Новый Мир ( № 9 2010)
Шрифт:
Евгений Стрелков: Тогда такой вопрос: а мы можем построить социум на других отношениях, кроме вот этой декларации справедливости? Справедливости либо сейчас, либо в будущем, либо в посмертном будущем... Можно ли построить нормальную социальную, как сейчас говорят, оптимистическую концепцию, не привлекая вот этого понятия?..”
А также: “ Евгений Стрелков: Ученые выяснили, что мужчина, когда хочет понравиться женщине, употребляет гораздо большее количество редких слов — слов из словаря. Можно сказать: луна, он говорит: светило. То есть редкие слова у мужчины — как длинные перья у самца фазана”.
Андрей Шарый. Обозреватель РС Иван Толстой —
Автор книги “Отмытый роман Пастернака” Иван Толстой рассказывает о своей новой работе “Доктор Живаго: новые факты и находки в Нобелевском архиве”. Среди прочего: “Было очень интересно проследить, как Пастернак продвигался и на каких основаниях его кандидатура отклонялась членами Нобелевского комитета. <…> Шведы сразу же заказали одному из экспертов, знаменитому шведскому филологу и специалисту по европейской литературе Антону Карлгрену, большой серьезный доклад о Пастернаке, из которого должно было следовать, заслуживает пастернаковская кандидатура премии или нет. Антон Карлгрен работал полтора года. И к лету 1947 года представил огромный доклад, почти на 50 страниц большого формата, убористо написанный от руки. И копия этого доклада там, в нобелевских папках, и лежит. Этот доклад Карлгрена выносил следующее суждение: Пастернак — великолепный поэт, очень сложный и изощренный, но масштаб его таланта таков, что пока что стоит отложить эту кандидатуру и посмотреть, как будет дальше развиваться этот поэт. Карлгрен не давал рекомендации на присуждение премии. И Нобелевский комитет так и прочел этот доклад, сделал свои выводы, и Пастернак был отложен на следующий год. На следующий, 1947 год Пастернак снова выдвигался на Нобелевскую премию, и из года в год — в 1947, 1948, 1949, 1950 и в 1957 годах — вывод шведских академиков был один и тот же: масштаб Пастернака недостаточен”.
Эволюция искусственного интеллекта. Лекция Михаила Бурцева. — “ПОЛИТ.РУ”, 2010, 30 апреля < http://www.polit.ru/lectures >.
Расшифровка лекции, прочитанной 7 апреля 2009 года в Политехническом музее. Среди прочего: “Можно говорить, что у человека — расширенный фенотип, в который включены все инструменты, которыми он может пользоваться. И более того, сегодня мы подходим к тому моменту, когда человек становится способен управлять дальнейшей эволюцией как своего расширенного фенотипа (т. е. создавая новые инструменты), так и напрямую — биологической эволюцией, внося какие-то генетические модификации в свой геном, своего потомства. Таким образом, как я говорил, у нас есть две задачи — задача понять естественный интеллект через его моделирование и задача создать искусственный — системы, которые нам будут помогать. И очевидно, что в этом процессе эволюции наши системы искусственного интеллекта будут включаться в расширенный фенотип человека. Тут встает очень интересный вопрос: эта эволюция — как ее понимать? Это человек расширяет свой фенотип, включая в него искусственный интеллект, или искусственный интеллект — это новый вид, расширением которого будет являться человек?”
Составитель Андрей Василевский
“Арион”, “Вопросы истории”, “Вопросы литературы”, “Дальний Восток”,
“День и ночь”, “Звезда”, “Знамя”, “Континент”, “Литературная учеба”,
“Наше наследие”, “Октябрь”
Максим Амелин, Вероника Зусева. “Тридцатилетние” семь лет спустя. — “Арион”, 2010, № 1 <http://www. arion.ru>.
Самое интересное и острое, на мой взгляд, в этой — местами кажущейся даже и провокативной (со стороны отвечающего, разумеется) — беседе отнюдь не разговор о поколении, заявленном в заголовке. И не о собственных пристрастиях М. Амелина в современном искусстве (он принципиально относит поэзию не к литературе, но к искусству) . А — жестко ревизионистское отношение к поэзии серебряного и золотого веков.
