Ну ты и ведьма!
Шрифт:
Значит, этот маг явился за мной…
Так, а почему я переживаю? Он ведь не видел моего лица? Спрячу плащ в сумке, с помощью подаренного артефакта верну настоящую внешность и покину трактир, чтобы вернуться уже завтра в условленное время. Все, пусть ищет юную ведьму в зеленом плаще. Если, конечно, он собирается искать.
Плохо, что я не рассмотрела мага в лицо – ну не туда я смотрела, каюсь! Но и это нестрашно – завтра и познакомлюсь, и рассмотрю внимательно… выше ключицы.
Вспомнился наш диалог, и на губы невольно наползла улыбка. А все же забавно вышло, нужно
Смутная мысль мелькнула на краю сознания, но я опять ее не поймала, увидев то, что в сотни раз важнее.
Из-под низкой кровати торчал хвост. Умеренно пушистый, серебристо-синий хвостище.
Сбросив туфельки и задержав дыхание, я бесшумно подошла к кровати. Наклонилась… Бросок!
Я выдернула из-под кровати хозяина хвоста.
– И-и-извергша! – заверещал бурундук, вяло трепыхаясь в захвате. – Брось меня, ведьмища злобная!
– Прямо на пол? – спокойно поинтересовалась у серебристо-синего упитанного грызуна.
– Не, подушечку подложи, – посоветовал он, перестав визжать.
И повис без сопротивления, сложив верхние лапки на груди и закрыв наглые глазища. Сдох типа.
– Чейл, что ты здесь делаешь? Шпионишь за мной?
– Я?! Шпионю? – оскорбился бурундук и передумал помирать.
Раскачавшись, как маятник, на удлинившемся хвосте, он ловко извернулся и запрыгнул мне на руку.
– Эффизея Арбор, у тебя нет совести! Обвинить меня, честного куратора, верно наставлявшего тебя двадцать лет! Да я из-за тебя толком не спал и не ел все эти годы!
– Ага, оголодал, бедняжка. – Я с намеком уставилась на толстое брюшко Чейла.
Бурундук прикрыл когтистыми лапками свои накопления.
– Куда смотришь? Это все от нервов! – буркнул он. – Я пухну в вечном стрессе, ты моя головная боль, Эффизея.
– И говоришь ты мне об этом с первого дня знакомства. Так что ты здесь делаешь, Чейл? – я вернулась к вопросу, от которого куратор тщетно пытался увильнуть.
– Законный отпуск у меня, – с вызовом сообщил помощник Вечного.
– В моем номере? Шпионишь, значит. – Я подбросила грызуна на ладошке. – Вечный будет недоволен, что ты попался.
Кувыркнувшись в воздухе, Чейл отрастил нетопыриные крылья синего цвета и быстро-быстро ими замахал.
– Отпуск у меня, неблагодарная! – возмутился он. – Чем ты слушаешь?
– А почему рядом со мной? – Я не собиралась ему верить. Врун еще тот.
Сложив крылья, Чейл спикировал прямо на меня – пришлось подставить ладонь для посадки. Ох, чуть меньше моего кулака, а весит как средний кот.
– А где же мне еще быть, бесчувственная ты ведьма! Я ж тебя учил, воспитывал все эти двадцать лет и волнуюсь, что в мире жестоких людей ты теперь одна, моя кровиночка!
Из больших синих глаз бурундука покатились крупные слезы. Шмыгнув голубым носом, он попытался вытереться о рукав моего плаща. Но я вовремя перехватила за шкирку.
Подняв куратора на уровень глаз, переспросила:
– Учил?.. Странно ты произносишь слово «мучил», без первой буквы.
– У-у, ведьмища! – взвизгнул бурундук.
Будто огромная водяная капля, он просочился сквозь пальцы,
высвобождаясь из захвата. Шлепнувшись на деревянный пол, метнулся ко мне, чтобы куснуть за щиколотку.– Ах так?! Вета, сюда!
Шурша, из угла вылетела моя красавица – пышнопрутая метла.
Ухватив ее за черенок, наставила на куратора острыми кончиками прутьев. Набалдашник на рукоятке, изукрашенный рунами череп, заполыхал глазницами: левая – бирюзово-голубым, правая – оранжевым.
– Я сказал правду, злобная, неблагодарная ты ведьма! – выругался бурундук.
– Да, я такая, Чейл, и тоже тебя люблю. Ладно, ты в отпуске. В чем подвох? Будешь докладывать Вечному о каждом моем чихе?
– Да не шпионю я, сколько можно повторять? – надулся бурундук.
Он дулся, распухал, увеличиваясь в размерах, пока не превратился в серебристо-синего полупрозрачного тигра.
– Я ушел в отпуск, не предупредив Вечного, – топорща пышные вибриссы, проурчал монстр.
Не предупредив? Вот это поворот!
– Отдыхай, Вета. – Я отпустила метлу и уселась на краешек кровати. – Но ты ведь не сбежал?
Тигр отрицательно тряхнул головой.
Не сбежал, просто ушел без предупреждения. Сложно поверить, что вредный, доставучий куратор сам нарушил правила. Но… он здесь, и я не ощущаю лжи в его словах.
Тигр, крадучись, приблизился и опустил лобастую голову мне на колени. Пальцы привычно легли между мягких ушек и принялись чесать.
– Я не шпионю, клянусь. Хочу увидеть Архольм. Можно я немного побуду рядом, пока привыкну в новом мире? – довольно урча, спросил Чейл.
Верить или нет? А вдруг все-таки врет?
– Я тебе пригожусь, Эффизея, вот увидишь, – вкрадчиво уговаривал куратор. – Даже за двадцать лет не изучить всего, что накопил Вечный за века.
Заманчиво. Вот только на «благодетеля» из Занебесья у меня изжога, не хочу, чтобы нас продолжал связывать даже бывший куратор, находящийся рядом. Однако Чейл может мне помочь.
– Хорошо. – Я оттолкнула тигра и вскочила на ноги. – Ты остаешься со мной при условии…
Чейл радостно заверещал, превращаясь в бурундука. Прыгая на задних лапках, он запел во всю глотку:
– Я остаюсь! Остаюсь!
Даже жаль осаживать, но надо.
– При условии остаешься, – подчеркнула я сурово.
– Каком? Обещаю не будить на рассвете, не кормить полезной едой, не отнимать сладости, не заставлять учить десять слов на силь-вейле до завтрака…
– Тихо! – Я оборвала радостный поток. – Ты и так не сможешь принуждать меня к этим непотребствам, мы не в Занебесье, и я больше не твоя ученица.
Пораженный бурундук остановился и хлопнул себя по шерстяному лбу.
– А, точно, забыл. Хотя пророщенное зерно тарибы и личинки медового жука о-очень полезны! Советую есть их и в Архольме.
Меня привычно затошнило при упоминании так называемых деликатесов куратора.
– И не перебивай меня, пожалуйста, теперь между нами равноправие, Чейл. Итак, мое условие – ты отменяешь благословение Вечного.
Я быстро развязала завязки и, поведя плечами, сбросила плащ на кровать.
– Эффи, ты… хи-хи-хи!