Новый Мир ( № 9 2009)

Александр Кабаков. Но хорошее мясо лучше, чем хорошая колбаса.

Александр Архангельский. Да, но где Вы его возьмете. В ситуации надвигающегося кризиса в магазинах хорошего мяса будет днем с огнем... Уже сейчас, на самом деле, проблемы пошли.

Игорь Шайтанов. То есть Вы рекомендуете колбасу?

Александр Архангельский. Рекомендую привыкать к колбасе. <...> А что касается качества, то главная проблема современной индустрии заключается в том, что вы никогда не отличите хороший костюм, сшитый в Китае по поддельной лицензии, от настоящего костюма, продающегося в магазинах в Италии, потому что он тоже шьется в Китае.

Александр Кабаков. Я, как старый стиляга, могу отличить с одного взгляда.

Александр Архангельский. При всех. Я поймаю Вас, Александр Абрамович, я запомню.

Игорь Шайтанов. Несите костюм.

Александр Архангельский (переждав смех в аудитории). Но ждать я буду долго: пока Вы забудете, я Вас обломаю...”

Это не то, что кажется; это такие разговоры о литературе.

Дмитрий Быков. Мы с Маканиным. — “Профиль”, 2009, №22, 15июня

< http://profile.ru > .

“<...> „Нацбест” с традиционной барометрической точностью определяет главную тенденцию настоящего, а Госпремия задает ориентиры будущего”.

“Если востребованы худшие соцреалистические образцы, пропущенные через сепаратор „сетературы”, — это говорит об эпохе больше, чем любая публицистика. Хвала „Нацбесту”. На этом фоне награждение „Смешариков”, ставших не просто любимцами дошкольников и взрослых, но и новым национальным брендом (герой мультфильма у нас не становился игрушкой со времен Чебурашки), заслуживает особенной благодарности. Сам я смотрю этот бесконечный мультсериал с особенным удовольствием, потому что герои в нем круглые — а праведники, как учил Ориген, воскреснут в сферических телах. Смешарики — подлинные герои нашего времени. „У нас нет плохих персонажей”,— заметил автор идеи Анатолий Прохоров. Сегодня надо быть круглым и по возможности мягким. Тогда ты будешь удобен, всеми любим и легко воспроизводим в форме брелока. Создатели „Смешариков” — единственные в этом году деятели культуры, удостоившиеся Госпремии (5 млн рублей). Если это не сигнал, я чего-то не догнал”.

Дмитрий Быков. Братья-души, или Мертвые Карамазовы. — “Газета”, 2009, 15июня <http://gzt.ru>.

“<...> если отбросить теологические и телеологические дискуссии, сосредоточившись на художественном качестве текста, приходится признать „Братьев Карамазовых” самым слабым творением Достоевского: никого не видно. Алешу не получается даже сыграть; экранизация — вообще отличная проверка на динамику и связность. Если текст не получается грамотно перенести на экран — значит, он нежизнеподобен, но это бы полбеды; это значит, что он художественно неубедителен. „Преступление и наказание” снять можно, „Идиота” — пусть с серьезными жертвами, сокращая целые линии, — тоже, „Бесы” ставились на сцене и в принципе смотрелись, несмотря на жуткие длинноты в монологах (особенно заметные, конечно, у Додина). „Братьев” поставить очень трудно, почти невозможно: спектакль Хомского был упрощен, спектакль Арцыбашева— ужасен, фильм Пырьева не передавал духа романа и не поднимался выше школьной иллюстративности, а новый сериал, несмотря на гениальную работу Колтакова, вообще непонятно зачем сделан: история загублена разговорами, разговоры загублены сокращениями”.

“Потому что и книга эта, неряшливая, затянутая и болезненно зацикленная на „сладострастии” в федор-павловическом широчайшем смысле, — безнадежно карамазовская, если не смердяковская”.

В культуре, как и у бога, все живы. Беседу вела Елена Елагина. — “Нова демократія”, 2009, № 32, 33 <http://ndgazeta.org.ua>.

