Новый мир: Университет

— Хм… дай подумать. Кажется, минуту назад мы находились в Бирмингемском Университете…

— Но как это возможно?! — Агнесса протянула руку, коснувшись нежных листиков ближайшей яблони, и едва удержалась от всхлипа — внезапно накатила жгучая тоска по домашнему саду и по детям, оставленным в Лондоне.

— Мне так комфортно, — небрежно заметила ведьма, не делая, однако, попыток одёрнуть или остановить «гостью». — А значит, здесь будет так.

— А все эти… всё это — настоящее? Или тоже — магия, как библиотека? — со смесью страха и надежды спросила Агнесса, обводя взглядом густые заросли жимолости, высаженной с противоположной от жасмина стороны — видимо, чтобы запахи друг друга не заглушали.

— Настоящее, — с оттенком гордости ответила Джоанна, протянув руку и отламывая мёртвую веточку с дерева. — Не задумывайся пока над природой этого места. Знакомься.

И с этими словами она приглашающе повела ладонью, широким жестом обводя сад.

Агнесса разрывалась между отчаянным желанием прямо здесь, у порога, сбросить надоевшие башмаки и босиком ринуться исследовать ни на что не похожий сад, — и робостью. По лицу Рэйвен сложно было угадать, о чём конкретно та сейчас думает, но по короткому опыту общения у девушки сложилось мнение, что лучше «доктору» не перечить. Так что она решила пойти на компромисс с собой и степенно, чтобы не сказать — боязливо, двинулась по аккуратным тропинкам, выложенным серыми крупными голышами.

Сад поражал многообразием растений, равно как и мнимой хаотичностью размещения клумб, кустарников и деревьев. Агнесса интуитивно определяла, что Рэйвен рассаживала их таким образом не лишь из соображений эстетики, но и в зависимости от «предпочтений» самой флоры. И всё же было нечто чудесно гармоничное в диковатом соседстве маргариток с пионами, плетущихся по шпалерам хмеле и клематисе, сплетённых веточками арники и тонкими стрелками звёздных нарциссов…

Агнесса признала едва ли половину «населения» сада, а о прочем ей даже не доводилось слышать или читать. К вящему восторгу она обнаружила в глубине сада небольшое озерцо, заполненное ненюфарами, а чуть подальше — застеклённую оранжерею, в которой, собственно, и находилась большая часть незнакомых ей растений.

Рэйвен не препятствовала её похождениям, да и вообще, кажется, задремала, устроившись под развесистой яблоней, в теньке. Солнце стояло там, где ему и полагалось по времени — пара часов пополудни, — и было по-июньски ласковым и тёплым.

Девушка также обратила внимание, что здесь, как и в Пэйлвуде, некоторые цветы «поторопились» распуститься, а другие — те же ландыши, — наоборот, подзадержались.

Это заставило её вспомнить о связи, пролагаемой между друидами и ведьмами, которая оказалась крайне губительна для последних, и с этой тревожной мыслью вернуться к преподавательнице.

— Госпожа Рэйвен, могу я спросить?.. — осторожно поинтересовалась Агнесса, внимательно разглядывая умиротворённое лицо брюнетки, которая лениво покачивалась взад-вперёд в кресле-качалке.

Та, не открывая глаз и не прекращая своего занятия, шевельнула указательным пальцем:

— Ты уже это делаешь. Но продолжай…

Агнесса смущённо хмыкнула, потупилась по привычке, а затем, собравшись с духом, выпалила:

— Это же очень опасно! Ведьмы преследуются по закону, и, если обнаружат безусловное доказательство причастности к этому колдовству — карают строжайше! Даже могут казнить… — в голосе её прорезалась тихая паника, но Джоанна лишь усмехнулась в ответ, храня всё ту же безмятежность:

— Всё так. И что?

Девушка опешила, разжимая пальцы и выпуская цапнутый машинально подол юбки:

— Что значит — «и что»?! Разве вы… не боитесь?

Рэйвен медленно подняла ресницы, останавливая кресло и впериваясь в студентку очень долгим взглядом чёрных глаз. Помолчала какое-то время и равнодушно пожала плечами:

— Нет.

— Но… почему? — растерянно спросила Агнесса.

— По ряду причин, которые тебе знать не положено, — ведьма криво усмехнулась, мягко оттолкнувшись ногой от земли и вновь принимаясь покачиваться.

На какое-то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием лозы, из которой было сплетено кресло Рэйвен, да шелестом листвы.

— А… вы знаете — почему так? — заикнулась Агнесса, когда эта самая тишина стала действовать ей на нервы. — В смысле — почему на ведьм охотятся? Только из-за участия в Друидической войне?

Брюнетка пожала плечами:

— И здесь тоже нет одного ответа… — протянула она рассеянно. — Отчасти тому виной шовинистическое патриархальное общество, корни которого кроются в самом друидизме.

Агнесса опешила слегка:

— Как это?

— Не бывает женщин-друидов, — снисходительно заметила Рэйвен. — Их круги всегда были замкнуты даже для тех из нас, чьё сродство и слияние с Матерью Природой абсолютно неоспоримо. Потому нам… пришлось приспосабливаться? — ведьма выразительно подняла брови. — Воровать у них крупицы знаний, соблазнять — потому что они всё ещё мужчины и достаточно глупы, чтобы вестись на чувственные уловки, выменивать на собственные уникальные таланты — ведь ни один из друидов не был столь же искусен во врачевании, как мы, а жить хотелось всем…

Она глубоко вздохнула, но не тяжело, а, скорее, расслабленно:

— И вот появились мы, как младшая ветвь, по сути, этого природного Искусства. Разумеется, мы не могли не поддержать наших «старших братьев», — в голосе её слышался откровенный сарказм. — О чём впоследствии горько пожалели.

— Но если вы говорите, что дело в патриархальном обществе — то почему тогда женщинам не запрещают становиться ур-магами? — озадаченно уточнила Агнесса.

Ведьма глянула на неё с лёгким прищуром:

— Неплохо, для начала, — она снова остановила раскачивание. — Хорошо — вот тебе ещё одна причина: после войны ведьмы — самое удобное пугало. Берёшь неугодную девицу, назначаешь её ведьмой и с минимумом трудностей расправляешься с ней. То же работает и с друидизмом. А, ну ещё, конечно, не забываем про некромантов, но вот эту мразь вычислить можно гораздо легче, и, в принципе, я лично не имею ничего против истребления этих отродий.

Девушка ошарашенно молчала, переваривая сказанное. Получалось с трудом.

— То есть… вас… в смысле — нас, — поспешно поправилась Агнесса, — убивают просто так? Потому что «ведьма» — удобное оправдание?

— Верно, — безмятежно кивнула Рэйвен. — Но не спеши считать себя невинной овечкой. Ведьмовства не просто так боятся. Мы делаем то же, что и прочие маги, и даже больше, но тоньше, легче, незаметнее. Чары, которые нельзя обнаружить, ритуалы, не оставляющие следов, которые мог бы увидеть кто-то, лишенный Дара — вроде огромных магических кругов со зловещими символами. Мы умеем… договариваться с этим миром, чтобы некоторые процессы и события, удобные нам, оказывались выгодны и ему. Все эти спонтанные влюблённости, внезапные ураганы, моровые поветрия… — она улыбнулась с затаённой мечтательностью. — Всё это никак не влияет на Гармонию. В отличие от упомянутой тобой воровской магии.