Нулевая планета

— Адмирал Ефимов?

— В канале, генерал, — послышался ответ.

— Мне сообщили, что ваши люди готовы начать установку нового двигателя на один из наших кораблей. Это так?

— Всё верно, генерал. Нам привезли опытный образец, и прислали специалистов. Если вы готовы предоставить нам корабль, то можно будет начать монтаж и ходовые испытания.

— Хоть одна хорошая новость за последнее время, — удовлетворённо проворчал Альказ. — Я немедленно отправлю заявку на подходящий корабль. Как только его пригонят сюда, я свяжусь с вами.

— Я буду ждать, генерал, — с достоинством ответил Ефимов, и Альказ отключил связь.

— Свяжи меня с орбитальной крепостью пограничного флота, — приказал он, не отдавая гарнитуру связисту.

Уже через минуту, верховный техножрец орбитальной крепости заверял ксеноброна, что готовый к переоборудованию корабль будет доставлен в район аномалии в ближайшее время. Убедившись, что его поняли и готовы помогать, Альказ отбросил гарнитуру, и тяжело оперевшись на консоль связи, устало проворчал:

— Если мы выкрутимся из этого завихрения, можно будет сказать, что наша родовая скорлупа всё ещё с нами.

Это был аналог человеческой поговорки про родившихся в рубашке. Неожиданно, кто-то осторожно тронул его за плечо. Резко выпрямившись и оглянувшись, Альказ нос к носу столкнулся со стоящим перед ним техножрецом, заменявшим верховного.

— Что ещё? — рыкнул он, насторожено рассматривая техножреца.

— Я жду ваших извинений, — еле слышно прошипел техножрец, дрожащим от ярости голосом.

— С чего это? — не понял ксеноброн.

— Вы осмелились поднять руку на одного из адептов жреческого корпуса. Это оскорбление, ксеноброн, — продолжал шипеть техножрец.

— Когда? — откровенно растерялся Альказ.

— Вы издеваетесь, генерал?! Когда ворвались в рубку, словно шли в абордажную атаку.

— Выходит, это я тебя отшвырнул? — смущённо проворчал Альказ. — Да, некрасиво получилось. Извини. Но в следующий раз, постарайся не попадаться мне на пути. Особенно, когда я занят делом.

— Ваше извинение Альказ, больше походит на издевательство, — продолжал яриться техножрец.

— А считал, что ваше сословие более сдержано, — не удержался от сарказма ксеноброн. — Ты требовал извинений, и я их принёс. Чего ещё?

— Ксеноброн. Ваша наглость переходит всякие границы. Не знаю, почему старый верховный так держится за вас, и почему ваши солдаты заглядывают вам за клыки, но подобное отношение к нашему корпусу со стороны простого офицера, недопустимо.

— Заглядывают за клыки, говоришь? — иронично переспросил Альказ. — Возможно. Вполне. И думаю, они делают это потому, что считают меня избранным. Как вам такой ответ, техножрец?

Не ожидавший такого вопроса техножрец поперхнулся. Вот так, открыто, назвать себя ожившей легендой, было не просто смело. Это была самоубийственная решимость. Ведь скорее рано, чем поздно обязательно появится кто-то, кто рискнёт проверить живую легенду на прочность. И тогда, кровавой бойни будет не избежать. Техножрецы давно уже просчитали, что рядом с объявившим себя избранным офицером сходу встанут те, кто примет эти слова за непреложную истину.

Против них, сгруппируются сомневающиеся, и те, кто пожелает проверить слова смельчака. Это будет раскол. Раскол армии, раскол жреческого корпуса, раскол всей расы. И даже Верховные Управляющие уже не смогут ничего изменить. Все эти мысли так ясно отразились на растерянной морде техножреца, что Альказ, не удержавшись, в голос рассмеялся:

— Не ожидал? Рискнёшь проверить меня на прочность?

И не дождавшись ответа, с жёсткой уверенностью кивнул:

— Я так и думал. Чтобы бросить вызов боевому офицеру Ксены, нужно иметь нечто большее, чем одеяние техножреца.

