o 7cd5ecbb508da27d

– Понятно, что ты беспокоишься, - сказала Эвелин на удивление мягко.
– Я тоже. Но, будучи

твоей матерью, я также беспокоюсь о тебе, потому что знаю, насколько остальные члены

семьи зависят от тебя. Не подлежит обсуждению, что у тебя будет больше сил, когда ты

поешь и выпьешь чашку кофе.

Поколебавшись, Аманда поднесла чашку к губам. Кофе действительно был отлично сварен.

– Ты так считаешь?
– Она неуверенно нахмурилась и села рядом с матерью за кухонный стол.

– Конечно. У тебя впереди долгий день. Ты понадобишься Джареду сильной, когда он тебя

увидит.

Аманда стиснула в руках чашку.

– Мне страшно, - призналась она.

К изумлению Аманды, мать потянулась к ней и накрыла ее руки своими.

– Я знаю. Мне тоже.

По-прежнему сжимая чашку кофе, Аманда уставилась на наманикюренные руки матери.

– Спасибо, что приехала.

Губы Эвелин чуть тронула улыбка.

– Да у меня не было выбора, - сказала она.
– Ты же моя дочь, и я была тебе нужна. //-- * * * --//

Аманда с матерью поехали в больницу вместе. Там в комнате ожидания они встретились с

остальными. Аннет и Линн подбежали к ней и обняли, уткнувшись ей в шею лицом. Фрэнк

просто кивнул и пробормотал какое-то приветствие. Мать сразу же почувствовала

существующее между ними напряжение, поэтому, взяв девочек, быстро отвела их обедать.

Когда Аманда с Фрэнком остались одни, он повернулся к ней.

– Прости меня, - сказал он, - за все. Аманда подняла на него глаза.

– Знаю, что ты чувствуешь свою вину.

– На месте Джареда должен быть я. Аманда ничего не сказала.

– Могу оставить тебя одну, если хочешь, - сказал он, нарушив молчание.
– Могу посидеть где-

нибудь еще.

Аманда со вздохом покачала головой.

– Сиди. Он ведь и твой сын. Ты имеешь полное право находиться здесь.

Фрэнк сглотнул.

– Я бросил пить, если это что-то для тебя значит. На этот раз окончательно. Навсегда. Аманда, останавливая его, махнула рукой.

– Только... не надо, ладно? Не хочу снова это затевать. Сейчас не время, и не место, и, главное, результат будет один - ты просто разозлишь меня еще больше. Я это уже слышала

много раз и больше не могу.

Фрэнк кивнул. Развернувшись, он направился на свое место. Аманда села на стул у

противоположной стены. И пока Эвелин с детьми не вернулись, ни один из них не произнес

больше ни слова.

Вскоре после полудня доктор Миллз вошел в комнату ожидания. Все поднялись. Аманда

посмотрела ему в лицо, ожидая услышать худшее, но ее страхи почти тут же рассеялись: всем

своим видом он выражал удовлетворение.

– Операция прошла успешно, - начал он, прежде чем посвятить их в подробности. Когда он

закончил, Аннет потянула его за рукав.

– Джаред поправится?

– Да, - улыбнулся врач и погладил ее по голове.
– Твой брат выздоровеет.

– А когда нам можно будет его увидеть?
– спросила Аманда.

– Он сейчас є послеоперационной палате, но возможно, через несколько часов.

– Он проснется к тому времени?

– Да, - ответил доктор Миллз.
– Он будет в сознании.

Когда членам семьи сообщили, что они могут пройти к Джареду, Фрэнк отрицательно

покачал головой.

– Иди первая, - сказал он Аманде.
– Мы подождем. Пойдем к нему, когда ты выйдешь. Аманда

прошла за медсестрой в послеоперационную палату. Наверху ее ждал доктор

Миллз.

– Он проснулся, - кивнул он, шагая с ней в ногу.
– Но должен вас предупредить: у него было

много вопросов, и он не слишком хорошо принял новость. Прошу вас об одном: постарайтесь

не расстраивать его.

– Что я должна сказать?

– Просто поговорите с ним, - ответил врач.
– Вы сами поймете, что ему сказать. Вы же его

мать.

Стоя перед палатой, Аманда сделала глубокий вдох, и доктор Миллз открыл дверь. Она

вошла в ярко освещенную комнату и сразу же узнала сына, лежащего в кровати под пологом.

Лицо Джареда было белым как полотно, щеки ввалились. Он повернул голову набок, и на

лице его показалась слабая улыбка.

– Привет, мам, - прошептал он, с трудом после анестезии выговаривая слова. Аманда

коснулась его руки, стараясь не задеть бессчетное количество трубочек,

медицинского пластыря и чего-то другого, присоединенного к его телу.

– Привет, милый мой. Как ты себя чувствуешь?

– Устал, - пробормотал Джаред.
– II больно.

– Я знаю, - сказала Аманда. Она откинула у него со лба волосы и села рядом на

пластмассовый стул.
– И еще какое-то время будет больно. Но долго ты здесь не пробудешь.

Неделю или около того.

Он медленно заморгал. Как делал всегда в детстве перед тем, как она выключала свет у его

постели.

– У меня новое сердце, - сказал Джаред.
– Доктор сказал, что другого выбора у меня не было.

– Да, - кивнула Аманда.

– Что это значит?
– Рука Джареда дернулась от возбуждения.
– Я буду нормально жить?

– Конечно, - постаралась успокоить его Аманда.

– Они вынули мое сердце, мама.
– Он вцепился в простыню своей постели.
– II сказали, что я

всю жизнь буду принимать лекарства.

На юном лице отразились тревога и мрачные предчувствия. Он понимал, что его будущее

бесповоротно изменилось, и как бы ни хотела Аманда защитить его от этой новой реальности, она знала, что это невозможно.

– Да, - сказала она, твердо глядя на него.
– Тебе пересадили донорское сердце. Ты всю жизнь

будешь принимать лекарства. Но ты будешь жить.

– Как долго? Даже врачи не знают.

– Разве это сейчас так важно?

– Конечно, важно, - вскипел Джаред.
– Мне сказали, что обычный трансплантат живет