Новый порядок

— Позови-ка четверых мастеров, Сехо — распорядился Нармер.

— Каких именно, мой Повелитель? — чуть удивлённо спросил начальник верфи.

— Да всё равно, каких. Лишь бы были не выше моих ребят, и не ниже тебя самого — Нармер вновь улыбнулся.

Когда вызванные прибыли, нестройно приветствуя своего Повелителя, он расставил их по росту парами и кивнул им и своим телохранителям:

— А ну-ка, все разом — взяли! И ты, Сехо!

Тяжёлая лодка, поддаваясь общим усилиям, заскользила по песку, выходя из ряда себе подобных.

— На плечо — взяли!

Двенадцать человек вскинули лодку на плечи. И в их числе сам Повелитель.

— Пошли!

Да, лодочка тянула к земле. Не прошли они и тридцати шагов, а ноги уже задрожали.

— Поворот!

Неуклюже развернувшись, дюжина носильщиков направилась назад, под навес.

— Всё, бросаем!

Все разом с облегчением опустили груз, челнок с грохотом пустого дерева рухнул на землю.

— Нет, Сехо, так не пойдёт. Все лодки надо переделать. Дюжина крепких воинов должна свободно суметь нести их хоть двадцать тысяч шагов подряд. Даже больше.

— Но… Мой Повелитель! — в отчаянии заелозил рукой по лысине начальник верфи — Когда? Ведь ты велел сделать целую тысячу челноков. Где взять людей? И потом, если сделать борта слишком тонкими…

— Ты НЕ ПОНЯЛ меня, Сехо — мягко произнёс Нармер — Лодки должны быть лёгкими, такими, как я сказал. И их должна быть тысяча, ни одной меньше. И не позже указанного срока. И уж само собой, они должны быть достаточно прочными. Нужно ли мне повторить ещё раз, Сехо?

— Я понял, о мой Повелитель — разом сник Сехо — Мы сделаем.

— Рад это слышать, Сехо. И вот ещё что… Не тратьте время на шлифовку, тем более на резьбу и раскраску. Мне нужно только, чтобы они плавали.

— Да, мой Повелитель — с видимым облегчением отозвался Сехо.

* * *

— Держи крепче!

Тетумн покрепче перехватил большие медные клещи с деревянными рукоятками, сжимая изо всех сил тигель с расплавленной медью. Огненная струйка устремилась в литейную форму из мыльного камня, раздалось тихое шипение, точно в форме таилась змея.

— Готово, отец! С верхом!

— Хорошо! Остальной металл на огонь!

Старый Тигами был доволен сыном. Здоровый парень, весельчак, любимец девушек в селении. Одно время старый кузнец даже опасался, что малый избалуется преждевременной женской лаской, но ничего, обошлось — вон какую жену себе отхватил! За неё её родителям было уплачено полталанта меди, но если по правде — не жалко было бы и таланта серебра. И вообще, не в талантах дело. Это в верхних землях повёлся такой обычай — выдавать девушку замуж, не спрашивая её согласия. Здесь же, в Земле Папируса, девушке достаточно сказать «нет» — и не помогут никакие таланты, хоть серебра, хоть золота…

— Застыло уже, наверное — прервал размышления старого Тигами Тутепх.

— Да, давай!

Тутепх ловко выбил клинья, сжимавшие половинки формы. Форма раскололась надвое, и старый кузнец клещами вынул готовую отливку, бросил в глиняный чан с водой. Снова раздалось шипение, куда более сильное, облако пара поднялось над чаном и развеялось ветром — кузница не имела стен, являя собой круглый конический камышовый навес на трёх столбах.

— Складывай форму — велел сыну Тигами — Меди ещё на четыре отливки. Остаток раскуём на шила.

— Нет, отец — тряхнул головой Тутепх — Не о шилах сейчас думать надо. Не будет нам никакого остатка. Вся медь должна уйти на боевые топоры.

Старый кузнец крякнул, но возражать не стал. Взял округлый слиток меди, сунул в тигель, стоявший в горне. Ослепительно-жёлтая поверхность расплавленной меди враз потускнела, слиток, помедлив, начал неохотно оседать. Тигами взялся за меха, начал раздувать огонь.

