Няня особого назначения

— Алена, не кипятитесь…

— Что-что?? Не поняла?

— В смысле, вы конечно, имеете полное право… — смотрит на меня и произносит, — обижаться. Нет? Сердиться? Быть в ярости??

— Вот! Последнее очень подходит!

— Мне нужно было выяснить один момент. Я не был уверен в результате и не хотел вас пугать.

— Пра-а-авда?? Ну так вот! Не думайте себе где-то там в вашей демонской рогатой голове, что я у вас на крючке. Это не так!

— Не так? — переспрашивает с легкой улыбкой.

— Совершенно не так! И улыбаться сейчас не время. Это меня злит.

Регент моментально принимает совершенно серьезный, пожалуй, даже скучающий вид.

— Вы издеваетесь? — интересуюсь, имея очень яркое ощущение, что мужчина просто прикалывается надо мной.

— Ни в коем случае, — отвечает на полном серьезе. — У меня только маленький вопросик. Можно его озвучить? Вас это не разозлит еще больше?

— Смотря какой вопросик. Но попробуйте, — даю согласие.

— Если наши, местные методы вам не подходят, как мне зацепить вас на крючок? Фигурально выражаясь.

— Проявляя знаки внимания, ухаживая.

— Это как? Я приготовил вам еду. Этого не достаточно?

— Вы обманули меня. Вот для начала — не обманывайте. Еще можно дарить цветы, какие-то вкусности. Знаки внимания оказывать, — чувствую, что начинаю терять былой запал. — Ладно, мне пора работать, отдайте ребенка.

— Ребенок не хочет быть отданным, — нагло заявляет регент, прижимая Дашу к себе еще крепче.

— Тогда меняемся, — заявляю я, хитрым маневром приманиваю Дашу на печеньку, а в руки регента сую огромный ком глины, который так и не успела использовать в войнушке с Грэмом. — Хорошего дня.

И с довольной улыбкой ухожу, не обращая внимания на ругательства регента, когда глина заливает ему руки и обувь. Расторопнее надо быть, Ваше Высочество!

Глава 17

Мыться приходится долго и старательно: глина никак не хочет отдираться. Под конец мытья Даша уже подвывает. Пожалев дочь, решаю, что пусть уж лучше будет чуток недомытая и оранжеватая, чем с растертой кожей и ревущая. Грэм тоже, вернувшись из ванной, имеет красивый, желтоватый оттенок, напоминая мне китайцев, о чем я ему и сообщаю. Потом почти до отбоя приходится рассказывать воспитаннику о расах Земли. Думаете, Грэм удовлетворился просто устным описанием? Нет. Мне пришлось еще и рисовать. Китайцев, японцев, индийцев и индейцев, чернокожих африканцев.

День получился суматошный и очень нервный. Даша вырубается сразу, как ложимся на кровать, а вот я еще какое-то время смотрю в потолок. Тело устало ужасно, а мозг никак не может обнулить полученную за день информацию. Мысли зациклено бродят по черепной коробке, не находя выхода. Истинность эта… много значит для демонов, но вот для меня что означает? Опять же… поцелуй с регентом. Даже от воспоминаний о котором меня обдает горячей волной. И чего уж врать самой себе, я не против продолжить с того места, на котором нас прервали. Но… всегда есть но. Или, может, я себе это «но» просто накручиваю?? Не знаю… нужно время… С этими мыслями и засыпаю.

И снова мне снится уже виденный дважды сон. Какой-то темный коридор, в конце которого дверь. На ней большой навесной замок, вспоминаю, что прежде он был ржавый, а теперь блестит, словно новый. У меня в руках крошечный ключик. Верчу его и так, и сяк. Помню, что он слишком маленький для замка… был раньше. А в этот раз я смотрю на ключ в своих руках и замечаю, что так же, как с замком, так и с ним произошли изменения. Он стал более красивым, с каким-то тиснением на железе, и гораздо больше в размерах.

