Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая

— Все со мной будет в порядке, братишка, — слипающимися глазами следя за моими действиями, бормотал Миро. — Ты все правильно делаешь. Я смотрю, вас там в Содружестве здрово готовят. Не хуже, чем нас в «Рыси»…

Оказанию первой помощи был посвящен длительный курс в полицейской академии — больше двухсот часов на протяжении всех четырех курсов. К счастью, этот курс еще свеж в моей памяти.

— Не говори много, дружище. Ты и так ослаб от потери крови.

— Ничего страшного. Знал бы ты, сколько я ее потерял тогда.

Петр наблюдал за нами все еще слегка потерянным взглядом, сидя на обочине. В руках у него дымила сигарета, огонек которой он прятал в ладони. Глаза водилы то и дело перемещались на дорогу, в ту сторону, откуда мы приехали. Однако оттуда, к счастью, пока еще не было ничего слышно.

Я постепенно успокаивался, понимая, что жизнь Мирослава, по-видимому, пока вне опасности. Моя повязка держалась идеально и хорошо останавливала кровь. Если он попадет в больницу в ближайшее время — с ним все будет в порядке.

Однако же в целом наше положение выглядело незавидным. Мы едва успели немного отъехать к западу от Генераторного, как из-за слетевшего с катушек водителя угодили в кювет. До Олтеницы отсюда — больше шестидесяти километров. В половину меньше — километров тридцать, по той же дороге — до Доробанцу. На беду, в разговоре со «славянами» я упомянул, что мы направляемся в Олтеницу. А дорога туда ведет всего одна.

Но даже если бы и не эта страшная опасность — сложно представить себе, как мы сможем преодолеть такое расстояние пешком, учитывая, что с нами Миро, у которого нет даже коляски — его мне придется нести на плечах.

У нас был с собой спутниковый телефон, по которому можно связаться с Олтеницей. Однако Альянс не проводил спасательных операций на нежилой территории, о чем нам несколько раз напомнил начальник поста при выезде из города. Расписавшись в журнале, мы согласились с тем, что осознаем все опасности и отправляемся наружу на свой страх и риск.

На пустоши, и без того увязшие в туманных сумерках, быстро наползала темнота. Сейчас, кажется, уже почти девять вечера. Не пройдет и получаса, как вокруг будет кромешная тьма.

— Нам надо вытащить отсюда этот драндулет и заставить его ехать, — решительно заявил я, поднимаясь и обернувшись к Петру. — Иначе эти люди найдут нас и прикончат!

— Без тягача не вытащишь, — с сомнением покачал головой Харон, окинув безнадежным меланхоличным взглядом накренившийся автомобиль. — Он тяжелый. Мне придется быть за рулем, а ты один на горку не вытолкаешь.

— Я один толкаю как двое. Иногда как трое, — хрустнув плечами и сняв с лица мешающий дышать респиратор, заявил я.

— Все равно не сдюжишь.

— А мы все-таки попробуем! — вскрикнул я, разозлившись. — Давай-ка, поднимай свою задницу! Если бы ты вел машину нормально, у нас бы сейчас не было этой проблемы!

— У нас не было бы этой проблемы, если бы вам не понадобилось сюда переться…

— Я плачу тебе за это пять штук, — напомнил я с нажимом, угрожающе надвигаясь на водителя. — А вдобавок еще и спас твою шкуру, пока ты хныкал и готовился целовать этим ублюдкам пятки. Русский ты, говоришь? А ну живо встал на ноги!

Угрожающий тон подействовал — водитель, не став больше спорить, отправился за руль.

Затея, однако, показалась мне практически безнадежной. Я не соврал насчет своих сил — годы напряженных тренировок с железом не прошли даром. Но в одиночку вытолкать на крутую горку джип весом в тонну, колеса которого глубоко увязли в грязи — это задача непосильная для одного человека. Петр газовал, забрызгивая все вокруг влажной грязью. Я отчаянно скрежетал зубами и матерился, чувствуя, как вздувается от напряжения каждая жилка.

— Эх, жаль, я не могу помочь, — обессиленно лежа на земле, бормотал Мирослав.

Мужик за рулем вновь припомнил слова молитвы.

— Ну, давай! — ревел я, словно носорог, практически зарываясь напряженными ногами в вязкий грунт и стараясь изыскать в резервах своего организма еще хоть какие-то запасы сил.

Эта история могла бы окончиться плохо для всех нас. К счастью, небеса, похоже, таки услышали молитвы угрюмого Харона. А может я, подстегиваемый отчаянием, выжал из себя усилие, которое прежде никогда не давалось мне в тренажерном зале. Так или иначе, колеса вездехода наконец вырвались из грязи и он, натужно взревев, выбрался назад на проезжую часть.

Из моих легких еще секунду по инерции рвался воинственный рев, который пережил в ликующий победный крик. Глаза заливал пот, сердце радостно билось в груди, легкие натужно перекачивали через себя литры не слишком чистого воздуха… неважно. Мы сделали это! Мы будем жить!

— Поверить не могу! — ахнул сидящий на земле Мирослав, восторженно захлопав в ладоши и даже забыв, казалось, о своем ранении. — Братишка, да ты просто монстр какой-то! Этому Молотильщику еще повезло, что он уполз с ринга живым.

Я за секунду осушил половину протянутой Петром бутылки воды, а вторую половину вылил себе на голову. Я весь промок от пота и был забрызган летящий из-под колес грязью, но был, кажется, счастлив.

— Давайте-ка в машину, — велел я. — И веди в этот раз нормально, лады?!

***

Мы вернулись в Олтеницу около одиннадцати вечера, под мелким моросящим дождем. Я устал, и на обратном пути помалкивал, борясь со сном. Я чувствовал себя ответственным за возврат этой сумасбродной экспедиции, затеянной мною, домой, не рисковал закрыть глаз и доверить нашу судьбу Петру. Мирослав на заднем сиденье посапывал. Хорошо, ему-то как раз отдохнуть сейчас полезно. Когда из темноты вынырнули контуры первых хозяйственных построек, окружавших город, мышцы моего лица ощутимо разгладились от облегчения.

— Что это с вами? — с тревогой осматривая пулевые отверстия на автомобиле, осведомился начальник КПП на въезде в Олтеницу (тот самый, что выпускал нас). — Попали в переплет?

Петр угрюмо молчал, вопросительно посмотрев на меня, мол, сам объясняй.

— Думаю, это были «славяне», — объяснил я офицеру. — Напоролись на них около сгоревшего храма под Генераторным. Мы едва унесли ноги.

— Я же говорил вам! Наши куда соваться! Черт, да вам повезло, что вы все целы и невредимы!

— Не совсем невредимы. В Мирослава попали. Ему нужно в больницу.