Нулевое измерение
Шрифт:
– И что же?
– Не получается...
– Не получается... А знаешь отчего? Ты у Бога только просишь, чтоб дал, а его и благодарить надо за то, что дано.
– Ну, мне-то далось, как же! Катакомбы. Пожизненное заключение.
– Да, катакомбы. Но ведь самые первые христиане именно в катакомбах храмы устраивали, в катакомбах они самые лучшие и волнующие свои часы проводили! Неважно, где тело, главное - где душа обитает.
Он помолчал, словно собирался с мыслями. Володя понял, что узнает сейчас то, ради чего Кирилл в последние годы всячески приближал его, ради чего сегодня принял его посреди ночи, а может быть... может быть, и ждал все эти дни...
– Ты вот говоришь,- начал он глухо, - что Марс тюрьма. А ведь это, как смотреть. Монастырь ведь тоже для кого-то тюрьма: стены, распорядок строгий, еда скудная, неволя, лишения. Недаром же в прошлые века рядом с монахами узников содержали. Но дело не в камне, в человеке. Вот Рублев - чернецом был, а радость творчества познал. От нас зависит, будет наше прибежище
Вот куда он меня - в монахи. Или как там на их речении: в чернецы, схимники, иноки? Чтобы ниточка не оборвалась, чтобы преемственность была. Восьмой десяток, как ни как, кому все это оставить? Священнику-вахтовику? Двухгодичнику?
– Смутил я тебя своей поспешностью? В мои годы это извинительно, каждый день - божий дар. Да и ждал я немало. Но теперь пора. Пора о себе подумать. Оставь суету. Приходи, селись здесь. Тут тихо, думается хорошо и работается хорошо. Берись за роспись, уж больно лики у тебя хорошо получаются, особенно глаза. Иной раз, кажется, будто смотрят они, лики-то. Это ведь тоже знак!
– Приду. Поживу.
– Вот и хорошо.
Когда прощались, Володя спросил то, о чем давно уже судачат в поселке:
– А правду говорят, что вас на Марс против воли направили? Как бы в изгнание.
Отец Кирилл поднял удивленно брови, этот вопрос он, видно, не ожидал услышать. Но ответил.
– Пустое. Я сам себе это служение выбрал. Я монах, а монашество здесь усугубленное. Да и не каждому выпадает божья милость проповедовать на небесах.
Глава четвертая
Антон откинулся в кресле, занимавшем почти треть гравитокабины. Еще два кресла пустовали. Они пустовали почти всегда. Во всяком случае, за три месяца полета он лишь несколько раз видел их занятыми. Оказывается, он был самым активным читателем бортовой библиотеки, как называли ее по-старинке члены экипажа, хотя книг тут, конечно, не водилось. В планетолете искусственная тяжесть создается в трех отсеках: в командном пункте корабля, в столовой, которая по совместительству является и кают-компанией, и в информатории. Команда и пассажиры - несколько крупных чинов и крупных специалистов - предпочитали кают-компанию, то есть общение друг с другом, а не с информативными единицами. Антон же уединялся по двум причинам. Первая - не очень-то ему уютно было в генеральской (пусть не по реальным званиям, а по статусу) компании, где он чувствовал себя чужеродным элементом, второе - чтобы как можно быстрее освоиться с новыми условиями несения службы, следовало как можно лучше узнать об этих условиях.
За время полета он перелопатил горы марсианской информации, приходя сюда почти ежедневно. Хорошо освоился с переплетением марсианских катакомб и шахт, расположением рудников и обогатительных участков, изучил схемы подземных, а точнее, подмарсных, - если, конечно, так можно выразиться, - ходов жилого сектора.
В синий цвет на схемах были окрашены все коммуникации, проложенные землянами, красным - те, что имели явно искусственное происхождение, однако созданы были до появления здесь людей. Синие - кривые и тонкие, красные - жирные, прямые, как стрелы. И несколько зеленых пятнышек - огромные пещеры. До сих пор ученые спорят об их происхождении. Одни утверждают, что возникли эти пещеры естественным путем, другие, упирая на то, что в каждой из них сосредоточено огромные скопления жидкой, стекловидной субстанции, предполагают происхождение искусственное. Правда дикий вид пещер, совершенно неотесанных в отличие от аккуратно вырезанных туннелей, смущает и сторонников гипотезы озер-резервуаров.
Антон знал, конечно, еще из школьных учебников об удивительной истории открытия туннелей. На самой заре освоения Марса российская экспедиция в одной из расщелин северной оконечности равнины Аргир обнаружила словно бы вылитую из стекла башенку. Да что учебники! Об этом было много написано и в научной, и в художественной литературе, сняты документальные и приключенческие фильмы. Открытие произвело сенсацию, потому что башенка это была явным свидетельством существования марсианской цивилизации. Башенка представляла из себя голубоватый цилиндр высотой около семи метров и в диаметре около пяти метров. Широкая арка вместо двери. На первый взгляд могло показаться, что вход этот открыт всем ветрам. Но как раз для воздуха арка была непреодолима. Невидимая мембрана - какое-то отливающее фиолетовым силовое поле - перекрывало доступ марсианской атмосфере. Хотя, скорее, наоборот: мембрана эта, принцип действия и природа которой так и не были установлены учеными, препятствовала выбросу наружу воздуху из шахты, вершиной которой и была башенка, а значит и из катакомб, где атмосферное давление по неведомым науке причинам было таким же, как на Земле. А вот людей и технику эта мембрана пропускала свободно. Разрешала она и выставлять наружу добытую в недрах руду. Не удалось установить того, кем и когда поставлена эта башенка. Именно не построена, а поставлена: была она монолитна, и походило на то, что влита в грунт, образую своей подземной частью вертикальную шахту глубиной почти в километр. Стекловидный материал, из которого она состояла, был чист и блестящ как снаружи, так и внутри строения: никаких следов от 'наждаков' - беспрестанно обтирающих скалы пыльных бурь - на ее внешней стороне не
оставалось.И это не удивительно. Как потом выяснилось, марсианское 'стекло' представляет собой материал необычайной твердости, не поддающийся ни механическому, ни химическому воздействию. Но выяснить, из чего оно состоит, ученым не удалось. Хотя есть некоторые предположения, однако ни твердо обосновать свои выводы, ни тем более, получить подобный материал искусственным путем, те, кто считают, что раскрыли тайну, не смогли. Но загадка 'стекла' не единственная тайна Марсианских катакомб. Не удалось также установить почему атмосферное давление здесь равно земному и каким образом поддерживается в шахтах необходимое для дыхания соотношение кислорода и азота.