А из-за двери меня все так же кто-то зовет. И не понять: мужчина или женщина. А может, ребенок? Вытираю внезапно вспотевшие ладони об джинсы и вставляю ключ в замок. Шумно вдыхаю воздух, почему-то волнуясь, хотя в прошлые оба раза ключ не подходил. Вполне можно ожидать, что и в этот раз не откроется.

Поэтому, когда в замкЕ раздается щелчок, я подскакиваю почти до потока и громко вскрикиваю. Мне внезапно становится страшно. А что если я зря ломлюсь в закрытую дверь? Что если там спрятано что-то, что нельзя открывать? Едва эта мысль успевает сформироваться в моей голове, как навесной замок вырывает вместе с петлями, а дверь распахивается настежь, являя мне полнейшую темноту.

— Алё-ё-ё-на, — шепчет чей-то голос.

— Кто это? Выйди, покажись! — говорю дрожащим голосом, старательно собирая последние крохи мужества.

Из двери ко мне начинает медленно проступать туман. Сначала прозрачный, но по мере приближения и распространения он становится все гуще и плотнее. Я испугано отхожу от двери. А потом вообще поворачиваюсь спиной и бегу по коридору.

Но, как это часто бывает во снах, я бегу, но остаюсь на одном месте. У меня болят ноги, я задыхаюсь, но туман обволакивает меня, и я слышу совсем рядом то, что заставляет меня закричать в ужасе и проснуться:

— От себя, Алёна, не убежать!

— Ма-а-а, — хнычет сквозь сон Даша.

— Тш-ш-ш, мама тут, маленькая, — успокаивающе поглаживаю спящую дочь по спинке.

Вот бы меня сейчас кто-то так же успокоил. Сердце до сих пор колотится, а руки дрожат после того жуткого сна. Понимаю, что заснуть уже не получится. Подпираю спящего ребенка подушками, чтобы она ненароком не упала и прохожу из спальни в гостиную. Накидываю халат поверх ночной рубашки и выхожу на балкон. Прохладная ночь прогоняет остатки сна. Жутко хочется горячего какао. Вздыхаю. Дома бы пошла и сделала, а тут… не беспокоить же зря слуг. Может, можно самой быстренько сходить?? Открываю дверь в спальню, прислушиваюсь к спокойному дыханию ребенка. Оставляю дверь открытой, чтобы из гостиной падал луч света на кровать и Даше было не страшно, если вдруг проснется. Хотя… я не помню, чтобы она вот так с ничего, просыпалась. Даже, когда зубы беспокоят, она хнычет, но спит. В общем, золотой ребенок. Даже не верится, что ей через несколько недель будет годик.

Решившись, быстро выскальзываю из наших комнат, закрываю входную дверь на ключ, и бегом несусь на первый этаж, в кухню. С порога, не глядя, включаю свет и открываю первый же шкафчик.

— Что, тоже не спится?

— А-А-А. Да чтоб тебя!! — подскакиваю вверх, больно укусив себя за язык и поворачиваюсь к регенту, мирно сидящему за столом с весьма удивленным выражением лица. — Нельзя не пугать так?!

— Не думал, что ты такая пугливая, — отвечает.

— Я раньше такой и не была, но в вашем мире слегка обросла эмоциями, как это ни странно, — выдыхаю, хотя сердце все еще стучит набатом в висках. — Боже! Я чуть инфаркт не схватила.

— Что схватила? — переспрашивает регент.

— Инфаркт. Ай, ладно. У вас, наверняка, нет такой болезни.

— А ты почему не спишь? — снова задает вопрос мужчина, отпивая из своей чашки.

— А мы перешли на ты? — уточняю.

— Когда никого нет, почему бы и да? И потом, странно говорить тебе вы, когда мы совсем недавно весьма страстно целовались на балконе, — ехидно приподнимает бровь, глядя на меня.

— Это была…

— Только не надо про ошибку, хорошо? Хотя бы ты не лги мне. Я знаю, что мы оба ощущаем тот поцелуй как что-то правильное и нужное. Не порти воспоминания.