Нравится, когда ты танцуешь

– Возьми ребенка, - встречаюсь я с ней глазами, говорю спокойным, сдержанным тоном.

 Она послушно выполняет мое указание, бежит наверх, в детскую. В сейфе, код от которого мне сказала Ника, я нашел ее паспорт, очень надеюсь, что она додумается взять его с собой.

– Какого хера? – пытается поставить на место челюсть Сергей, до конца не понимая, почему я влез в его семейные разборки.

Я не успеваю, что-то объяснить, за спиной слышу шум, топот ног и скрип двери. Вот почему мне показалось, будто – это судьба. Глядя на расквашенную губу своего сына, Сергей Сергеевич старший смеется, потирая ладони.

– Я прям вовремя! Что же ты Олежка друга обижаешь? Он тебя от смерти спас, у Борова прощения вымолил, а ты ему кулаком в лицо.

Засовываю руки в карманы. Жду, понимая, что сейчас что-то будет. Сергей Сергеевич старший, начинает топтаться по белоснежному ковру, оставляя четкие черные следы. В своем коротком шикарном пальто и белой рубашке, он смотрится, как сошедший с экрана олигарх.

– Хорошо, что вы меня дождались, ребятки, - толкает в плечо сына.
– Мне сразу показалось подозрительным, что парень вроде тебя, который, так хорошо закончил школу и Универ подрядился водителем, - разводит руками, - ну думаю, ладно, мало ли. Все же бабки не сравнить в проектном и здесь, у моего сына. Думаю, проверил все мой сынок, - еще раз толкает в плечо с такой силой, что Сергей отшатывается, – как же иначе-то? Забыл я про тебя, и чего уж там, - пожимает плечами, - привык, что ты тут постоянно ошиваешься.

Качает головой, хмурится:

 - Но эта история с Боровом меня напрягла. Когда тебя подстрелили, я все никак не мог выбросить из головы то, что ты с Никой рядом стоял, да еще в свой отпуск, а потом я стал вспоминать, почему Борову ты навалял.

Сергей Сергеевич смотрит прямо на меня, полными глазами ненависти:

– Ну тупой у меня сынок, тупой, ну мать у него была тупая п*зда и он весь в нее.

Смотрю на него исподлобья, а Ника прячется у меня за спиной, прижимая к гурди малыша. Понимает, что дерьмо творится, мы медленно перемещаемся к двери.

– Батя!

– Ну ты мне, Сереженка, - поворачивается к сыну, - расскажи, ну я понимаю, что Олежка твой преданный друг и товарищ, в классе вы одном учились…

– Параллельных, - перебиваю безразличным тоном.

– Неважно, - подымает руку, возвращая внимание к сыну, - ну ты мне объясни, нах*р ему было морду бить за твою красавицу жену? Нах*р? – растягивает последнее слово, говоря его громко и четко.

 - Я тогда еще подумал, ну мало ли, Сергей то точно во всем разобрался, - делает паузу, сжимая челюсть от негодования, - так вот я повторю вопрос! Нах*р ему кидаться на здорового мужика с понтами ради твоей сраной жены!?

Сергей молчит, морщится, соображая, смотрит то на меня, то на отца, а старший вздыхает:

– Если только он ее не трахает!
– поворачивается ко мне, разразившись издевательским смехом.

– Уходи, - шепчу Нике.

– Стоять! – орет Сергей, хватая жену, тащит за руку, Ника упирается.

– Правда? Это правда?
– визжит Сергей, как раненая девка.

Это особенно забавно в сочетании с его огромной мышечной массой. Похоже, его больше расстроило не то, что Ника спит со мной, а то, что я сплю с Никой. Потому что он смотрит на меня полными ужаса глазами, когда к его ногам веером падают фотографии, где мы с Никой абсолютно голые в машине, в моей квартире, меняемся местами: то сверху, то снизу, то стоя. Ухмыляюсь, мы отлично смотримся вместе.

– Даже следить особенно не понадобилось, вы хоть бы шторы прикрыли, озабоченные придурки, - плюёт мне на кроссовки отец Сергея.

– Я тебя сейчас, - кидается он на Нику, забыв, что у нее в руках его собственный ребенок, отгораживаю ее, толкая его в грудь.

– Что же вы, твари, делаете? Паскуда, да я ж тебя в дом к себе…

Но его перебивает отец:

– А я тебе говорил, сыночек, нельзя всякую шваль домой тащить, нашел на ком жениться, на стриптизерше! Дешевка тянется к дешевке. Но это хрен с ним, с кем не бывает, загуляла, рога наставила, но как ты, Сергей, мог не проверить?

Качает головой Сергей Сергеевич старший, цокая зубами:

– Какую змею пригрел на груди! Ты хотя бы знаешь, что твой любимый дружок - это брат той девчонки, что ты размазал по асфальту?

При упоминании Олечки становится больно и противно. Сергей забывает про Нику, смотрит на меня, хлопая глазами. Я достаю мобильный телефон и набираю тетю Веру.

– Что ты тут вынюхивал? А?? – толкает в плечо старший.

Я едва удерживаю аппарат в руке.

– Брат? – шокировано открывает рот Серей.

– Это я, повиси пару минут, - в отличии от них, говорю спокойно.

Я не обсуждал это с Никой, я вообще не знаю, чего она хочет, но своим утренним фортелем Сергей не оставил мне выбора. Не знаю согласится ли Ника остаться со мной. По сути, я сейчас решаю за нее, но главное уйти живыми.

– Что у тебя есть?
– спрашивает старший.

– Все, - смотрю на них с гордо поднятой головой, ну, конечно, я дешевка и шваль, а они высшее общество, свет России, - незаконные сделки, нелегальные перевозки, подставные фирмы, Новосибирск, Иркутск, от две тысячи пятнадцатого по настоящие дни, и даже связь с криминалом, я думаю мы все знаем, кто такой Боров и чем именно он занимается.

– Это дерьмо, батя, - снова визжит Сергей, - кому он, что докажет? Это полное дерьмо, на суде его копии, украденные бумаги не хрена не значат.

 - Думаю наш Олежка не дурак, и у него есть возможность пригласить сюда людей, которые в мгновение ока найдут все законно, тем более знают, что и где искать.

Я одобрительно киваю, а папка оказался куда умнее сына.

– Чего ты хочешь?
– переходит Петров старший на деловой тон, приподымая подбородок и скрещивая руки на груди.

– Вы отпускаете нас, и мы забываем друг друга навсегда. Каждый живет своей жизнью, - поворачиваюсь к Сергею, - ты отказываешься от сына. От тебя просто ушла жена, таких случаев миллионы.

– Что? Да кем ты себя возомнил, п*дор недоношенный, да я тебя в асфальт закатаю, и буду сцать на него каждое утро!

Его губа распухла и посинела, кровь капает на гламурную рубашку, стекая на штаны.

– Это все? – приподымает бровь отец, дела он вести умеет.

Ника хватает меня за руку.

– Абсолютно, - мой взгляд переходит от одного к другому, в руке сжат телефон.

– И я должен поверить тебе на слово? – он садится в кресло, запрокидывая ногу на ногу.

– У вас нет выбора, - пожимаю плечами, отодвигаясь к выходу еще ближе.

– Это мой сын, батя, этих сук нельзя выпускать живыми.

– Рот закрой, папаша, - отвечает, не поворачиваясь, - меньше надо было по бабам шляться и за женой присматривать.

– Валите!
– кивает в сторону открытой двери, - надеюсь, Олег, что ты человек слова!