправился с росшим недалеко корнем, сцедив примерно литр молочного цвета жидкости. Вернувшись обратно домой и приступив к акту жарки, спустя каких-то тридцать минут уже имел в своём распоряжении отличный пласт коричневатой резины, которую сразу же пустил на адаптированные опыты.

Не то, чтобы я раньше ничего такого не делал, но в кофесносном состоянии голова работала несколько иначе. Все прошлые варианты экспериментов не стояли и рядом с этими актами вандализма, где наплевательское отношение к безопасности и пунктуальности было сродни норме. Но нельзя также не заметить, что потребительское отношение к шмату резины принесло свои плоды, одарив моё «я» ёмким зарядом знаний, которые тут же были пущены в практике.

Создав макет обычной дворовой рогатки и проверив её на профпригодность, силой натяжения я остался доволен. Ну а дальше пошли всякого рода ухищрения в виде увеличения размера всей постройки до размеров деревенского туалета. Вышло неказисто и излишне топорно, но когда моему облачённому в козлиную кожу телу удалось натянуть это детище, произошёл долгожданный залп, который я запомню ещё надолго. Выпущенный снаряд пробил ближайшую мишень в виде земляного кита на раз два, прошив ещё и пару деревьев за ним. Ну а все последующие попытки выстрелов я делал в сторону море, воспользовавшись той крохой знаний, которые получил при повторных экспериментах, забыв про то, что рогатки требуют натяжения.

Как я уже неоднократно говорил, моих знаний в инженерном деле явно недостаточно для создания даже простейших механизмов. Но когда все эти недостатки закрываются возможностью создать щелчком пальцев любой необходимый макет — ответ может быть пересмотрен. Так произошло и здесь, когда я усовершенствовал рогатку и перенёс её на место будущей китобойни. Теперь это была не деревенская забава, которая в свою обязанность включает разбитие окон у негодующих соседей. Наоборот, благодаря кофеиновому подходу и толики креативности, рогатка переквалифицировалась в смертоубийственную вещь, больше похожую на гарпун или баллисту, нежели на акт детской шалости. А всё это заслуга одной единственной детали, которая работает при адаптации земли в резину — она не теряет натяжение.

Раньше я считал, что при адаптации той же скрученной верёвки вся энергия натяжения уходит во вне, оставляя пред собой лишь несколько жгутиков, требующих повторной обработки. Но видимо я ошибался, когда сделал вывод, что адаптация как-то воздействует на структуру объекта. Как минимум, с резиной этого не происходило. Одно из её врожденных свойств — это возможность натяжения. А потому-то, при адаптации резины находящейся в позе для натяжения, происходило её резкое сжатие до первоначальных размеров. Именно так получилось сделать то, что получилось.

Приспособить полученное открытие вообще ничего не стоило. Создать из земли подобие огромного арбалета со стойкой. Сделать несколько дырочек вдоль и натянуть по краям прочную резиновую ленту. Опустить упрочнённую палку под натянутую резинку, вставить в первое по счёту отверстие и натянуть на себя. Повторять так до тех пор, пока не кончатся дырки и резинка не порвётся. Отступить две дырки вперёд, протянуть резинку и адаптировать под неё основание. По сути, «гарпун» на этом можно считать завершённым.

Остаётся только взять заострённый металлический стержень и погрузить в выемку перед прорезиненной поверхность. Махнуть рукой, прочитать какое-нибудь дурное заклинание и призвать землю в форме натянутой резинки. Разумеется, чтобы не попасть впросак, нужно отойти как можно дальше и попытаться попасть землёй в обозначенное для неё место. Далее происходит магия монтажа, земля адаптируется в резину, вспоминает, что у неё есть свойства сжатия и опа-па — киту наступит жо-па-па. Всё просто, не правда ли?