Новый мир. Книга 5. Возмездие

— У нас еще ранены Кореец и Джек, — продолжила докладывать Лейла. — Для жизни не опасно, но из боя вышли. Что еще хуже — это то, что происходит вокруг. Похоже, миротворцы начнут штурм с минуты на минуту.

— Так все и выглядит, — согласился я, хмуро покосившись на участок неба, который был виден сквозь разбитую взрывами стеклянную крышу.

— Нужно валить отсюда как можно скорее! А то не успеем упасть на хвост нашим «друзьям»! — заметил Ши, голос которого из-за ранения сделался еще более нервным и раздраженным.

— Постараемся закончить тут поскорее, — успокоил его я. — Пока удерживайте позиции. Конец связи.

Как раз в этот момент на втором этаже показался Донни. Его сосредоточенный взгляд вскользь прошёлся по лежащему на полу мертвому телохранителю, которого я успешно использовал как живой щит.

— Ты оставил на лестнице, — сообщил он, прислоняя к стене неподалеку мою винтовку.

— Спасибо, — кивнул я.

Раньше, чем я успел возразить, он шагнул ко мне и активировал портативную батарею для подзарядки магнитного щита. Уровень заряда мгновенно взлетел от близкой к нулевой отметки приблизительно до половины мощности.

— А как же твой щит? — нахмурился я.

— Жизнь командира ценнее жизни солдата, — спокойно отозвался Донни.

Я хотел возразить. Напомнить, что мы больше не в Легионе. Но сейчас было не время. Взгляд Донни, тем временем, переместился на скованного наручниками Окифору.

— Это и есть тот самый «великий полководец»? Выглядит довольно жалко, — молвил он.

— Да пошел ты! — харкнул кровью Окифора. — Сучий выпердок!

— Я — один из тех, кого ты, гнида, подсадил на «Валькирию». А потом всю войну бросал в самые смердящие задницы, куда было жалко посылать «настоящих», «нормальных» солдат, делать грязную работу, — тихо подходя к нему, объяснил Донни.

Я с некоторой тревогой заметил, как глаза экс-легионера застилает тень, похожая на ту, что появилась у него в день прошлой операции в Стокгольме — та самая, после которой он размозжил голову Говарда Брауна об унитаз раньше, чем я успел его остановить.

— И все для того, чтобы ты получил пару орденов в свою коллекцию! — продолжил чеканить Донни, нависая над Окифорой. — А потом выбросил меня на улицу, чтобы я сдох в сточной канаве со шприцом в вене, да таким и остался в глазах людей! Удобно, да!? Кому особняк с полем для гольфа, бассейном и шлюхами! А кому — наркодиспансер, «0» по шкале Накамуры, дешевая «чернуха» и смерть на улице…!

— Донни, спокойно, — счел нужным встрять я, заметив, как кулаки Донни сжимаются.

— Ты наслушался этого сукина сына, сынок, — устало покачал головой Окифора, с ненавистью покосившись на меня. — Но все не так.

— «Не так?» А как?! — буравя его взглядом, спросил Донни.

— Ты воевал за свое отечество! За все человечество! Против выродков, которые всех нас желали поработить! — заявил Окифора, смело посмотрев в глаза парня.

После короткой зрительной дуэли, на протяжении которой взгляд Донни оставался все так же преисполнен гневом, нигериец нервно облизнул кровоточащую губу, и признал:

— Да, тебе выпала непростая роль! Да, ты пожертвовал здоровьем, чтобы быть сильнее в бою! Да, ты воевал под прикрытием простого наемника! Не мог открыть своего лица! Но так было нужно, черт возьми! Нужно, чтобы победить! Ты вправе гордиться тем, что там сделал! И ордена — не важны!

Донни презрительно усмехнулся. А Окифора продолжил:

— Встреть я тебя в иной ситуации — я бы пожал тебе руку! Помог бы тебе с работой! Такие парни всегда нужны! Но ты… тьфу! Ты связался с террористами, которые хотят разрушить все, что мы защищали на этой войне! Не погнушался брататься даже с прямым врагом — евразами! О чем ты, мать твою, думаешь?! Неужели ты забыл, кто ты такой, легионер?!

