Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть вторая
Шрифт:
С тех пор как я расстался с Дженет, у меня так и не появилось постоянной спутницы. Наши отношения с бывшей остались достаточно ровными, чтобы поздравлять друг друга на дни рождения электронными открытками, но до звонков и переписки дело уже пару лет не доходило. Чжоу Син, с которой я завел интрижку, была бы, наверное, вовсе не прочь составить мне компанию в субботу, но я был в этом отношении осмотрителен и пресекал любые попытки превратить легкий служебный роман в нечто более серьезное.
Генераторное и все связанные с ним остались в прошлом, если не считать Миро. Роберт и Руби Ленц больше не жили в Сиднее, а их сын никогда не был мне близок. Товарищей по интернату, с некоторыми из которых я был когда-то очень близок, жизнь раскидала кого куда. Мои отношения с Энди Коулом исчерпали себя, когда он стал частым гостем на alumni-meetings в «Вознесении». Несчастный
Из товарищей по академии мне остался близок лишь Бен. Германа Кенига больше не было. Прочие сокурсники вроде Рона Дэвиса и Кайлы Линдерсон остались не более чем шапочными знакомыми. Мой старый учитель сержант-детектив Филипс был в числе людей, к которым я относился с глубоким уважением, однако история 86-го года провела между нами невидимую черту. Я послушался его совета, пойдя на сделку со своей совестью, но в душе не мог простить его за это, как и себя самого. Я бы мог, конечно, пригласить своего босса лейтенанта Гонсалеса, с которым мы неплохо ладили. Но Матадор не принадлежал к любителям смешивать работу с личной жизнью, да и я не любил подлизываться к начальству.
В итоге оказались приглашены лишь Миро, Бен и мой бывший тренер по боксу Джефф Кроуди вместе с женами, а также Тим Бартон, с которым мы по какому-то странному капризу судьбы продолжали поддерживать какие-никакие отношения все эти годы. Я не назвал бы Тима своим другом, но счел, что он способен разбавить благопристойную компанию супружеских пар своим специфическим юморком.
«Вот же не повезло всем тем, кто имел несчастье быть приглашенным на эту вечеринку», — думал я печально. Хорошо ещё, если они попытаются отзвониться мне перед визитом и не станут ехать, не найдя меня на связи. В противном случае им предстоит наблюдать у меня в квартире не самую приятную квартиру, а может, и задержаться там, чтобы ответить на пару вопросов. Впрочем, о ком я вообще? Бен и Миро не смогут прийти по вполне понятным причинам. Остались лишь Джефф и Тим, вполне добропорядочные резиденты Сиднея, к которым, я надеялся, у СБС не должно возникнуть слишком уж много вопросов.
А вот, кстати, и они. Нет, не Джефф с Тимом.
Я перевел усталый взгляд от окна на открывающуюся дверь в ожидании, когда из нее покажется ухмыляющаяся рожа Поля. Но на этот раз меня ожидало удивление. Неприятель решил поменять тактику.
Громила-охранник, всегда занимавший во время допросов положение у окна, на этот раз остался за дверью. А вместо моих «добрых друзей» Поля и Абэ в помещении вошла совсем другая пара следователей.
Спокойного и приятного вида русый мужчина лет тридцати пяти, среднего роста и обычной комплекции, представился специальным агентом Аффенбахом. Его напарница, миниатюрная блондинка с коротким каре и аккуратной челкой — агентом Челли. Эти двое казались более дружелюбными, чем их предшественники, однако я не спешил обманываться внешностью.
Первым делом Аффенбах доверительно объявил мне, что расследование было решено перепоручить другой следственной группе на основании правила о конфликте интересов.
— Браво, — не слишком радушно отозвался я. — Хорошо, что вы вспомнили об этом правиле раньше, чем маленький мстительный ублюдок успел засадить меня за решетку. Он мечтал об этом, похоже, всю свою жизнь.
