Новый Мир ( № 11 2006)
Шрифт:
7 Петров В. Н. «Мир искусства». М., 1975.
Безвременье года
Файзов Данил родился в 1978 году в г. Игарка Красноярского края. Публиковался в журналах “Арион”, “Знамя” и на литературных сайтах в Интернете. Участник многих российских и международных фестивалей молодых поэтов. Работал
Озимые
Мы прожили всю зиму на пареной репе. Что проще?
Под сугробами время студеное, край бобылиный.
Псы молчат, грея лапы под лавкой, не жалуя дрожью
Птиц озябших, с тоски промышляющих мерзлой рябиной.
Прислони к слюдяному окошку льняную ладошку,
Как презренный маляр, испохабь ледяные узоры
И увидь те же: лавку, подкову, икону, лукошко.
Сквозь прозрачные вещи метель проявляет свой норов.
Пятипалое черное зеркало. Слышно,
Как наружу из ходиков выйти пытается время;
Как на поиск насущного вышли настырные мыши,
Как сверчки предаются за печкой бессмысленной лени.
А чего ты хотел? В эту злую безлюдную зиму
Вещи тоже промерзли насквозь. И твое отраженье
Умудряется прятать снежинки в ресницах, во имя
Глаз твоих, улыбаясь, как в старое доброе время.
Нынче рано стемнело. Ныне странно бояться природы.
Все, что мерзнет снаружи, весной обернется рябиной.
Это зеркало станет озимым безвременьем года,
Оставаясь условием жизни в краю бобылином.
* *
*
Твой дом игрушечный, твоя игрушечная крепость
Скрипит резными ставнями без умолку.
И человеческое — дальше, чем окрестности,
И палисад который день встречает сумерки,
И завораживает чтение неспешное
Стихов печальных одноклассника вчерашнего.
И за оконцем дикая черешня
Неслышно превращается в домашнюю.
* *
*
Когда наконец повесится
Месяц на этой форточке,
А звездочки перебесятся
И отойдут ко сну,
Манернее утра кошачьего
Я встану душой на корточки:
“Обидно, но кофе кончился”.
А ты все равно улыбнись.
Ведь хлеб разложить по полочкам,
Сметая пометки в памяти,
Укрыться от ночи в полночь,
Ах, нам ли считать гроши!
Гораздо смешней, чем выдумывать,
На чем же еще не спали мы,
Гораздо грустнее взросления
Весной, босиком, по глазам…
И ноги, немного мокрые
От этих прогулок взбалмошных,
Встречают холстами-окнами
Все те, кого любишь ты.
Давай мы лекарства выкинем,
Чтоб чашки не помнили горечи,
Чтоб ты, неразумная умница,
Хворала лишь крепким сном.
* *
*
Выйди из дому, дойди до колодца,
Принеси воды, отляжет от сердца.
Будет вечер, и будут смешные гости.
Облака кучевые, друзья из детства,
Горе луковое, часы песочные,
Самовар поставим, винца накатим.
Ты привыкнешь к их характеру склочному,
То кровать сломают, то спортят скатерть.
То прожгут занавески — тобою глаженны,
То заспорят за полночь, то зайдутся в плаче.
Ты терпи их теперь. Ведь только кажется,
Что всю жизнь проходишь в венчальном платье.
И на них не злись, то друзья мои,
Бедолаги шалые, сверчки запечные.
Всех по лавкам разложим и будем жить.
Будем память холить с утра до вечера.
Будет скатерть — белой, и все дела…
Утихает смех, и вино кончается.
И часы песочные на краю стола,
Будто пьяные, вот-вот упадут, качаются.
* *
*
Что это? Вестерн, шляпа широкополая,
поездка на запад Украйны, тоска по европейской культуре.
На львовской скамейке до скончания века нового,
еще неназванного, посидим покурим.
Потому что спешить совершенно некуда,
мостовые осмысленны, Карпаты рядом, русскоязычное радио
принесет все новости с московского злого берега.