— Тетумн, ты здесь?

Рожица мальца, заглянувшего в кузню, была перепачкана глиной — должно быть, месил глину для отца-гончара. А может, и сам уже делает горшки, улыбнулся про себя Тигами. На Земле Папируса дети взрослеют быстро…

— Чего тебе, Яп? — отозвался Тетумн, вновь забивая клинья, стягивающие литейную форму.

— Тебя зовут на Всеобщий Совет, Тетумн!

Ого! Это серьёзно. Опять Совет, и опять зовут. Что-то будет…

— Скажи, уже иду — Тетумн забил последний клин, отложил каменный молоток.

Малец повернулся и побежал, только пятки засверкали. Тигами наблюдал, как сын умывается, смывая копоть с рук и лица, как вытирает лицо холщовым полотенцем.

— Я думаю, скоро вернусь, отец.

— Я так не думаю — проворчал старый Тигами — Совет, это надолго. Ладно. Я залью ещё один раз, а остальное как-нибудь завтра.

— Я тебе говорил, возьми в помощь Ако.

— Ако соплив ещё, чтобы работать с медью — отрезал Тигами — Иди уже, помощничек!

Выйдя на улицу, Тутепх сощурился от яркого солнца. Сегодня было особенно жарко, воздух трепетал над нагретой землёй. В небе пока не было ни облачка, но стрижи и ласточки реяли над самой землёй, предвещая близкий дождь. Это хорошо, неожиданно весело подумал Тутепх. Жарой наших старейшин не пронять, но вряд ли они будут чересчур долго разглагольствовать под проливным дождём с грозой. Так что Совет ныне поневоле будет краток.

— Привет тебе, Тутепх!

Светлокожий Ясте шёл в том же направлении, что и Тутепх, быстрым широким шагом.

— Привет и тебе, Ясте! — отозвался Тутепх, приветливо улыбаясь — Ты как будто и домой не возвращался.

— Да, считай, и не возвращался — засмеялся Ясте — Заглянул и назад. Жена скоро убежит от такого хозяина!

Ясте был большим вождём, его избрали ещё три года назад. Вождь всей Западной Протоки, не шутка! Хотя отец его был из ливийцев, как уже знал Тутепх. Это была забавная история… Ливийцы, светлокожие соседи с Запада, проживали в основном на побережье. Когда-то давно, сотни лет назад, полоса лесов простиралась вдоль всего побережья Полуночного моря шириной до самого края Земли Папируса, где Хапи впервые распадается на рукава. Но сейчас полоска прибрежных лесов сжалась, став такой узкой, что хороший ходок может пересечь её всего за один день. И ливийцы, до недавних пор обходившиеся охотой, сбором диких плодов и разведением коз, принялись обрабатывать землю, по примеру своих соседей, Людей Папируса. Да, на побережье дожди идут чаще, чем в саванне, и ячмень, и эммер растут тут вполне уверенно. Вот только нет у Людей Берега своего могучего Хапи, каждый год приносящего на поля плодородный ил. Но Люди Берега нашли-таки выход. Они вырубают участок леса, раскорчёвывают его и выжигают. А потом сеют зерно в ещё тёплую золу, заделывая в землю мотыгами. И как только начнутся зимние дожди, зёрна прорастут, и яркая зелень всходов покроет выжженную поляну. Вот плохо только, что урожай там можно снять всего три-четыре раза, а потом надо снова корчевать и выжигать лес, готовя новый участок под посев.

Да, а с отцом Ясте случилась забавная история. Он полюбил девушку из Людей Папируса, мать Ясте. Посватался, как положено, привёл целое стадо коз для выкупа невесты. А в ту пору случился мор, и так вышло, что в роду невесты мужчин осталось раз-два, и обчёлся. Поля зарастали сорняками, и некому было их обрабатывать. Вот отец невесты и говорит ему: «Зачем тебе отдавать столько коз? Я отдам тебе в жёны свою дочь даром, только если ты останешься жить с нами» Так и договорились, и в результате старый хрыч не только не отдал из рода девушку, но и получил, считай, задаром, молодого здорового парня-работника. Да и тех коз в придачу, выходит!