o 496d70464d44c373

неузнаваемости.

Эти мысли шли фоном. Ведь я как-никак был благодарен за спасение.

Коля вернул меня на грешную землю.

– Что с тобой произошло? Ты помнишь? – спросил не без любопытства.

– Не помню. Я уже пытался.

– Тебя били?

Я вспомнил, как отец отхлестал меня ремнем за то, что я перебежал

улицу в неположенном месте. Хороший урок. Правда, он потом

сфотографировал мою раскрасневшуюся задницу на память. Себе на

3

память – это уже совершенно другая история.

Я осмотрел свое тело, но никаких повреждений не обнаружил, кроме

истерзанных в кровь стоп.

– Вроде не били.

– Изнасиловали?

– И как я, по-твоему, это теперь узнаю?

– Должно быть больно.

– Вроде не больно.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Я – не больше.

– Хочешь, схожу к тебе домой, посмотрю, что там творится?

– Коль, забыл сказать. Это чистая случайность, что я сейчас на даче. Со

мной это не на даче произошло, понимаешь, я очнулся в лесу, со

связанными руками. Это все. То, что в нашем лесу – чистая случайность.

– Но если ты ничего не помнишь до потери сознания, почему ты решил,

что это произошло не на даче? Ведь все сходится.

Я согласился. Коля сходил на мой участок, но, вернувшись, признал, что

там никого нет. Что там давно никого не было – никаких следов на снегу, а

они должны были остаться.

Я почему-то уже знал это. Меня привезли из Москвы. Со мной что-то в

Москве приключилось.

Еще забавная деталь. Я четко вспомнил, что в лесу вокруг меня тоже не

оказалось следов. И новый снег давно не выпадал. Но не мог же я там

несколько дней пролежать. И не могли же меня туда зашвырнуть.

Своей предупредительностью Коля вызвал у меня только подозрение.

Что нужно такому крепкому, грубому парню от мальчика слабого и

женоподобного? Почему-то ответ на этот вопрос до сих пор не перестает

меня удивлять.

Коля растопил баню, объяснив это тем, что мне обязательно нужно

согреться. Все мои попытки отказаться привели к неудаче. Даже апелляция

к буржуазности, мол, баня – это для крестьян, а я предпочитаю ванну с

пеной и ароматическими добавками. По-моему, этим я его только

раззадорил.

4

Я не люблю быть обнаженным в присутствии недорогих мне людей. Коля

относился именно к ним. Я не люблю пот как таковой. Ему все это чуждо. Я

предполагаю, ему доставило удовольствие в очередной раз покрасоваться

своими мускулами и красивой фигурой. А мне было не до красоты после

пережитого. И уж тем более не до секса.

Коля попросил отлупить его березовым веником. Сначала лежал на

животе, видимо очень гордясь еще и своим волосатым задом, а когда

перевернулся на спину, член у него уже вовсю стоял.

– Либидо свое прикрой, - сказал я. – Ведь веником задену.

– Веришь ли, – ответил он с бесстыдством достойным портовой шлюхи, –

я не хочу его трогать, я хочу, чтобы кто-то другой им занялся.

«Кто бы это?» – подумалось мне. И это дурацкое чувство благодарности.

Ведь я понимал, что иным образом не смогу отблагодарить его за

спасение. А быть обязанным Коле не хотелось, и надежды на

бескорыстный поступок тоже не было. Мое воспитание повернулось ко мне

целлюлитным боком.

Вновь почувствовав член во рту, я тут же завелся. А когда на язык попала

капля смазки, меня уже нельзя было остановить. Уверен, что Коля не

пожалел.

Что мы имеем? Десять лет минетов. У меня неудобная система

ценностей, которую я, однако, не хочу совершенствовать. Вернее не хочу

продешевиться. Чтобы меня кто-то трахал, я могу позволить только

действительно любимому мужчине. Это и больно (принимать боль легче от

любимых), и слишком интимно. А минет – совершенно другое дело. Я уже

давно отдаю себе отчет в том, что во время минета убиваю двух зайцев

разом: получаю удовольствие и выражаю свое бескрайнее презрение. Ты

вот стонешь себе, закрыл глаза, весь мой и даже не подозреваешь, что

такого грандиозного отсоса у тебя больше в жизни не будет. Мужчины

думают, что я у них сосу, потому что не могу пропустить такой

необыкновенный член, а я тем временем только пытаюсь совладать с

собственной похотью.

Десять лет минетов – всего лишь следствие того, что у меня нет и

никогда не было любимого человека.

Коля обильно кончил мне в рот, а я почему-то представил, как он сидит в

одиночестве на даче, дрочит и смотрит по видаку порнушку. Рядом его

5

верное ружье от зимних грабителей.

– Почему ты на даче? Почему не в Москве? – спросил я, и это было не

романтично, чего, скорее всего, ожидал Коля после сближения.

– С родителями поссорился. Они выгнали меня из дома, сказали, что

пока я не найду себе отдельного жилья, буду ночевать на даче.

– Как строго. Но ты ведь уже взрослый мальчик, пора бы и остепениться.

Жить отдельно от родителей всегда приятно.

– Давай не будем, о’кей? Ты первый парень, с которым у меня это

случилось.

– Что «это»?

– Ну, я имею в виду, что раньше трахался только с девчонками.

«Есть в этом что-то от пионерских лагерей», – решил я про себя.

– Мы с тобой не трахались, Коля.

– Ну, ты понял, о чем я.

– Понял. Не волнуйся, мужчины часто на меня ведутся, наверно, потому

что я очень похож на девочку. А всем хочется новых, неизведанных

ощущений. С тобой все в порядке.

– А я и не волнуюсь, наоборот, было очень приятно.

Еще бы тебе не было приятно.

* * *

Дневник Нелли.

Вырванные страницы:

26 июля.