Ножи Императора

Солдаты вышли, не дожидаясь, пока их попросят дважды, направляясь в город с уважительными кивками и полу-приветствиями ветерану. Морбан махнул рукой в сторону кресла перед своим столом.

– Присаживайтесь, центурион, сбросьте вес, пока я заканчиваю считать обналичу.

Котта присел, устремив взгляд на знаменосца и с интересом наблюдая, как его руки ловко перебирают аккуратные стопки монет на столе.

– Мой старик всегда говорил, когда не лежал лицом вниз в постели от слишком большого количества вина или не гонялся за новобранцами и не лупил их своей виноградной палкой, то, как человек смотрит на вещи, многое вам о нем расскажет.

Морбан на мгновение поднял глаза, изображая любопытство, которое Котта с легкостью разгадал.

– Правда?

– Да, это так. И чем старше я становлюсь, тем с большим уважением отношусь к мнению старого ублюдка ...

Он намеренно замолчал, пока тишина не подействовало на собеседника именно так, как предполагалось. Морбан поднял глаза, в его быстром взгляде мелькнул намек на беспокойство, затем снова опустил взгляд на деньги.

– Вот, вот Именно так он мне и сказал!. Итак, Морбан, тебя порекомендовали мне как человека, умеющего обращаться с деньгами.

Знаменосец улыбнулся в попытке самоуничижения.

– Правда? Да, что-то вроде того...

– Да.
– Голос центуриона посуровел.
– Мне сказали, что любые деньги, которые были бы положены перед тобой, если тебя оставить с ними наедине, волшебным образом начали бы исчезать

Знаменосец отшатнулся с возмущенным выражением лица.

– Минутку! Я...

– Похоже на мой комментарий?

Глаза Морбана сузились от дошедшего до него со временем оскорбления.

– Я уже трижды пересчитал все эти деньги: тридцать три бритья и семьдесят пять стрижек, что составляет

– Что составляет … семьдесят восемь клиентов, не так ли?

Глаза солдата-ветерана сузились, когда до него дошла обманчивая легкость тона Котты.

– Ааа… нет. Фактически было семьдесят два.

Он встретил взгляд центуриона со своей самой бесстрастной маской и ждал ответа. Котта медленно покачал головой, и что-то в его непонятном взгляде прозвучало предупреждением в сознании знаменосца.

– Раз офицер, значит, я не прав, да? Ладно, их было семьдесят восемь ...
– Центурион-ветеран выдержал его пристальный взгляд. - Говорю вам, семьдесят восемь клиентов. И это все.

Котта кивнул.

– Очень хорошо. Мне так нравится, работать с таким опытным человеком, как ты.

Он протянул руку, и Морбан открыл ящик стола, достал кошелек и ссыпал в него монеты, кучками разложенные по плоской деревянной поверхности, прежде чем положить кошелек в протянутую ладонь.

– А, насчет премии парням?

– И твоей, если уж на то пошло?

Знаменосец бесстыдно ухмыльнулся.

– Ну, тогда, раз вы упомянули об этом ...

Котта покачал головой в притворном недоверии.

– Каждый раз, когда я думаю, что встретил самого откровенного мошенника, который когда-либо существовал в армии, кто-то приходит и доказывает, что я неправ. Ты можешь получить свою премию из тех денег, которые ты все еще удерживаешь за те пятнадцать голов, подстриженных твоими ребятами сегодня.

Морбан разинул рот, когда надежная почва, которую, как он думал, ему удалось обрести под ногами, внезапно исчезла.

– Как ...?

Котта остался стоять в той же позе.

– Откуда я узнал, сколько стрижек сделали сегодня твои парни? Пусть это пока останется между нами. Ты поймешь это сам в свое время. Когда я увижу твоих парней, я скажу им, что ты уже получил их долю на сегодня, хорошо?

– Но, они же не покроют все…

Котта ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы ущипнуть пожилого мужчину за щеку.

– Все что надо, они покроют, не так ли? Радуйся, что ты только что научился новому трюку сегодня вечером — не лгать человеку, который знает больше способов заставить деньги исчезнуть, чем ты когда-либо видел. Спокойной ночи, Морбан!

Эксцингус устало опустился в кресло лицом к Гаю, махнув рукой хозяину, который тут же прислал одну из своих дочерей с кувшином вина. Поставив фляжку и чашки на стол, она кокетливо надула губки, сжимая свои груди вместе, чтобы они соблазнительно выпятились. Эксцингус снова махнул рукой, чтобы отпустить ее, решительно покачав головой, когда ее надутые губки сменили обаятельную улыбку на гримасу отвращение.

– В путь, детка. Ты слишком молода для меня, я слишком устал, чтобы отдать тебе должное, а у моего юного друга еще не полностью функционирует женилка. Возвращайся через два-три года.

Маотчишка нахмурился, глядя на него.

– Откуда ты знаешь, что мой член не работает!? Насколько тебе известно, я мог бы ...

– Я бы предположил, что иногда ты озадаченно смотришь на свою безволосую сосиску. Что ты выяснил для меня?

Гай пожал плечами.

– О новом подвале парикмахерской? Ничего.

Эксцингус налил себе кубок вина с выражением глубокого разочарования ответом ребенка.

– Я предлагал тебе выяснить одну простую вещь, а все, что ты можешь сказать мне , это “ничего”?-

Мальчик пристально посмотрел на него.

– Точно. Ничего. Там внизу ничего нет.

– Что?
– Информатор покачал головой в новом раздражении.
– Так ты все-таки заглянули туда! Как тебе это удалось?