Александр Беззубцев-Кондаков. Сталинский андроид. — “Дальний Восток”, Хабаровск, 2010, № 3 <
http://www.journaldalniyvostok.ru>.
О почти мистической идее “инженерии человеческих душ”, теме схожести советского человека с заведенным механизмом и о “большом конвейере” (образ подсказан писателем Яковом Ильиным) как метафоре общественно-политических процессов. В прозе тех 1920-х предсказывалось и клонирование (“Машина Эмери” М. Слонимского), а писатель П. Вигдорович, описывая своего героя, экскаваторщика Сергея Егорова, вложил в его уста полушутку о том, что машина с ковшом не только что родственное ему существо, а возможно даже и… жена. Разговоры о выведении “гомо советикуса” шли полным ходом. “Генетик А. Серебровский в 1929 году выступил с предложением внедрить „социалистическую евгенику” или антропотехнику, суть которой состояла в том, чтобы искусственно осеменять женщин спермой талантливых мужчин. Предпринимались попытки изобрести технику сотворения нового человека — конструирования модернизированной модели биологической машины”.
Дмитрий Быков. Сергею Юрскому. — “Континент”, 2010, № 1 (143) <
http://magazines.russ.ru/continent>.
Поздравительная ода к юбилею мастера. По-моему, отличная.
Полторы страницы стихотворного текста выложены “прозой”. На грани сами знаете чего. Всего.
Дмитрий Веденяпин. Описанья бессмысленны. Стихи. — “Знамя”, 2010, № 6 <http://magazines.russ.ru/znamia> .
Автобус уехал, мы остались у входа в лес.
Было тихо, пахло цветами.
По шоссе процокал всадник — неужто без ?
Так и есть! — улыбаясь плечами,
И пропал… И опять закружилось: чьик-чьик, фьють-фьють,
Зазвенело, ожило.
Мимо поля и луга идти было сорок минут,
Через лес — двадцать, тридцать от силы.
Мы пошли по шоссе мимо луга с далекой козой.
Описанья бессмысленны — это понятно,
Как, допустим, Шаламов в Монтрё, а Набоков в СИЗО.
Завтра едем обратно.
Владимир Губайловский. О профессиональной поэзии. — “Арион”, 2010, № 1.
“Можно ли сказать, что всем трем критериям (они скрупулезно перечислены в финале статьи, в последней главке “Неутешительный итог”. — П. К. ) соответствует работа шестисот современных русских поэтов? Сегодня нельзя. Но шанс есть у всех.
Виктор Шкловский говорил, что в удачах гениев человечество оплачивает неудачи многих. Это правда. Питательный гумус поэзии вовсе не бесчисленные графоманы (они почти никакой роли в реальной поэзии не играют, поскольку своих стихов писать не умеют, а чужих не понимают, да и не читают почти). Этот гумус — настоящие профессионалы, люди с уникальным голосом и „хищным глазомером”, положившие жизнь на то, чтобы доказать себе и другим, что нет ничего выше и важнее служения слову, но не сумевшие по каким-то горьким причинам утвердить свое право на будущее.
Потому-то так дороги стихи, удостоившиеся подлинного успеха, золотой полновесной славы: за них заплачена очень дорогая цена, и заплачена не только их автором”.
Игорь Зимин. Генерал П. А. Черевин. — “Вопросы истории”, 2010, № 6.
Увлекательное биографическое исследование о человеке, пользовавшемся безусловным доверием трех российских императоров (Александра II, Александра III и Николая II). Этот самый Петр Александрович Черевин (1837 — 1896) мог бы стать героем художественного романа — фигура была более чем колоритная: он был и генерал-губернатором мятежной Вильны (в 25 лет!), служил под Муравьевым-“вешателем”, храбро воевал в Русско-турецкой войне… Презирая III Отделение, Черевин стал шефом жандармов после возникновения “Народной воли” и создал царскую службу безопасности (после событий 1881 г.). Террористы, разумеется, покушались и на него. Несмотря на развивающийся алкоголизм (который собственное руководство П. Ч. скрепя сердце терпело), был он, по признанию объективных мемуаристов, отличным, умным администратором, “человеком чести и долга”. Скупой на эмоции Николай II характеризовал его как “верного и честного друга” и после смерти Черевина пешком проводил гроб своего начальника охраны (умершего от воспаления легких) до Николаевского вокзала.