Новый год плюс Бесконечность

Вадим тихо беседовал с Натальей. Петр в это время аккуратно и удивительно тонко нарезал торт, кроил изящные бутерброды и при этом, похоже, был всецело поглощен слежкой за очередным закипающим чайником. Сегодня чай пился легко и обильно, и виною тому был, конечно же, особый лекарственный торт, принесенный этими удивительными, чудесными людьми, которых в обычные дни, до и после Нового года, наверное, и на свете-то не бывает. Словом, вечер был просто волшебный.

К тому же Вадим торжественно и авторитетно объявил, что сегодня у них будет все как в настоящий Новый год, только репетиция. И все будут веселиться до самых двенадцати часов! Варенька была на седьмом небе от счастья и весело тормошила всех подряд, громко крича и уже совсем позабыв о простуде.

Наконец наступила кульминация. Аркадий, временно передав Варю матери, торжественно объявил о премьере спектакля «Щелкунчик», представленного как «грандиозное представление на новый лад».

— Раз уж нам всем не суждено завтра на него попасть, мы сыграем его сами!

Предложение было встречено бурей восторга. На все условности были решительно закрыты глаза, и трое артистов удалились в другую комнату переодеваться. Варенька с Натальей тем временем громоздили декорации из стульев и домашней ширмы, за которой Варенька спала в детстве. Все было импровизированно, условность только поощрялась.

И вот актеры вышли из спальни. Все, кто не был занят в текущей сцене, присоединились к двум благодарным зрителям и встретили выход ведущих, Петра и Аркадия, шквалом аплодисментов. Феерия начиналась!

Ведущий Петр выступил первым и с большим чувством продекламировал:

— Говорят, под Новый год, что ни пожелается — Все всегда произойдет, все всегда сбывается!

Однако Аркадий тут же с ходу приземлил товарища:

— Все брехня — под Новый год кайф вообще не ловится! Все коту под хвост пойдет, все всегда обломится!

Оба с достоинством поклонились, требовательным жестом вызвали из зала Вадима. И началась —

Картина первая

На протяжении всей пьесы зрители толком даже не успевали сообразить, кто кого играл — так стремительно перевоплощались актеры, отвлекая на себя внимание забавными репризами в то время, когда партнер переодевался, попросту набрасывая на себя очередное одеяние или скидывая предыдущее. Поначалу на авансцене оказались Аркадий и Вадим, а Петр за ширмой дублировал говорящее зеркало.

Няня, наряженная в народном лубочном стиле старого сатинового халата школьной «технички», врезала с ходу немудряще:

— Маша милая, послушай! Шоколадки хватит кушать! Веселится весь народ — наступает Новый год.

Зеркало немедленно вставило назидательную реплику:

— Вещий сон пора смотреть, жениха б не проглядеть!

Маша, однако, проигнорировала заботы домочадцев:

— Не… Не спится! Здесь так душно… Прожужжали мне все уши! «Ты — краса, ты — маков цвет!» Женихов же нет как нет! — На тебя, поверь старухе, женихи летят как мухи! — возразила Няня: — Нет тебя на свете, Маша, обольстительней и краше! Ведь не зря вчера сказал крестный твой Педди Грипал: Краше нашей Маши нет, восемь бед — один ответ!

Тут немедленно явился блистательный и щегольской крестный:

— Вы шептались про меня? Добрый вечер, это я!

Маша:

— Здравствуй, крестный, милый друг! Ты милее всех подруг!

Педди:

— Я на свете всех клевее, всех прикольней и торчнее! В легком танце я кружусь и от Гофмана тащусь!

— А что такое «гофман»? — тихонько прошептала Варенька, не сводя восторженных глаз с импровизированной сцены.

— Не что, а кто. Это писатель, который и придумал для нас «Щелкунчика», — пояснила Наталья, смеющимися глазами наблюдая за похождениями своих нечаянных гостей.

Из-за портьеры тем временем немедленно выглянула задумчивая мышья морда.

Маша:

— Ах, подслушивают нас!

Педди:

— Что ж, мужчины? Это класс!

Маша:

— Няня, крестный, это мыши! Ах, мне дурно! (В сторону) Блин, не слышат… АХ! МНЕ ДУРНО!!!

Педди:

— Няня, мухой! (В сторону) Блин, не слышит… Крикну в ухо! НАШАТЫРЬ СКОРЕЙ НЕСИ!

Няня (всплескивает руками):

— Ах ты, господи прости!

Педди, озабоченно:

— Доннерветтер! Даст ист мыши?! Ох, напасти выше крыши! Вот нешуточный скандал! Все — за дустом побежал…

Картину вторую

открыл главный отрицательный герой

Какандер первый, мышиный король, поодаль двое подхвостных:

— Что со мною?! В сердце жар! То ли чё-то я сожрал? Ах, конечно, сэ ля ви! То — бушует страсть в крови! Ах, Матильда! Вот чувиха! И у ней на сердце лихо? Оземь грянулась она… Вот что делает весна! Ну-ка, мыши верные, грызуны примерные! В доме зеркало стащите и живей сюда несите.

(Мыши — все, кто был свободен, включая Вареньку, — привели Зеркало)

— Ну-ка, зеркало, скажи да про Машу доложи: Чай, по мне кручина гложет? Иль соперник где, быть может?

Зеркало, рисуясь и манерничая:

— Ах, Какандер, ты — ништяк! Только вишь, какой бардак! Средь игрушек-безделушек есть у Маши свой чувак!!!

Какандер:

— Ах, Матильда, вот плутовка! Как она играла ловко!

(Грозно смотрится в зеркало)

А мой нос? Усы? И шея? Элегантней всех мышей я! И в манерах тонких спец… Да и зубы, наконец!

Зеркало, зловеще:

— Тут как раз облом, чувак. У него зубищи — м-р-р-р-ак!! Он Щелкунчиком зовется — всех грызет, кто попадется! Щелк — конфетка! Щелк — орех! Перещелкал кукол всех!!! И до Маши он добрался!

(спохватившись)

Правда, нынче он сломался…