Следователей, однако, не смутило мое враждебное отношение. Чтобы сгладить углы, они решили продемонстрировать мне, что всерьез рассмотрели мою версию. По словам Аффенбаха, компания «Эклипс» входит в пул надежных подрядчиков как SPD, так и других государственных и муниципальных структур Содружества. Компания является победителем многих тендеров, и на работу их персонала (по различным проектам в публичном секторе работало более 1000 человек) прежде не было никаких нареканий. Как объяснил Аффенбах, руководство компании активно сотрудничает со следствием и не было замечено в попытках
исказить какие-либо факты. В подтверждение этого он показал мне записи допросов Уильяма Гаррисона и Тайсона Блэка.Оба ублюдка были чертовски спокойны как для тех, кого схватили за яйца. Из их показаний следовало, что группа Блэка, согласно плану операции, перекрывала наиболее вероятные пути отхода террористов в подземку, однако ни один из подозреваемых в зоне их ответственности якобы так и не появился. Вскоре после получения сообщения диспетчера о нападении на штурмовую группу, группа прикрытия также была отозвана. Ни один боевой патрон не был отстрелян. И все в таком духе.
Вид этих ухмыляющихся рож, убежденных, видимо, в своей безнаказанности, привел меня в ярость. Я начал требовать с ними очной ставки и проведения сканирования их мозга. Однако агент Челли сообщила, что сканирование уже было выполнено, и результаты свидетельствовали о достоверности их показаний со степенью надежности 97 %.
— Чушь! А может быть, они были под воздействием препаратов! Надо изолировать их, а через пару дней попробовать еще раз! — раскричался я, пытаясь скрыть, как я шокирован и раздавлен этой новостью.
Однако они больше не слушали меня, и не возвращались к версии о Гаррисоне и Блэке. Вместо этого агент Челли спроецировала в воздух какую-то видеозапись.
— Вам следует взглянуть на это, — заверила она.
Дело происходило на 72-ом этаже «обелиска». Камера, с которой велась сьемка, была установлена, по-видимому, на униформе человека, который в момент, с которого начиналось видео, как раз выходил из лифта. Тут царила даже большая суета, чем обычно. У коллег определенно выдался очень жаркий день, и он, в момент, запечатленный на видео, был еще далек от завершения.
Полторы сотни штабных работников, сидящих в едином «open space» пространстве, представляли собой настоящий улей. Девушки-диспетчера оживленно гомонили и двигали пальцами, находясь всеми своими мыслями в единой информационно-телекоммуникационной системе. Под высоким потолком раскинулась целые мириады бесплотных трехмерных экранов, куда недремлющий искусственный интеллект «Ориона» выводил отобранные им изображения с некоторых из сотен тысяч камер, входящих в его единую сеть. Отгороженные от суеты прозрачным стеклом, утопали в огромных мягких креслах, опутанных проводами, подсоединенные к системе виртуальной реальности операторы управляемой полицейской техники — «Воронов», «пташек», «Баксов».
Надпись на одном из экранов еще недавно гордо гласила, что 44-ый батальон несет службу без потерь среди личного состава уже 309 дней. Теперь этот счетчик обнулился, и ИИ «Ориона» счел разумным дипломатично заменить этот экран на что-то другое.
На усталого офицера Син, стоящую за стойкой дежурного офицера у лифта, наседали с какими-то неотложными требованиями сразу несколько людей. Обычная вежливость и веселье покинули Чжоу. С раздраженным выражением лица она как раз яростно втолковывала что-то одному из людей перед стойкой, когда ее взгляд вдруг замер на человеке с камерой.
— Лейтенант! — крикнула она, махнув рукой. — Есть какие-то новости о Димитрисе?!
— Его ищут, Син! Это все! — не останавливаясь, строго ответил ей человек голосом «Матадора Гонсалеса».
Он направлялся, по-видимому, в сторону лестницы, ведущей на 73-ий, к кабинету Рейнолдса. Однако вдруг в замешательстве замер. По-видимому, он увидел, что на кресле в огороженной стеклянной стеной зоне для отдыха с мягкими диванчиками и комнатными растениями, безутешно рыдала со стаканом воды в руке, Меган МакБрайд. Вода временами выплескивалась на пол, но Меган не замечала этого.
Безутешную вдову ласково держала за плечо сердобольная сержант Майя Захария, одна из старших и самых опытных сотрудниц штаба. Рядом присела на корточки, держа Меган за свободную от стакана руку, еще одна девушка, батальонный психолог Карен Доусон. Их глаза выражали горе и жалость.
— Черт возьми! — выругался Гонсалес, стоя перед стеклом. — Черт, почему сейчас?!
Мэгги вдруг подняла залитые горькими слезами глаза. Ее взгляд остановился на Гонсалесе, и она замахала руками. Тяжело вздохнув, лейтенант приоткрыл дверь и зашел в помещение.