Новый скандал в Богемии

– Я хорошо знаю Пражский замок, Нелл, – напомнила мне Ирен с печальной улыбкой. – Он огромный и старый; королева там совсем одна, и ей одиноко. В таком положении она будет рада любому вниманию.

– Бедняжка! – иронически заметила я.

Ответ пришел после обеда. Он был написан на плотной бумаге – очевидно, у королей так было принято. Нас всех приглашали завтра на чаепитие в Пражский замок.

– Но почему всех? – опешила я. – Ведь наша троица должна казаться очень разношерстной.

– Как раз наоборот! – Ирен ликовала. Она прошлась по комнате, держа в руках записку, как свидетельство своей победы, и обмахиваясь ею вместо веера. – Ты англичанка, я тоже англичанка – во всяком случае, в моей нынешней роли, – и Аллегра тоже англичанка. А соотечественники, оказавшись за границей, всегда держатся вместе.

– Но Аллегра из знатного рода, ты у нас леди Шерлок, а я простой секретарь!

– Ты секретарь представителя Ротшильдов. Это само по себе стоит… целого состояния. Половина королевских домов Европы до сих пор существует благодаря поддержке Ротшильдов, думаю, даже Саксен-Менинген.

– Ты хочешь сказать, Ирен, что жалкая роль секретаря делает меня значимой персоной?

– Боюсь, что да, – удрученно сказала она.

– Просто не верится!

– Дражайшая мисс Хаксли, – подошла ко мне Аллегра, – вы всегда значимы, какую бы роль ни играли. Я отлично помню это еще с тех пор, когда вы были моей гувернанткой.

На мою беду, слово «дражайшая» напомнило мне о дяде Аллегры Квентине Стенхоупе. Я почувствовала, что вот-вот разрыдаюсь, и больше никаких возражений против тщеславного плана Ирен не высказывала.

Тем вечером мы поужинали вместе с Годфри. Он рассказал нам обо всех нюансах политической ситуации в стране, в том числе об амбициозных притязаниях русских. Они не ограничивались желанием отвоевать у Англии часть ее владений в Индии, им хотелось добраться и до восточных пределов Европы.

– Польша, Богемия, Трансильвания, – увлеченно рассказывал Годфри за десертом, – даже Австрия. Видите, какая дьявольски простая последовательность? У Наполеона появились подражатели. – Он непривычным жестом потер руки. – Теперь вы понимаете, что в этом идиллическом уголке назревают великие события? Боюсь, в Англии ни о чем не подозревают. С тех пор, как я начал жить на континенте и увидел тайные маневры коронованных особ и банкиров, я стал понимать, что весь наш мир и жизни каждого из нас впутаны в грандиозную битву без правил. В Великобритании и представить себе не могли, что она зайдет так далеко. Сейчас мы с вами на передовой, и, возможно, нам придется сразиться с громадным жадным русским медведем.

Мы, женщины, не разбирались в таких серьезных проблемах и потому молчали. Я вдруг подумала, что Годфри чем-то похож на Квентина. И это одновременно опечалило и обрадовало меня. Интересно, в какие дела нас втянул Ротшильд и чем это все закончится. Внезапно я почувствовала, что мне очень жаль несчастного Голема. Он повиновался любому приказу своего господина. В него вдохнули жизнь, а потом так же легко отняли ее. Что за слепая сила шествует по Европе и где она остановится, если остановится вообще? Чай с королевой Богемии начал казаться мне меньшим из зол.

Глава двадцатая Пойманы с поличным

Не знаю, как для Ирен, но для меня возвращение в Пражский замок было самым трудным паломничеством в жизни.

Подойдя к входу для посетителей, я тотчас вспомнила дни, проведенные в этом дворце.

Слава богу, с нами была Аллегра! Невинная девочка заинтересовалась огромным старинным зданием и отвлекала нас с Ирен от тяжелых воспоминаний.

Неужели это случилось всего полтора года назад? Ирен была так ослеплена и так простодушно мечтала стать королевой Богемии, женой влюбленного в нее монарха! А я приехала сюда одна и стала свидетелем того, как все иллюзии моей подруги рухнули, словно карточный домик.

Тогда я еще не дружила с Годфри. Теперь же я вспомнила, что мы держим его в неведении, и почувствовала предательский укол совести. И хоть он и знает о том, куда мы отправились сегодня, он даже не подозревает об истинной цели нашего визита во дворец.

– Держи ухо востро, любая пикантная сплетня может пролить свет на политическую ситуацию, – наставлял он меня, когда мы выходили из отеля. – Возможно, тебе даже удастся разузнать что-нибудь о Големе, хотя я, конечно, сомневаюсь, что подобные слухи проникают во дворец.

Действительно, за надменными непроницаемыми стенами первобытные страхи казались далекими и нереальными. Ирен, по обыкновению, держала эмоции под контролем. Она с увлечением играла роль вымышленной леди Шерлок. Я отлично понимала, почему она выбрала себе такое имя: Ирен знала, что Шерлок Холмс презирает Вилли и осуждает его поведение по отношению к ней. И вот она снова явилась сюда, захватив с собой частицу этого язвительного человека – его имя, – и, пока не поздно, исследует, наблюдает, делает выводы. На этот раз Ирен казалась воплощением здравого смысла и разума, хотя, наоборот, могла бы расчувствоваться.

Нас проводили в личные покои королевы. И Клотильда затянула нескончаемый рассказ о том, что раньше эти комнаты принадлежали ее невестке, герцогине Гортензии:

– Как только мы поженились, король решил, что наши родственники не должны жить вместе с нами. Он отправил своих братьев и даже свою прекрасную мать в дальние замки. Они были не особенно рады покинуть столицу, но Вильгельм монарх, и они не могли пойти против его воли. Не понимаю, как такой решительный жених вдруг оказался столь… робким мужем.

– Короли очень капризны, – сказала Ирен со знанием дела. – Так, значит, августейшим родственникам велели уехать. Интересно. У короля просто дар избавляться от людей, которые создают неудобства.

– Возможно, я следующая, – вздохнула королева.

Клотильда была в точности такой, какой я ее запомнила: бледной и невероятно застенчивой. Казалось, ей доставляет удовольствие общение с нами. Она подвела нас к паре диванов восемнадцатого века. Отчего же больше всего в ней меня раздражало то, что было свойственно мне самой?

– Я слышала, что чай жизненно важен для англичан, – пробормотала она торопливо, очевидно испугавшись затянувшейся паузы. – Я заказала венские сласти, но, боюсь, не хватает самого важного. – Она посмотрела на меня, как на третейского судью: – Как это называется, мисс Хаксли? Сэндвичи из огурца?

– Сэндвичи с огурцом совершенно не нужны, – заверила Ирен. – Их сильно переоценивают. Лично я обожаю венские сласти.

– Как это мило с вашей стороны, леди Шерлок. – Голос королевы звучал так, словно она не верит собственным словам. – Я недавно в Праге и пока не свыклась с ней. С зарубежными гостями я чувствую себя легко и свободно. Возможно, потому, что им здесь так же непривычно, как и мне.