Новый Мир ( № 5 2013)

Марфа нашему родству не понравилась за её злоязычество. Она со мной огрызалась как могла, и мои родители всё ето слыхали и мне говорили и советовали, но я никого не слушал. Я её выбрал — мне и страдать, и дети невинны, оне не должны мучиться. Особенно Евдокея обиделась, она желала мне добра, но я ей отказал: мол, не лезь в нашу жизнь, мы сами разберёмся. Она упрекала меня:

— Говорила тебе, что не торопись, — нет, не послушал. Народ не здря говорил, кака ето семья.

Я отвечал:

— Не лезь.

У нас с Евдокеяй дружба распалась раз навсегда, хотя и на сердце была тоска.

Марфа ходила беременна вторым ребёнком — опять рвоты, всякия болезни, истерика, да, как назло, крёстна Марфе рассказала, как я жил, когда был холостой. У нас в семье ухудшилось отношение, Марфа стала делать всё на вред.

Мы вернулись в Уругвай. Тёща по-прежнему влияла на Марфу, Марфа перестала варить, стирать, коров доить, управляться. Что я мог, то и делал, но ето уже была не жизнь, а мука.

Вскоре приезжает с Аляске Прохор Григорьевич Мартюшев, Павлин брат. Он Черемновым в Бразилии купил земли и устроил хорошо. Старик весёлой, но сразу видать, что проходимес, он в Уругвае купил туристическу виллу и хотел ето сделать для курорта. При нём часто гуляли, и он показал себя бабником. Когда поехал домой, оставил за начальника тестя. Когда каки хлопоты с документами, тесть меня просил в переводшики, и, когда покупали землю, дядя Федоса также.

Когда Прохор уехал, тесть придумал каки-то бумаги сделать, чтобы я ему подмог, за ето получить с Прохора 4000 долларов. Я ему говорю:

— Тятенькя, ето грех, я не буду таки дела делать.

Он устыдился, и больше об етим не было разговору.

Приезжает в гости Саватей Павлович Черемнов с женой Мариной. Прожили месяц. Парень весёлой, разговорчивый, но какой-то непонятный, как-то любит осудить, про всех знат, и всё ему нужно. Он ко мне прилип, потому что я весёлый и стаканчик не пролей.

Тут тестю приходит письмо от брата Марка Савельевича. В письме он просит тестя, чтобы пустил меня к нему в гости: «Слухи прошли, что он у тебя на все руки и весёлой. Пускай приезжает, поможет мне с посевом, я ему билеты оплачу, здесь познакомимся». Саватей узнал, настаивал:

— Поехали вместе, я дорогу знаю, и вы с нами проедете хорошо.

— Но как ехать? Я лицо без гражданства, получить заграньпаспорт — ето для нас очень сложно.

— Да не переживай, граница слаба, я вас провезу.

sub 16 /sub

Ну, мы рыскнули. Приезжаем на границу, город Ривера, в центре двойна улица, втора улица — ето уже Бразилия, Санта Ана до Ливраменто. Перешли на бразильску сторону, приходим на автовокзал. Саватей берут себе билеты в Порто Алегре, а мы ждём. Саватей сходил узнал, какой водитель, дал ему взятку, перед тем как автобусу подъехать на автовокзал. Нас вызвали, посадили в туалет и замкнули. Пассажиры все сяли, полиция проверила у всех документы. Туалет закрытой, Андриян спал. Проехали пограничный пост, туалет открыли, нас выпустили, и мы благополучно доехали до первых деревень. Ето штат Парана, город Понта Гросса, деревня Санта Крус, проживают харбинсы. Мы прожили три дня. Я хотел съездить к деревню к синьцзянсам, в Пао Фурадо, но нас отговорили, и мы поехали дальше. Ехали троя суток, в штат Мато Гроссо, город Куяба, посто [69] Примавера до Лесте. Там всё жунгли, дороги плохие.

