Новый Мир ( № 8 2007)

“Событие поэзии, заключающееся в приращении смысла, либо происходит, либо нет. Если нет — то причины, по которым событие не случилось, важны для автора (предположим, что он способен извлечь из этого урок и попытаться в следующий раз действовать по-другому), но не слишком существенны для кого-либо другого”.

“Мало ли по каким причинам душа человека отзывается на явную чепуху, мало ли каким душевным потребностям эта чепуха удовлетворяет. Делая акцент на сфере восприятия, мы тем самым автоматически исключаем возможность объективирования. Любые стихи кому-нибудь нравятся — но нам придется отвлечься от этого для разговора о том, какие стихи на самом деле хороши . Этот разговор требует от участников особой позиции — экспертной”.

“Если обязанность критика — не сообщить нам свое личное мнение, не поделиться с нами своим вкусом (на кой черт мне его вкус, когда у меня есть свой, да к тому же еще вкусы моих друзей и знакомых!), а произвести экспертную оценку, объяснить, как на самом деле обстоят дела с тем или иным произведением, — то разобраться с достоинствами и недостатками текста ему придется даже в том случае, если лично его текст не зацепил. Ну или отказаться от экспертизы и честно сказать: не понимаю, в чем дело”.

Культура: зоны выживания. Лекция Дмитрия Пригова. — “ПОЛИТ.РУ”, 2007, 10 мая <http://www.polit.ru/lectures>.

Полная стенограмма лекции Дмитрия Александровича Пригова , прочитанной 26 апреля 2007 года в московском клубе “Bilingua”.

“И если раньше сквозь почти незыблемые идеи и идеалы текли поколения людей, то ныне, наоборот, человек за свою жизнь проносится сквозь многочисленные модусы стремительно меняющегося мира. Соответственно мобильность стала почти необходимым качеством выживания в пределах мегаполисных культур и в качестве культурной вменяемости стала если не основным, то неотъемлемым свойством артистического профессионализма”.

“Конечно же, конечно же, никогда не исчезнет со свету определенное количество людей, пользующих язык неконвенциональным способом, один из которых и есть поэзия. В этом смысле она станет существовать, да и уже существует, наряду и наравне со многими иными родами культурной деятельности, не являя собой сколько-нибудь выделенную зону особой престижности, порождения значимых социальных, социокультурных и эстетических идей, выходящих за ее пределы. Возможно, этот почти приватный модус существования поэзии можно оценить положительно. Возможно. Все зависит от того, какие наличествуют амбиции и какие преследуются цели. Но непременной составляющей деятельности художника являются как раз амбиции (порой неуемные!) и возможности их реализации. Поэтому наиболее энергетийные личности, не ощущая дополнительной подпитки в этой сфере, уходят в зоны большей интенсивности и престижности. Поэзия, которая раньше была смыслом и наполнением жизни, ныне становится побочным занятием людей, серьезно погруженных в другие роды деятельности”.

Андрей Левкин. Когда литераторы были крутыми. — “Русский Журнал”, 2007, 24 мая <http://www.russ.ru/culture>.

“По факту книга [Ирины Лукьяновой о Корнее Чуковском] оказалась апофеозом литературоцентризма, свойственного российской культуре в предыдущие времена. Описанием этого литературоцентризма через конкретный пример. Да, сам по себе литературоцентризм имел не столько литературный, сколько социальный и — продолжая социальность — обществостроительный характер. Волшебным образом историческая, культурная и бытовая составляющие чуть-чуть российской и советской жизни XX века (фактически всего XX века — по 70-е) сошлись в герое книги. Потому что у него была такая позиция: в самом центре. Не так, что во главе, но в центре. Тут Чуковский, а вокруг и официоз, и гонимые, и нейтральные, и футуристы, и традиционалисты, и соцреалисты. И так — лет семьдесят…”

Светлана Лурье. Наступление Речи Посполитой. — “АПН”, 2007, 2 мая <http://www.apn.ru>.

“Если большую ядерную войну между Россией и Америкой кому-то удастся спровоцировать, то это будут поляки”.

Игорь Манцов. Царь, бояре и кино. — “Взгляд”, 2007, 3 июня <http://www.vzglyad.ru>.

Среди прочего: “Кто же не помнит, допустим, „Главного Буржуина”? Скажете: „Никто не помнит”. Врете, язык — помнит. Ничего никуда не делось…”

Елена Мельникова-Григорьева. Семантическая аура курительной трубки в визуальном фольклоре. — “Топос”, 2007, 18 и 21 мая <http://www.topos.ru>.

“В этом примере вновь становится очевидным, что сигарета наследует смысловому комплексу алтарных воскурений, жертвенных сожжений и погребальных костров. Архаический характер этого комплекса подтверждается тем, что курение и смерть, даже именно сигарета и смерть, иконографически сополагаются гораздо раньше, чем начинаются серьезные медицинские предупреждения о вреде курения. Ричард Долл и Остин Бредфорд Хилл провели свои исследования, поставившие рак легких в зависимость от курения, в 1950 году. Знаменитый курящий скелет Ван Гога написан в 1886 году. Здесь, пожалуй, мы уже можем перейти к разделу, посвященному преимущественно курительной трубке в натюрморте…”

Вадим Месяц. “Писал роман под вопли младенцев”. — “Книжное обозрение”, 2007, № 18-19 <http://www.knigoboz.ru>.

