Няня и Зверь

— Убирайся из этого дома, — заявила она. — Тебе не нужна эта работа, найди что-нибудь другое. Я оплачу нашу кварплату в этом месяце.

— Нет, — ответила я. — Я решила остаться.

— Что? Почему?

— По двум причинам. Ради Юлии. Это не ее вина, что я не могу держать свои руки подальше от ее дяди. Я пообещала себе, что сделаю все возможное, чтобы ей помочь. И еще я хочу его, Шарлотта. Очень сильно хочу. Я никогда никого так не хотела, как его. И прежде чем ты что-нибудь скажешь, я ввязываюсь в это с открытыми глазами. Я знаю, кто он такой. Он мерзавец, но это нормально, потому что я не хочу выходить за него замуж или серьезных отношений. Он меня пугает. Я просто хочу иметь с ним исключительно сексуальные, короткие отношения. Когда все закончится, я отряхну пыль с ног и пойду своей дорогой.

Она молчала очень долго.

— Ты, действительно, веришь в то, что говоришь?

— Да. Почему бы мне не завести с ним страстную интрижку? Поверь мне, трудно будет найти женщину, которая согласиться отказаться от такого мужчины. В любом случае, разве люди не делают такого рода вещи постоянно?

— Ты не те люди. Ты слишком легко эмоционально привязываешься к человеку, и когда ты привязываешься то, как правило, достаточно сильно, что потом страдаешь.

— Я не собираюсь ни к кому привязываться…

— Ты этого не можешь знать наверняка, — перебила она.

— Шарлотта, ты не можешь завернуть меня в вату, чтобы я была постоянно в безопасности. Даже если мне будет больно, я все равно хочу поступить так. Если я этого не сделаю, то буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Ты меня понимаешь? — Она ничего не сказала, а я вздохнула. — Послушай, мне нужно собираться. У Юлии впереди насыщенный день.

— Ладно. Я все поняла. Развлекайся.

Мы немного поговорили о работе, но перед самым концом разговора я заговорила о настоящей причине, по которой я все еще была на взводе.

— Не знаю, чем он зарабатывает на жизнь.

— А какое это имеет значение?

— Он чертовски богатый бизнесмен, но я слышала, как он вчера говорил по телефону странные вещи.

— Какие?

— Что-то вроде «Если кто-то из вас сдвинется хоть на дюйм с того места, считайте, что умрете» или что-то в этом роде. И это звучало никак образное выражение, а буквально, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Она замолчала, и я представила, как она ерошит волосы и хмурится, обдумывая мои слова.

— Кроме того, в доме повсюду охрана. Я не часто с ними сталкиваюсь, но знаю, что они есть... и камеры, они повсюду.

— Ну, он богат, поэтому богатые нуждаются в своеобразном уровне такой защиты.…

— Может быть.

Она вздохнула.

— На случай, если этот звонок прослушивается, помнишь, что я читала в газетах?

— Да, помню. Я начинаю думать, что твои газетенки были в чем-то правы.

— Ладно, теперь я еще серьезнее отношусь к твоему отъезду из этого дома.

— Все нормально. Я не останусь здесь надолго. Я повстречаюсь с ним и уйду.

Она усмехнулась.

— Ты говоришь жестоко.

— Ну, и он тоже.

— Вот это моя девочка. Береги свое сердце, мисс Винтерс. Я не хочу, чтобы ты вернулась ко мне в слезах, потому что мне придется заявиться к нему и разрубить его на куски.

Я тихо улыбнулась в ответ.

— Не буду, обещаю.

— О, и прежде чем ты повесишь трубку, скажи мне, насколько большой у него член?

Жар пробежал по моему горлу и лицу.

— Потребуется...э-э... несколько попыток, прежде чем он сможет полностью оказаться внутри.

— Черт возьми! — взвизгнула она. — Неудивительно, что тебе не терпится потрахаться с ним.

— Я вешаю трубку.

— Развлекайся и ни в чем себе не отказывай, — поддразнила она и закончила разговор.

13

Эйприл

Целый час мы с Юлией выбирали ей наряд на день из шкафа с бесконечными, казалось бы, вещами. Она остановила свой выбор на лимонно-желтом сарафане, белой блузке с оборками и сандалиях с желтыми цветами.

Через двадцать минут мы уже спускались по величественной мраморной лестнице в столовую. Красивый коридор был ярко освещен солнечным светом, и я чувствовала себя уверенно и приподнято, пока не увидела Зельду, идущую нам навстречу. Яркое воспоминание о прошлой ночи всплыло в голове, и я съежилась от смущения.

Однако Зельда вела себя так, словно никакого воспоминания не было.

— Доброе утро, Эйприл и Юлия, — поздоровалась она. — Вы обе направляетесь в столовую, и через секунду кто-нибудь принесет вам еду.

Нас с Юлией ждали тосты, яичница с беконом. Юлия тут же принялась за завтрак.

Я мысленно пробежалась по ее расписанию на день, пока ела.

— Юлия, насколько хорошо ты говоришь по-русски?

Она на мгновение оторвалась от еды и посмотрела мне в глаза. Словно убедившись, что я спрашиваю ее искренне, достала блокнот и что-то написала в нем.

Очень хорошо

— Тогда не могла бы ты сказать мне что-нибудь по-русски? — Попросила я.

Она видела меня насквозь и закатила глаза. Сделав глоток сока, она нацарапала что-то в своем блокноте.

Зачем? Ты все равно не поймешь

Для шестилетнего ребенка она обладала удивительным словарным запасом и замечательным интеллектом. Преимущества частных школ и репетиторства давали свои плоды, подумала я.

— Я знаю, что не пойму, но мне просто хотелось услышать, как звучит русская речь.

Прежде чем она успела ответить, в дверях появился Юрий. Мой позвоночник автоматически выпрямился, взгляд замер на капле не растворившегося масла на тосте. Он сел напротив меня. Я чувствовала запах его одеколона после бритья.

Ему принесли простой завтрак, состоящий из тостов и фруктов. Не обращая внимания на еду, он сделал глоток черного кофе и поверх кружки поймал мой взгляд.

Я тут же отвела глаза. Мысленно отругав себя за это, я повернулась к нему с самой милой улыбкой, на какую только была способна.

— Доброе утро, мистер Волков.

— Юрий, — машинально поправил он. Его пристальный взгляд задержался на мне лишь на мгновение, потом он перевел глаза на Юлию.

Отчего я испытала настоящий гнев, что он задержался на мне всего на мгновение.