Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Новый Мир ( № 4 2013)

Новый Мир Новый Мир Журнал

Шрифт:

— На что же она выезжает — ваша “скорая”?

— На дорожные происшествия, ножевые раны и маточные кровотечения.

Отбой… Как ее вызывать, эту неотложку? Хоть бы сказала, как ее вызывать!.. Ноль три, ноль три, ноль три!

Глафира Васильевна выглядывает в коридор. Пускай она вызывает. Я возвращаюсь к маме. Она дышит с трудом, с присвистом, но по крайней мере не хрипит. Хорошо хоть так. Я пытаюсь подложить ей под голову еще одну подушку.

— Все, я умираю, — произносит

она внятно. — Будь счастлива.

— Мама, прекрати! Ты не на сцене! Зачем ты устраиваешь эти представления? Сейчас прибудет неотложка.

— Поздно… Слишком поздно для меня…

— Прекрати! Чего ты добиваешься? Надеешься, что он раскается? Упадет к твоим ногам?

Она начинает подергиваться, по лицу пробегает судорога, голова откидывается. Ей действительно плохо. Действительно плохо… Кажется, потеряла сознание. Рот открыт…

В комнату заходят Елизавета Николаевна с Прасковьей Федоровной. Потом еще кто-то. Ежатся от холода.

— Бутылки, бутылки надо к ногам! — волнуется Елизавета Николаевна.

— Руки растирайте!

Народу прибывает, комната полна соседок, каждая дает советы и, главное, интересуется, где же Павел Александрович.

— А где же Павел Александрович?

Я молчу.

Неотложки все нет. Кто-то догадывается захлопнуть форточку. Мы звоним, звоним… Глафира Васильевна сует мне трубку: говори ты!

— Она без сознания! Она потеряла сознание!

— Что я могу? — отвечает равнодушный голос. — Я ничего не могу. Вызовов много, а машин нету. Не поставлю ж я вас впереди других. Ждите.

— А где же Павел Александрович? — не унимается Глафира Васильевна.

Может, сами понесем? — предлагает Елизавета Николаевна. — Как тогда…

— С ума ты сошла! — говорит Прасковья Федоровна. — Мороз тридцать градусов.

— Где же Павел Александрович?

— Нужно поднять ее повыше! — командует Валя Блатина. — Посадить и подпереть сбоку подушками.

Наоборот, положить! — уверяет Нина Ильинична. — Плашмя, вообще без всяких подушек. Чтобы кровь не отливала от головы.

Все суетятся, кто-то тащит подушки, кто-то решительно отбрасывает их, кто-то прижимает к ногам бутылки с горячей водой, кто-то растирает руки.

Наконец появляется врачиха в сопровождении лифтерши тети Дуси, подходит к маме, берет ее руку, щупает пульс на шее, смотрит на меня.

— Вы не видите, что она мертва?

— Как — мертва?

— Минут сорок уже как мертва.

— А мы вас два часа вызываем! — подскакивает к ней Глафира Васильевна.

Что мы можем сделать? — отвечает врачиха с обидой. — Вызовов много, нельзя знать, кому действительно плохо, а кто просто так паникует. Да еще такой мороз, машины отказывают.

— Мы думали, без сознания… — говорит Елизавета Николаевна. — Мы бутылки…

— Уберите ваши бутылки.

— Как — мертва? — повторяю я.

— Как мертва? Умерла.

Умерла… Я отхожу к двери, прижимаюсь виском к косяку. Умерла?.. Вот это — вся жизнь?.. Это — ВСЯ ЖИЗНЬ?!.

Птицы летят на выход

Гришаев Андрей Робертович родился в Ленинграде в 1978 году. Окончил Ленинградский электротехнический институт. Автор поэтической книги “Шмель” (2006). Лауреат премий “Нового мира” (2007) и “Знамени” (2009). Живет в Москве.

 

* *

*

О, печаль,

О, птичка на проводе.

Золотая даль,

И близкое в золоте.

Ягоду сорвёшь —

И тает, и таяло,

Таяло когда-то, да все растаяло.

Вот оно, настоящее,

Между сорвёшь и таяло,

Каменное, молчащее,

И летишь по проводу.

Что же ты со мною — ушла, оставила.

Я звоню по поводу…

Облака большие,

Небо движется,

Лес внезапный

Выплывает из золота,

Тени опускаются,

Легче дышится

На окраине большого города.

 

 

* *

*

Знаю я, что Дёмин хилый

Иванову не родня.

В Иванове столько силы,

Что и мёртвые воскресли,

Встали бледноватым строем,

Тихо смотрят на меня.

По ведомству Дёмина мышь

По ведомству Дёмина моль

По ведомству Дёмина пыль

По ведомству Дёмина ноль

Поделиться с друзьями: