o 7cd5ecbb508da27d

Доктор Миллз в первый раз отвернулся.

– Сердце вашего сына не справляется, - проговорил он.
– Без... вмешательства. Я не знаю, сколько он протянет.

Аманда пошатнулась, словно ее ударили хлыстом. Она прислонилась к стене, пытаясь

осмыслить слова врача.

– Ну вы же не хотите сказать, что он умрет?
– прошептала она.
– Этого не может быть. Он

молод, здоров и силен. Вы обязательно должны что-то сделать.

– Мы делаем все возможное, - проговорил доктор Миллз устало.

«Чтобы только это не повторилось, - молила Аманда.

– Нельзя, чтобы он ушел за Беей. Только

не Джаред».

– Делайте больше!
– выкрикнула она с мольбой в голосе.
– Отвезите его в операционную и

делайте, что нужно!

– Об операции речи сейчас нет.

– Делайте все, чтобы спасти его!
– Ее голос поднялся и сломался.

– Это непросто...

– Почему?
– На лице Аманды отразилось непонимание.

– Мне нужно срочно посоветоваться с трансплантологами.

Аманда почувствовала, как последние остатки самообладания покидают ее.

– С трансплантологами?
– повторила она.

– Да, - подтвердил врач. Он посмотрел в сторону реанимации, потом снова перевел взгляд на

Аманду.

– Вашему сыну требуется новое сердце, - вздохнул он.

Потом Аманду проводили в уже знакомую ей комнату ожидания. Теперь она оказалась здесь

не одна - здесь ждали еще трое. У них, как и у Аманды, были напряженные, беспомощные

лица. Она рухнула на стул, пытаясь подавить в себе ужасное дежа-єю.

«Не знаю, сколько он протянет».

Господи...

Ей вдруг стало невыносимо находиться в этой комнате ожидания. Запахи антисептика,

ужасный флуоресцентный свет, вытянутые, тревожные лица... все это ей с точностью

напомнило те недели и месяцы, что она провела в такой же комнате ожидания, когда болела

Бея. Безнадежность, тревога... Нужно скорее отсюда вырваться.

Она встала, перекинула сумку через плечо и полетела по выложенным плиткой коридорам к

выходу. Очутившись на маленькой терраске, она присела на каменную скамью и жадно

втянула в себя утренний воздух. Затем вытащила свой сотовый. Линн была дома - они с

Фрэнком как раз собирались ехать в больницу. Аманда рассказала, что случилось. Фрэнк

слушал ее, взяв параллельную трубку. Аманда прервала вопросы Линн, на которые не было

ответа, и попросила позвонить в лагерь, где находилась Аннет, и забрать сестру. Дорога была

длиной в три часа, и Линн запротестовала, желая навестить Джареда, но Аманда настояла на

своем. Фрэнк, слушая это, промолчал.

Отключившись, Аманда позвонила матери и сообщила, что случилось за последние двадцать

четыре часа. При этом реальность кошмара предстала перед ней в полной мере, и Аманда

расплакалась, не докончив рассказ.

– Я еду, - просто сказала мать.
– Буду так скоро, как смогу.

Встреча Аманды и Фрэнка с доктором Миллзом состоялась в его кабинете на третьем этаже.

Обсуждалась возможность пересадки донорского сердца Джареду.

Аманда все слышала и понимала, но из сказанного доктором Миллзом она по-настоящему

уяснила только две детали.

Во-первых, комитет трансплантологов может не одобрить кандидатуру Джареда, потому что

он, несмотря на тяжелое состояние, до настоящего времени как пострадавший в

автокатастрофе не был внесен в лист ожидания на пересадку органов. Так что никто не может

поручиться, что его кандидатура будет одобрена.

Во-вторых, остается проблема найти подходящее сердце - это вопрос удачи.

Иными словами, шансы на успех были ничтожно малы.

«Не знаю, сколько он так протянет».

По пути в комнату ожидания Фрэнк выглядел таким же окаменелым, как и Аманда. Ее гнев и

его чувство вины создало между ними непроницаемую стену. Через час к ним подошла

медсестра и сообщила, что состояние Джареда пока стабилизировалось, поэтому они, если

хотят, могут пройти в реанимацию.

Стабилизировалось. Пока.

Аманда с Фрэнком встали у постели Джареда. Аманда видела его ребенком, затем молодым

человеком, но ей никак не удавалось совместить эти образы с лежащим перед ней без

сознания человеком. Фрэнк шептал извинения, призывал Джареда «держаться», и его слова

вызвали в Аманде, старавшейся не сорваться, волну гнева и недоверия.

Фрэнк, казалось, за ночь постарел лет на десять. Он был буквально сокрушен виной и горем, но Аманда, несмотря ни на что, не находила в себе к нему сочувствия.

Она провела пальцами по волосам Джареда, отмечая временные интервалы по писку

приборов. Медсестры порхали возле других пациентов реанимации, проверяли внутривенные

катетеры, нажимали какие-то кнопки, действуя так, словно это был самый обычный день. Да, это был самый обычный день в насыщенной больничной жизни, но для Аманды и ее семьи

ничего обычного в этом не было. Для них это была катастрофа.

Вскоре должно было состояться заседание комитета по трансплантации. Никогда раньше

пациенты вроде Джареда не вносились в лист ожидания. Если ее сыну откажут, он умрет.

Линн появилась в больнице вместе с Аннет, сжимавшей в руке свою любимую мягкую

игрушку - обезьянку. В качестве исключения медсестры позволили сестрам пройти в

реанимацию к брату. Линн побледнела и поцеловала Джареда в щеку. Аннет положила рядом

с ним на больничную койку свою игрушку.

В актовом зале несколькими этажами выше над реанимацией шло заседание комитета по

трансплантации. Доктор Миллз представил им дело Джареда и срочность ситуации.

– Здесь говорится, что у него острая сердечная недостаточность, - сказал один из членов

комитета, хмуро глядя в лежащий перед его глазами отчет.