Новый Мир ( № 2 2013)
Шрифт:
ленивый кот обернётся на громыхающий состав
и спрыгнет во двор, распугивая кур,
бестолковый бычара сверзится с отскочившей бурёнки,
застучат колеса по недолгому мосту через тихую речку,
с берега которой помашут вагонам полуголые пацаны,
и отнесёт куда-то во время и пространство
эту никакую жизнь, эту нежизнь, как покажется мне —
молодому,
А женщину жаль.
Кафедра
У исповедальных кабин,
Как водится, нет никого.
Ю. К.
И вьются линии,
перевиваются стволы,
и пни, и пинии,
и плавно связаны углы.
Как звук-мычание,
необретённый смысл,
там дух молчания
над вечным временем навис.
Не будут сказаны
душой
повинные слова,
не будут связаны,
томленьем совести добытые права
на честь и ясность.
Эти гибкие дубы
таят опасность
необретения судьбы.
Ни с кем советуясь,
не поверяя стыд и боль,
почто ты сетуешь,
что нас оставила любовь.
Идти к причастию,
не исповедавшись в грехах…
Орг а н несчастия
Уже раздул свои меха.
* *
*
Пыхтит буксир и гордо реет
Флажок, не ведающий сна.
Необъяснимо душу греет
Обманчивая тишина.
По всем приметам — будет ветер,
Захлёбывается эфир…
Но, кажется, — один на свете —
Тревожится смешной буксир.
Свистит свисток, дрожит машина,
Куда-то вдаль глядит матрос
Из-под руки, и трётся шина
О дебаркадер, будто пёс.
Глядишь, и боцманские дудки
Сверкнут сиянием своим…
Звучат ли наши прибаутки
Предупрежденьем штормовым?
Обращение в слух
Окончание. Начало см.: 2013, № 1.
26. Тьма и Мокошь
— Кто летал ночью на самолете — но не на запад, а на восток? На север? Куда-нибудь над тайгой, над лесами? Зимой? — Анна подняла глаза к потолку. — Еле-еле тусклые огоньки… пустота... Темнота... Темно десять минут... двадцать... сорок...
Вспомните, как она говорила: электричество дали в пятидесятых годах. А до этого? тысячу лет в темноте…
Коротенький перерывчик — июнь-июль, там и ночи-то нету, так, сумерки — «солнышко на Петров день встречали», свиданки… Летняя ночь — пустячки...
Хотя эта земля полностью даже на лето не отмерзает: холодная, мокрая земля ночью, туманы…
А вот с осени, с октября — уже раньше темнеет: приехала за ребенком, а нет ни ребенка, ни мужа… еле-еле нашла, как-то наспех одела, схватила, бежит по рельсам, морось осенняя, и муж гонится, поезд гремит… Дальше: седьмое ноября — не зря ноябрь, почти полярная ночь — брата забрали вечером, в слякоть, грязного, мокрого — и забили в ментах…
В ноябре спать ложатся с ножом. В ноябре ночью пьют в гаражах.
Но даже осень — присказка. Настоящая ночь наступает зимой. Настоящая тьма. Когда круглые сутки не «между собакой и волком» — а между волком и волком. Вот это — Россия… А по-настоящему — даже и не Россия, а Чудь и Мокошь.
Летом — лес, сырая земля месяца два-три, три с половиной... А все остальное — зима, ночь, холод и лед, между волком и волком…
Над какой там империей солнце не заходило?..
А у нас — восемь месяцев не восходит. Даром, думаешь, самая незаселенная территория? Думаешь, рулят Москва и Питер — а остальное так себе, приложение? Черта с два!
Рулит Чудь. Территория тьмы.
Вы всё плачетесь, что людям плохо живется. А как им житься, если эта страна — не людская, она устроена не для людей. Это страна — для пустоты, для метели.
Все пригнано плохо одно к другому, везде дует, все дребезжит — почему? Почему везде щели? все тонко и рвется?
Даже в городе — почему на каждом углу подворотни и темные закоулки? «Все криво», «все через зад», все воруют и пьют в подворотнях. И вообще, пьют — почему?
Этот ваш «цинк», «радость», «смысл» — это все ерунда.
Нет ни радости, и нет смысла. Пьют, чтобы на трезвую не ходить через ночь. Лучше сразу в беспамятство. Лучше пусть принесут с разбитой башкой. Провалиться под лед.