— Вы осмеливаетесь озвучивать не свои тайны, генерал, — с угрозой прошипел техножрец.

— Разве? Не помню, чтобы я сказал что-то запретное, — продолжал шутить Альказ.

Его вдруг охватило странное бесшабашное веселье, от которого слегка кружилась голова, и кровь с гулом неслась по жилам. В такой эйфории он бывал только перед схваткой, когда вот-вот должна была пролиться кровь. Словно почувствовав его состояние, техножрец медленно отступил назад, еле слышно произнеся:

— Вы действительно одержимы кровавым безумием, генерал. Я отказываюсь служить на вашем корабле.

— Это только твоё решение, — пожал плечами Альказ, еле сдерживаясь, чтобы собственноручно не вышвырнуть труса за борт.

— Но просто так, вам эта выходка с когтей не сойдёт.

— Я буду ждать твоего вызова, — не сумел промолчать ксеноброн.

— Я же сказал, драться с вами, безумие. Ваш поступок будут рассматривать на ассамблее верховных техножрецов.

— Тогда не забудь передать им, что все мои поступки одобряются духом моего линкора. И если я мятежник, то я не один такой. Значит, и дух моего линкора мятежен. А я связан с ним неразрывно.

Слушая его, техножрец медленно продолжал отступать назад, всё больше сжимаясь в комок от ужаса. Это были не просто слова мятежника. Это была речь существа, свято уверенного в своих словах. И то, что дух корабля до сих пор не покарал святотатца, косвенно подтверждало правоту ксеноброна. Наконец, не выдержав напряжения, техножрец издал какой-то полузадушенный хрип и, развернувшись, стремительно выскочил из рубки.

Внимательно следившие за их тихой пикировкой офицеры разразились злорадным смехом, едва за техножрецом захлопнулась дверь. Выбранная верховным замена оказалась неспособной завоевать себе достойное место среди простых офицеров корабля. Чванство и заносчивость вылезли наружу едва ли ни с того момента, как сам верховный покинул линкор. Вскинув руку, Альказ прекратил веселье. Добившись тишины, ксеноброн обвёл всю дежурную смену долгим, задумчивым взглядом и, собравшись с мыслями, спросил:

— Я не знаю, что будет после того, что здесь произошло, но надеюсь, что вы, все, пойдёте со мной до конца. Сейчас, перед всеми нами стоит только одна задача. Спасти нашу расу от полного уничтожения. И если для этого потребуется назвать мягкотелых братьями по гнезду, я это сделаю. И того же самого я жду от вас. Думайте. Если кто-то не готов зайти в нашем деле так далеко, он может уйти. Даю слово, я подтвержу его переход личной печатью сразу, без единого слова укоризны.

Не дожидаясь ответа, Альказ вышел из рубки. Стычка с техножрецом заставила его пересмотреть своё отношение к представителям этого корпуса. Старый верховный, сумел изменить взгляд Альказа на техножрецов с настороженно-враждебного на ровный, почти дружественный. А теперь, после стычки с заносчивым глупцом, ксеноброн вынужден был снова вспомнить, за что так не любят техножрецов экипажи кораблей.

Но и собственной шкуре в данном случае забывать не стоило. Хотя, в сложившейся ситуации, бояться отставки или изгнания, было бы глупо. Ведь не сегодня-завтра здесь, на границе империи может разразиться война на уничтожение. И тогда, все жалобы и наложенные советом верховных наказания станут пустым звуком. После стычки с выходцами из аномалии, Альказ уже не был так сильно уверен в силе оружия ксеносов.

Как оказалось, их корабли не способны серьёзно противостоять ни кораблям мягкотелых, ни оружию иных. Потеряв в прошедшем бою сразу два корабля, и оказавшись вынужденным просить помощи всё у тех же мягкотелых, Альказ и вправду готов был приобрести змеиную гибкость позвоночника, лишь бы быть уверенным, что раса ксеносов не перестанет существовать.