Высказавшись, Окифора вновь перевел взгляд на меня — и тот наполнился прежними безраздельными ненавистью и презрением. В отличие от Донни, меня он ни в чем убедить не надеялся.

— Думаешь, сынок, ты похож на вот этого? — спросил он у Донни, кивнув на меня. — Да он вообще не человек, а обыкновенное оружие! Такое же, как «Автобот»! Этого выродка вывели очкарики в гребаной лаборатории специально для войны! Только вот, похоже, он оказался бракованным!

— Димитрис — намного больший человек, чем сотня таких, как ты, — сверкнув глазами, ответил ему Донни. — И чем те ублюдки, к которым мы наведывались перед тобой…!

— У нас нет на это времени, — наконец пресек их разговор я, подходя ближе и мягко отстраняя младшего товарища.

Мой взгляд сосредоточился на нигерийце.

— Будь мужиком хоть раз в жизни, Окифора. Ответь честно и открыто на мои вопросы. Ведь ты выставляешь все так, будто тебе нечего стыдиться?!

— Да пошел ты! — брызнул слюной тот, выпятив широкую грудь. — Думаешь, сука, я так просто выдам тебе военные тайны, которые я присягал хранить?!

— Ради кого ты их будешь хранить? Ради Патриджа, который тебя разменял, как пешку? — вкрадчиво спросил я. — Мы ведь с тобой оба прекрасно знаем, что я никогда бы не смог и близко подобраться к Гаррисону, Брауну и к тебе, если бы мне не позволили этого сделать. Вы ведь просто-напросто мусор. Отработанный материал. Оставшееся со смутных военных времен дерьмо, которое все еще дурно пахнет — и ваши хозяева решили слить вас в унитаз.

— Да пошел ты! — прохрипел нигериец.

Но по его глазам я видел — мои слова попали прямо в точку. И я продолжил:

— Да брось! Ты правда думаешь, что я просочился сквозь кольцо оцепления миротворцев, где и мышь прошмыгнет, лишь благодаря своей ловкости? Думаешь, это случайность — что я пришел сюда как раз в то время, как миротворцы идут на штурм, и на стрельбу на твоей маленькой вилле всем насрать? Окифора, давай не будем притворяться идиотами. Нас обоих используют. Дергают за ниточки. Только вот я осознаю это. И даже научился получать от этого определенное удовольствие. А ты оказался до того наивным, что думал, будто твоя преданность Патриджу что-то для него значит, и ты имеешь какой-то иммунитет. Верил в это даже после того, как он выгнал тебя с твоей должности и заставил податься в бега. Но пора наконец просыпаться. Тебя — списали.

Ответом мне было тяжелое сопение. Я коротко переглянулся с Донни, и он показал мне большой палец, подтверждая, что запись ведется. Я изрек:

— Проект «Железный Легион». А также конкурирующие проекты — корпус «Крестоносцы» и эскадрон «Сатана». По документам это частные инициативы. ЧВК. Но на самом деле — это неофициальный, «черный» спецназ Содружества наций, которым ты, Окифора, руководил — от начала, до конца, наряду с «белым» спецназом. Все, что они делали на войне, они делали по твоим приказам, или с твоего ведома, в интересах Содружества. «Двойная бухгалтерия» — так это называлось, верно?

— Да пошел ты, ублюдок!

— Только что ты уже и сам признал это. Ты признал это, когда говорил с Донни. Черт бы тебя побрал, Окифора — не заставляй мне прижимать тебе член плоскогубцами, чтобы выдавить из тебя правду! Будь мужиком. Признай наконец, что десятки тысяч парней отдали свои жизни и положили здоровье не ради выполнения гребаного частного контракта, а были солдатами — такими же, как и миротворцы!

Какое-то время мне казалось, что он ничего не ответит. Я сжал кулак, намереваясь как следует вмазать ему, хотя и понимал — сукин сын был крепким, а времени на то, чтобы «разговорить» его, у нас было мало.