Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

— Вашим опекуном до достижения совершеннолетия являлся человек по имени Роберт Ленц? — новый вопрос от старшего лейтенанта Ковалевич.

Ну вот, началось. Я мог бы надеяться, что спецслужбам Альянса ничего не известно о моих отношениях с Ленцом. Но, к сожалению, когда я участвовал в Олимпиаде, фамилия Роберта попала в прессу. Глядя на лица допросчиков, я чувствовал, что им известно кое-что об истинных занятиях моего опекуна.

— Да, — не стал отрицать я. — А что?

— А то, — неожиданно перешел в наступление Норя. — Что этот человек нам очень хорошо известен. У нас есть все основания подозревать, что он… хм… мягко говоря, причастен к деятельности агентурной сети Содружества на нашей территории. Вам что-нибудь об этом известно?

— Вы его с кем-то путаете. Он служит в Войсках обеспечения. Хозяйственник.

— Думаете, детектор лжи подтвердит ваши слова?! — бросилась в атаку Ковалевич.

«Ну и мегера!» — поразился я, глядя в ее маленькие злобные глазки.

— Знаете, что я думаю?! — закипел я, переходя от защиты к нападению. — Я думаю, что мой отец отдал за Альянс свою жизнь, а вы обращаетесь с его сыном, приехавшим навестить родную землю, как с вражеским шпионом! И мне это не слишком приятно.

— Ах, ваш отец? — без малейшего почтения ухмыльнулась Ковалевич, переглянувшись со своим напарником. — Ну да, конечно.

— Что значит «ну да, конечно»? — передразнил ее я. — Вы и против моего отца что-то имеете?

— Димитрис, вы не можете утверждать, что наше осторожное отношение к вам совершенно лишено оснований, — вкрадчиво начал объяснять капитан Норя. — Учитывая места, где вы учились, и людей, с которыми вы общались в последние семь лет….

Офицер контрразведки мягко улыбнулся и развел руками, будто призывая меня войти в его положение и посмотреть на ситуацию его глазами.

— И тут вы приезжаете к нам, отправляетесь на НЖТ на ночь глядя, возвращаетесь с раненным товарищем и парой пуль в кузове автомобиле, — продолжил он. — Согласитесь, все это очень… м-м-м, необычно.

— Я не виноват, что вы все эти годы не можете разобраться с проклятыми нацистами в окрестностях! Они едва нас не прикончили, между прочим! — воскликнул я, но затем вздохнул и, выпустив пар, заставил себя добавить: — Впрочем, в этом плане у меня нет никаких претензий. Я знал, куда ехал.

— Расскажите о том, как вы с ними встретились, — попросил капитан.

— Мы не рискнули заезжать в Генераторное. Подъехали к тому месту, где раньше стоял Храм Скорби, на кладбище. Мы с братом вышли ненадолго из автомобиля…

— Зачем вам понадобилось выходить?! — сразу набросилась на меня Ковалевич.

— А почему бы и нет?! Ходят слухи, что именно там похоронены жители моего селения, которых нацисты расстреляли во время оккупации. Среди них может быть и моя мать. Я хотел почтить их память. Возложить на могилы цветы.

— Вы думаете, что там может находиться ваша мать, или вы знаете это? — пристально посмотрела мне в глаза старший лейтенант — контрразведчик.

— Я предполагаю, что она там может быть. Откуда я могу это точно знать?

— Действительно — откуда? — Норя вопросительно посмотрел на свою напарницу.

— Может быть, от вашего приемного родителя? — сразу же бросила догадку она. — Он, если верить нашим источникам, является человеком более чем хорошо осведомленным…

— Он не мой приемный родитель, а был моим опекуном. И я еще раз говорю, что я не понимаю, на что вы намекаете!

— Вы остановились на том месте, где вы вышли из машины, — вернул меня к рассказу Норя.

— Да. Они появились, когда мы уже собирались уходить. Вначале один человек, показался нам открыто. Потом второй, незаметно зашел сзади. Они мне сразу не понравились. Говорили по-русски. Были вооружены. Думаю, их намерения и так были недобрыми, но потом их еще больше разозлила форма Мирослава.

— Мирослав Молдовану был в военной форме? — удивился Норя.

— Он все время в ней ходит. Кажется, — ответил я неуверенно, не зная, стоит ли рассказывать им о постыдном ремесле Миро, которым он занимался около памятника солдатам-освободителям.

— Почему вы называете этих людей нацистами?

— Русская речь и агрессивная реакция на униформу Альянса, — я пожал плечами. — Кроме того, все только и твердят о группировке «Истинных славян» в окрестностях. Не нужно быть гением, чтобы прийти к такому выводу.

— И что же произошло дальше? Вы применяли ваш автомат, который «забыли» зарегистрировать при выезде из города? — поинтересовалась Ковалевич с нескрываемым скепсисом в голосе.

— У меня не было никакого незарегистрированного автомата! — возразил я, на секунду замявшись. — Они собирались убить Миро, а меня и нашего водителя забрать с собой, чтобы получить выкуп или просто использовать как рабов. Где-то рядом бродили и другие, они привлекли их внимание выстрелами в воздух. Мне пришлось совершить отчаянную попытку освободиться. К счастью, мне повезло. Я сумел обезоружить одного из них и… сделать несколько выстрелов во второго.

— Вы убили его? — тихо спросил Норя.

— Не знаю, — признаться, я до сих пор не задумывался об этом. — Может быть. Ранил, по крайней мере. У меня не было другого выхода.

— Вам раньше не приходилось стрелять в людей?

— Нет, никогда.

— Должно быть, вы сейчас ужасно себя чувствуете из-за этого.

— Нет, я бы так не сказал, — покачал головой я. — Может, я просто еще об этом всерьез не задумывался. Но меня намного больше беспокоит то, что я подверг опасности моего брата и еще одного невинного человека. В того типа я стрелял, защищаясь, и я не испытываю никаких угрызений совести.

— Как вы сумели обезоружить вооруженного человека? Вы хорошо владеете рукопашным боем?

— Вы смеетесь? Загляните в мое личное дело. Там о золотой медали по боксу ничего не сказано?

— Боксерский поединок и рукопашный бой с вооруженным противником — это не одно и тоже.

— Курсантов очень хорошо готовят в этом плане в полицейской академии Сиднея. Первые три курса я проучился на факультете ФЗОПАТ, откуда выходят патрульные и бойцы силовых подразделений. Мы тренировались в самообороне без оружия и с оружием по много часов в неделю.

— Да уж, — кивнула Ковалевич. — Вы не думаете, что получение вами специальной подготовки в силовых структурах Содружества должно лишь усилить наши подозрения?

— Ничего такого я не думаю. Подозрения насчет чего? — фыркнул я. — Думаете, я приехал сюда шпионить в пользу Содружества? Что я такого интересного мог разузнать для Содружества на богом забытых пустошах?

— Кто знает? Вы могли там встретиться с кем-нибудь, — наполовину шуточно предположил Норя.

— Я и встретился. Едва выбрался живым!