Ныряльщица за жемчугом

Однако хмурой, ветреной субботой Изабель уехала из дома совсем рано (куда — как обычно, не сказала). А вернулась — ближе к полуночи. Носик посинел, трясется от холода. Да еще не одна — на ее руку опирается Юрий. В состоянии не менее плачевном.

Изабель прямо с порога взялась командовать:

— Теть Тамар, быстро нам коньяку, одеяла! И градусник еще принеси: Юрочка, кажется, заболел.

Ну, Тамаре Кирилловне до смазливого негодяя дела мало — прежде всего утеплила любимицу: заставила надеть мохеровый свитер, шерстяные носки, укутала в пуховое одеяло. А та все пищит, пытается вырваться, будто птенчик из силка:

— Юре тоже одеяло! И аспирин!..

А тот — будто амеба. Рухнул на диван, на спинку откинулся, глаза закрыл. И физиономия пылает — хотя уж сегодня загорать точно негде было, небо осеннее, серое.

Когда Тамара Кирилловна убедилась, что для ее питомицы сделано все возможное, подошла к негодяю. Брезгливо коснулась совершенной, будто Микеланджело сваял, физиономии. И отдернула руку — горячий, будто духовка, когда в ней пироги пекутся.

— Дай ему наконец что-нибудь! — бушевала Лиза, но сама на помощь не спешила. Слишком замерзла, чтоб из-под теплых одеял выбираться.

Домработница неторопливо прошла на кухню. Открыла аптечку, достала аспирин. Набрала воды — из-под крана, нечего на подлеца хорошую тратить. Таблетка, растворяясь, шипела, и женщина от всей души желала: чтоб это был яд, а не лекарство.

Она по-прежнему не знала, чем пара занимается на пляже. Но красавчика уже за то убить мало, что он в дождь и ветер, при семнадцати градусах, ее любимицу купаться погнал. Впрочем, с мрачной радостью отметила женщина, Всевышний Юрия уже наказал. У парня, кажется, не просто простуда — что-то посерьезнее. По крайней мере, аспирином сбить температуру не удалось, да еще и кашлять начал, надсадно — даже сквозь толстые стены слышно.

Хорошо, милая ее Изабель за своего суженого не тревожилась — сладко спала. (Тамара Кирилловна постаралась, растворила в горячем чае таблетку снотворного.)

А сама, когда убедилась, что Юрий тоже забылся, осторожно прокралась в прихожую. Привычным движением сунула руку сначала в карман его ветровки. Потом обследовала борсетку… Ничего явно криминального, к сожалению, не нашлось. Однако во внутреннем кармашке мужской сумки, закрытом на молнию, обнаружилась изящная, оправленная в кожу вещица. Домработница знала, что такие штучки называются «флешки», и записать на крошечный кусочек металла можно хоть двадцать книг, хоть чертеж, хоть фильм.

Она не сомневалась ни секунды. Еще раз убедилась, что Лиза с Юрием спят, прошла в кабинет и включила компьютер. Побежали первые кадры… а уже через десять минут Тамара Кирилловна не смогла сдержать крик — и тут же закрыла рот ладонью.

Действо на экране продолжалась. По лицу женщины текли слезы, сердце отчаянно колотилось. А когда фильм — недолгий, всего-то на двадцать минут — завершился, она уже знала, что делать.

Вернулась в гостиную, где на диване распластался в забытьи Юрий, окинула парня ненавидящим взором. Нужно вот прямо сейчас — вонзить ему в сердце нож.

Душа рвалась, умоляла, просила именно так и сделать. Тамара Кирилловна даже оружие в руки взяла и с удовольствием примерила на ладони. На собственную судьбу — тюрьму, суд, зону — ей было совершенно наплевать. Но что скажет Лизочка? Она ведь, несмотря ни на что, продолжает любить негодяя. Мало что жизнь под откос, еще и любимая питомица возненавидит.

«Думай, думай, думай!!! — приказывала себе женщина. — Соображай, вспоминай!!!»

Юрий — аллергик. Тяжелый. Не переносит цитрусовые. Книжную пыль. Кошачью шерсть. Пыльцу. И еще какое-то лекарство. Точно! Новокаин!

И Тамара Кирилловна вновь бросилась в кабинет, к компьютеру.

Ночь у женщины прошла без сна.

Часов до трех она билась с Интернетом — не зря его паутиной называют, засосало сразу! Вопрос-то у нее был элементарный. Но, прежде чем ответ нашелся, сайтов десять пришлось посетить.

Едва закончила с теоретической частью, сразу помчалась в ночную аптеку. На всякий случай, не в ту, что рядом с домом, прошагала по холодному темному городу кварталов пять.

Начала диктовать сонной провизорше список: «Шприцы, одноразовые спиртовые салфетки…». Та сразу проснулась, нахмурилась, буркнула:

— Наркосодержащие строго по рецепту.

— О чем вы, какие наркотики! — всплеснула руками Тамара Кирилловна. — У меня зять заболел! Пневмония! Пожалуйста, пенициллин и…

— На него тоже нужно хотя бы назначение доктора. Название, дозировка на отдельном листке — у вас есть? — покачала головой бдительная аптекарша.

— Бросьте! — отмахнулась Тамара Кирилловна. — Я сама врач. Правда, офтальмолог, но уж дозировку пенициллина высчитать в состоянии.

Провизор взглянула с сомнением, но больше спорить не стала. Выдала все лекарства и даже пожелала зятю выздоровления.

— Мы для этого приложим все силы! — заверила «теща». И мысленно послала Юрия в преисподнюю.

…Оказавшись дома, она первым делом проведала своих «пациентов». Изабель по-прежнему спала, но уже не сладким сном младенца, а постанывала, шевелилась. Значит, верно написали в аннотации: снотворное действует шесть часов. Совсем скоро проснется.

А Юрий — в забытьи, но лоб пылает. В уголках рта выступила неприятная пена.

Все, к делу. Главное — наскок, неожиданность. Чтобы Изабель спросонья не смогла оценить ситуацию, не взялась бы настаивать на «Скорой помощи», официальной медицине.

Утешало одно: ее душечка и на свежую голову соображала не слишком быстро, а уж сейчас, после стресса, выпивки и снотворного…

Тамара Кирилловна присела рядом с постелью девушки. Дождалась, пока та проснется, сфокусирует взгляд на лице домработницы, прохрипит:

— Кофе!..

— Лизонька, какое кофе! — заголосила она. — С Юриком твоим совсем беда!

— Что? — Изабель села на постели.

— Температура выше сорока. Кашель страшнейший. Пневмония у него, вот что! — поджала губы домработница.

— Ой. А я думала, он отлежится… — растерянно пролепетала девушка.

— О чем ты говоришь! У него же не насморк, а серьезное заболевание: пне-вмо-ния, и очень быстротекущая!

— Так давай «Скорую» вызовем! — предложила Изабель.

— Можно и «Скорую», — пожала плечами Тамара Кирилловна. — Приедут через пару часов и в инфекционную больницу заберут. Оно ему надо? Я бы лучше пенициллин ему уколола. Прямо сейчас.

— А ты умеешь? — с сомнением произнесла Изабель.

— Не помнишь, — усмехнулась домработница, — кто тебе уколы делал, когда у тебя отит был и ты медсестре из поликлиники истерику устроила?