“Похабщина „Лолиты” не в сюжете, а в небрежности, с которой она написана и переведена”.

Дмитрий Нерсесов. Против ревизионизма. — “Русский Журнал”, 2007, 8 мая <http://www.russ.ru/politics>.

“<…> было бы более чем уместно принять закон, согласно которому публичное опровержение или принижение роли России, ее народа в деле разгрома нацистской Германии, милитаристской Японии в годы Второй мировой войны было бы объявлено уголовно наказуемым преступлением (подобно отрицанию холокоста). <…> Наконец, праздник Победы 9 Мая должен стать главным государственным праздником России <…>”.

Василина Орлова. Отцы и йети. — “Топос”, 2007, 1 июня <http://www.topos.ru>.

“Как видят герои умного Евдокимова и неумного Минаева людей старшего поколения? Кто они для молодых? Антагонисты? Дураки-старперы, которые носятся с портретом контаминировавшегося в одного Микки-Мауса вождей мирового пролетариата Ленина-Сталина или с клочками того же портрета, только дерзко ими раздраконенного? Кто они — начальники, которые не врубаются в современные веяния? Или все сплошь престарелые лузеры? И кто для наших героев — дети? „Цветы жизни” или не цветы? Малолетки, вечно путающиеся под ногами? Или обременяющие их насыщенную личную жизнь довески? Пошлите эсэмэску на очередной короткий номер. Какие бы варианты ответа вы ни предлагали — ничто не подойдет. Поскольку для рожденных в семидесятые, если сверяться по литературе, написанной их ровесниками, ни старшего, ни молодого поколения в природе не существует, а есть лишь сверстники, воплощающие собой объекты зависти, ненависти, любопытства и сексуальных желаний. Кто там бубнил весь девятнадцатый и часть двадцатого века о неизбывном конфликте отцов и детей? Нет никакого конфликта, поскольку нет отцов, остались одни дети, deus ex machina, да и дети-то выросли. Вот только отцами — так и не стали…”

См. также: Василина Орлова, “Мертвый час” — “Стороны света”, 2007, № 6 <http://www.stosvet.net/6>.

См. также: Василина Орлова, “Здешние” — “Новый мир”, 2007, № 6.

Александр Павлов. “Симпсоны” как политика. Статья первая. — “АПН”, 2007, 29 мая <http://www.apn.ru>.

“Лучший способ выяснить политическую составляющую сериала — это посмотреть на политические взгляды главных героев шоу. А поскольку в центре мультфильма именно семья Симпсонов, то говорить следует именно о них. Семья состоит из пяти человек. Младшей дочери — Мегги — всего один год, поэтому она еще не составила об окружающем ее мире свое мнение, что облегчает нам задачу идентифицировать ее воззрения. Но если уж кто во всем сериале и является убежденным радикалом, то это восьмилетняя Лиза Симпсон . Вне всякого сомнения, это — один из самых интересных и благородных персонажей сериала. Определенно она стоит на позициях „радикального феминизма” и также сильно тяготеет к идеям защитников окружающей среды, которые обычно избирают радикальные методы борьбы. Она ходит в баптистскую церковь каждое воскресенье, но лишь затем, чтобы не огорчать родителей. Лиза презирает образ жизни своей матери (Мардж), которая является домохозяйкой. Также Лиза — самый большой интеллектуал в шоу, что, однако, не делает ее счастливой…”

Глеб Павловский. Модели и сценарии либерализации российских СМИ. — “Русский Журнал”, 2007, 21 мая <http://www.russ.ru/culture>.

“Отношение к блогосфере у меня такое же двойственное, как отношение к ранней советской культуре. С одной стороны, это невероятно хамская культура, культура победоносного, торжествующего хамства, наполненная энергетикой насилия, угрозами насилия, торжествующей ненавистью, разрешенной к самой себе ненавистью. Честно говоря, культура 20-х годов и культура блогосферы чрезвычайно близки. Но ведь культура 20-х годов была творческой культурой, в конечном счете, может быть, посмертно. Это мешает мне отнестись к блогосфере только с естественным отвращением к этому правилу обязательного невежества, права на оспаривание любого экспертного мнения, причем оспаривание на основе личного вкуса и произвольных, иногда совершенно абсурдных аргументов. <…> Для меня лично, как для выросшего в недрах тоталитарной культуры, очень узнаваем тоталитарный инструментарий: вынуждение к ответу, вынуждение к занятию позиции там, где ты вообще не хочешь ее занимать, — это чисто тоталитарные примочки. Блогосфера благодаря этому и разминает, насильственно разминает существо человеческое и гонит его куда-то вперед. В принципе, для рода хорошо, когда тебя гонят куда-то вперед. При этом средства вроде пока не кровавые. <…> Поэтому мне кажется, что это интересная ломка хребта традиционной культуры”.