Говорит Алексей Машевский: “Полагаю, что формируется особая петербургская линия русской поэзии рубежа 20 — 21 веков. Она выражена, поддерживается, транслирует себя. Есть вполне состоявшиеся поэты последней генерации: Денис Датешидзе, Василий Русаков, Александр Верегелис, Вадим Ямпольский, Василий Ковалев, есть и те, кто еще в процессе роста. Но самое главное — наличествует поле генерации. Известно, что ни один поэт, за редчайшим исключением, сам по себе не вырастает. Поэты всегда появляются плеядами, поскольку только так, соревнуясь, осознавая общие задачи, человек и находит себя”.

“Она [поэзия] требует огромной систематической учебы при ясном осознании того, как поэтический язык усложнился, как он был „разработан” в русской лирической традиции. И пока ты всего этого не постиг, не усвоил, просто бессмысленно пускатьсяв бескрайний океан творчества. Потому что будешь изобретать велосипед или впадать

в несусветную наивность, которую читатель не замечает лишь потому, что находится в еще более „девственной” ситуации”.

В царстве текстов. Беседу вел Валерий Выжутович. — “Российская газета — Неделя”, 2009, 11 июня <http://rg.ru>.

Говорит Лев Аннинский: “По младости лет мне очень хотелось быть западником.

И конечно, я втянулся в новомировскую мечтательность. Но в „Новом мире” мне быстро дали по носу. Но не сразу: сначала заказали рецензию на роман „Бабий Яр” Анатолия Кузнецова. Я написал, напечатали. Я себя почувствовал автором „Нового мира” и следующую свою статью понес туда. И тут пришедший туда руководить критикой Лакшин ка-ак меня рубанул!.. И все, больше я туда уже не ходил. Смешно, но в литературных кругах меня продолжали считать новомировцем — по вкусам, по высказываниям, по оценкам событий литературы и общественной жизни”.

Андрей Геласимов. “Мой роман — реакция на усиление государства”. Беседовал Андрей Мирошкин. — “Частный корреспондент”, 2009, 10 июня <http://www.chaskor.ru>.

“Каждая книга мне диктует формат, в котором она будет написана. Прежде чем написать первые фразы нового романа или повести, я прислушиваюсь внутри себя к ритму, которым это будет рассказано. Я прислушиваюсь к голосам, которых требует материал. Все зависит от „сеттинга” (как это передать по-русски?) — совокупности места, времени действия и набора героев. А „сеттинг” в данном романе — степь. И она, естественно, предполагает длинные, синтаксически развернутые конструкции, историческую фактуру и линейность повествования. И в конце концов вольно или не вольно это оказалось в чем-то похоже на классическую советскую традицию. <...>

— Законы кино оказали влияние на ваши литературные замыслы непосредственно по ходу работы?

— Да. Но я и сам хотел сделать роман очень такой поджарый, сухой, в хорошей спортивной форме. Чтобы в нем не было наслоений жира. Ведь в классических русских эпопеях и сагах (даже в лучших образцах жанра) всегда много лишнего”.

Гнусь за респектабельными фасадами. Беседу вел Михаил Бойко. — “НГ Ex libris”, 2009, № 21, 11 июня.

Говорит Дмитрий Бавильский: “Некоторое время назад я практически перестал читать текущую литературу. Особенно по критической необходимости. Самые серьезные обязательства мы берем и снимаем с себя сами”.

“Экспертные институты окончательно скомпрометированы”.

“Литература перестала говорить правду о человеке. Она не сообщает мне ничего нового, ничему не учит, практически не дает пищи к размышлению”.

“Искусство почти всегда — преступление, что совершенно не канает в обществе взаимного восхищения и взаимного опыления. И нужно быть крайне мужественным человеком, чтобы делать что-то из ряда вон выходящее, игнорируя сотни безответственных и предвзятых комментаторов”.

Игорь Джадан. Ахтунг! Философская угроза. Ставка в игре — независимое существование русского сознания. — “АПН”, 2009, 4 июня <http://www.apn.ru>.