Приезжаем в деревню Масапе. Народ толькя что построился и корчуют лес и сеют рис. Приезжаем к дядя Марке. Заезжаем, оне сидят на улице — три пары, я подхожу, спрашиваю:

— Хто из вас дядя Марка?

Он отвечает:

— А вот разберись!

— Ну ты и есть дядя Марка, — кланяемся в ноги, искренно встречаемся.

И вот стали пашню чистить и рис сеять. В праздники наперебой все приглашают в гости: узнали, что я весёлой, и каждый праздник гули-погули, то к одному, то к другому. С Марфой каждый раз сапались, я её приглашал, но она кричала и не хотела, а толькя делала всё на вред. Дядя Марка всё ето видел и сожалел: «Да, пошла она в мать».

Когда мы приехали в Масапе, мне понравилось: много стариков, деревня большая, грамотных людей много, хороший порядок. Мне затеялось выучить португальский язык, говорю:

— Дядя Марка, у вас есть есть бразильски книжки?

— Да сколь хошь, вон у Карпуньки.

Взялся я читать. За три месяца — сидим с рабочими, анекдоты рассказываем, один рабочий говорит:

— Интересно, когда ты приехал, умел говорить «бом дня» и «муйту обригадо» [70] , а чичас сидишь анекдоты рассказываешь.

Мне самому чудно показалось.

Собрались мы домой, дядя Марка заплатил нам за билеты и за работу, и мы отправились. Заехали перво в штат Мато Гроссо до Сул, в город Маракажу, в деревню. Там жили тестева сестра, тётка Фетинья, женчина очень скромная, чем-то напоминает дядя Федоса, она мне очень понравилась. Но жили бедно, муж её Бодунов Димитрий — выпиваха.

Тут нас пригласили на свадьбу, на границе Парагвая: тёщина сестра Агафья женит сына Гаврила. С тёткой Фетиньяй вместе поехали на свадьбу, приезжаем в пятницу, вечером пошли на девишник. Етот вечер я почудил, повеселил девчонок и пошёл домой. Дорогой догнали — одна девчонка и повешалась мне на шею, я стал отталкивать — она лезет, я бросил и ушёл, а сам себе думаю: «Не хочу никакого кровосмешения в старообрядцев». И ето соблюдал всегда.

Тёщина сестра ведёт себя скромно, потому что муж Ефрем Анфилофьев строгий, как что — ей попадало. Жили оне хутором, на границе с Парагваям, — Понта ПораПедро Хуан Каважеро. Всего четыре семьи: Ефрем Анфилофьев с семьёй, Петро Кузнецов и Лука Бодунов. Лука — ето тот, который сидели три пары у дядя Марки, а третья пара — ето Константин Артёмович Ануфриев, двоюродный брат Сергею Садофовичу в Уругвае. Лука Сазонович Бодунов — хороший охотник и китайский тигрятник, хороший рассказчик и выпиваха.

sub 17 /sub

После свадьбе вернулись домой. Марфа последня время ходила беременна. И приезжают ко мне в гости сестра Евдокея, сестра Степанида и брат Григорий. Маленькя пожили, за Степанидой забегал Василий Иванович Берестов, стал сватать. Родители пошли против, что у ей дочь и она убегала из дому. Но Василий был косоглазый, и нихто за него не шёл, поетому он её посватал. Но она знала, что родители против, и говорила: «Ежлив родители против, я так не могу», он ей говорил: «Я на родителяв не посмотрю», но она не захотела.

Евдокея стала мне говорить:

— Данила, как ты думаешь дальше жить? Совсем обалдел: дом весь разбросанный, везде вонета [71] , сам коров доишь, варишь, пелёнки стираешь, а она от матери не вылазит, весь народ хохочут над тобой: «Данила баба!»

Григорий спрашивает:

— Рыба-то есть в Уругвае?

— Конечно, много.

— А что молчишь? Поехали!

Ну, собрались, поехали, поставили сети, утром поймали всякой-разной рыбы, Григорий ликовал. Ну, и рыбалка заманчива, мы тремя сетками поймали боле сто килограмм.