Туннель, в котором недавно вместо механических подъемников установлен гравитационный лифт, является, по образному выражению литераторов, немало заработавших на обыгрывании марсианской сенсации, горлышком 'бутылки'. Сама же 'бутылка', заключающая в себе несколько сотен кубических километров марсианской пароды, располагается на более чем километровой глубине. Впрочем, сравнение с бутылкой, зарытой в Марсе, было не совсем удачным, так как удалось прощупать ее стенки лишь у основания 'горлышка'. А дальше они так широко расходились в стороны, что показания приборов постепенно теряют их. Так что никто с уверенностью не может сказать, что 'бутылка' эта существует на самом деле. Однако угасание сигнала настолько плавное и предсказуемое, что, исследователи уверены - происходит оно естественным путем, в силу нарастания помех, создаваемых рудными массами. Но что было дальше, за зоной видения приборов, доподлинно не известно.
И в самой башне условия существования вполне земные, но разместить базу здесь было невозможно из-за недостатка места. Некоторое время ее использовали как перевалочный пункт. Потом началось изучение недр, и вскоре земляне принялись за обустройство глубин планеты. Оказалось, что в недрах есть и вода. Возле одного из естественных стоков, организовали поселение. Земляне поначалу использовали для устройства жилья существующие туннели, а затем, словно муравьи, нарыли здесь и свои ходы. Нутро 'бутылки' оказалось настоящей сокровищницей - оно было плотно набито минералами и металлами, многих из которых на Земле или очень мало или же нет совсем. Главную цель добычи составлял титан.
Поначалу база была постоянно действующей исключительно для того, чтобы 'застолбить' место и не допустить в катакомбы чужаков. Геологоразведкой занимались мелкие группы, меняющие друг друга. Работали в них лишь добровольцы, на которых смотрели, как на смертников: несолидная на вид защита башни вызывала недоверие. Но шли годы, и она укрепила свою репутацию. В то время как отказывали герметичные купола, накрывающие марсианские поселения в других районах Марса, выходили из строя системы жизнеобеспечения скафандров, башенка работала надежно. Содержание же ценных металлов в породе было столь высоко, что добыча их окупала все затраты. Однако промышленная добыча ископаемых в первые полвека после открытия была невелика. Все упиралось в проблемы транспортировки. Но с запуском регулярных рейсов 'платформ', двигающихся по курсу Земля-Марс-Земля под действием солнечного ветра, ситуация изменилась. Эти тихоходы, прозванные марсианами 'телегами', при условии их регулярной отправки обеспечивали землянам стабильную доставку руды. Вот тогда и потребовались рабочие руки. В жерло Марса сбрасывали социальных хлам: приговоренных к пожизненному заключению, добровольцев из числа тех, кто получил большие сроки и для жизни на земле не имел никаких перспектив. Но этого вскоре стало недостаточно. Сюда потянулись желающие заработать, а чуть позже и романтики, нанимающиеся в вахты не столько для горных работ, сколько для того, чтобы отыскать здесь следы древней марсианской цивилизации. Таких было очень много. За этим летели серьезные молодые люди, главным образом техническая интеллигенция. Но и лириков хватало. Немало было среди них молодых семейных пар. Такому движению очень способствовала реклама, которую создавала этому месту научная и околонаучная литература. В 'бутылке' постоянно работали научные экспедиции, целью которых было обнаружение следов марсианской цивилизации. Впрочем, в силу малой доступности для землян из-за испарений 'стекла' многих районов марсианских недр, проводить серьезные поисковые работы было невозможно.
Около семидесяти лет назад в недрах Марса стала складываться туземная община, живущая по своим законам и согласно укоренившимся традициям. Она сумела без посторонней помощи избавиться от претензий уголовной элиты, которая пыталась поначалу установить здесь свою власть. Конечно, сделано это было не без помощи военных, развернувших в 'бутылке' базу. К тому времени нарыли уже достаточно. Истощенные выработки приспосабливали под жилье: рушили перемычки между квершлагами и штреками, там, где они образовывали достаточно густую сеть, и разделяли образовавшиеся пустоты стенами, выгораживая место для жилья. Колония разрасталась за счет высокой рождаемости и за счет 'невозвращенцев'. Рождение ребенка для женщины часто становилось причиной, перечеркивающей возможность возвращения на Землю. Община уже во втором поколении приобрела признаки внеземной цивилизации. Ее представители не только не одичали. Наоборот, сильный интеллектуальный потенциал, сконцентрированный первым поколением, определял кинетику развития нового этноса. Электронные методы обучения ликвидировали само понятие культурного центра и культурной периферии.