О бедном зельеваре замолвите слово

Кузнецовы дочки тоже в начале вились вокруг моего места, но их отцу было достаточно одной фразы, как они оставили меня в покое. Жаль, что на других это не подействовало.

Молодожены, принимая поздравления и подарки, больше были увлечены друг другом, чем происходящим вокруг. Но грех было жаловаться на них за это.

Еще одной моей задачей, как почетного гостя, оказалось вручение голубей жениху с невестой. Искомые птицы были здесь же, сидели в клетке: белые, некрупные, с мохнатыми лапками — где только купили? Ульяху бы они понравились. Подняв клетку, отнес к ожидающим молодоженам, чтобы отдать каждому по пернатому. И, даже если я перепутал, может там надо было еще пол проверить, никто ничего не сказал, кроме самих птиц, но те вели себя даже прилично и не пытались подпортить костюмы. Только меня клюнуть успели по рукам, когда я их вынимал. На самом деле, отпускать таких красавцев было жалко, хищных птиц было достаточно, включая обычных ворон. Меня успокоила сама Анастасья: голуби эти были обученные, и возвращались в птичник, коим владел один из жителей деревни. Он же их и предоставил. Как мало я все же еще знаю о Топольках.

— Господин зельевар, а что это вы не танцуете? — Маргарита собственной персоной. Да не одна, а с племянницей. Она точно уверовала в то, что ее родственница самая подходящая пара мне. Это даже не напрягало, скорее пугала ее настойчивость, — Просидеть всю свадьбу за столом не дело, так и обидеть можно.

Что-то я сомневался, что на меня обидятся за нарушение традиций в этом плане. Надо было сбегать.

— Анхелика, составь компанию господину зельевару, а я к мужу пойду, пока он не добрался до очередной бутылки.

И как у нее все ловко получается-то!

Мы с девушкой переглянулись. Она, начав трепать кончик косы, несмело улыбнулась, подойдя ближе.

— Вы извините мою тетю. Она просто… просто слишком активная. Мы можем просто поговорить, или, если хотите, я оставлю вас одного. Я ведь понимаю, навязываться не хорошо.

Я взглянул на нее с другого ракурса: милая, скромная, добрая, не избалованная городом. Возможно, хозяйственная, слушать умеет, разговор поддержать тоже, чем не вариант для отношений? Маргарита нас точно не оставит, как в беде, так и в здравии. Дом у меня есть, в город буду ездить зелья продавать, опять же, огород и хозяйство прокормит. Все расписано вполне неплохо.

Было бы для кого-то неплохо, но не для меня. Слишком спокойная жизнь. Да и как же любовь? «Слюбится-стерпится» — не мой вариант отношений. Но ведь поговорить — не обещать жениться?

— Знаете, Анхелика, — улыбнулся девушке, протянув свою руку, — я плохой танцор. К тому же, не знаком с местными танцами. Но вполне готов к дружескому разговору. Позволите?

Ее зеленые глаза — не такие насыщенные как у одной ведьмы — заблестели от моих слов: оставив волосы, вложила свою ладошку, доверившись мне. Я не стал далеко отходить от площади, чтобы нас не потеряли, и чтобы потом не было неприличных слухов, а предложил посидеть на скамейке. На деревню опустились вечерние сумерки, но еще было достаточно светло и тепло.

Сидели вначале молча, слушая доносившуюся песню про молодого удальца, который решил похитить царскую дочку. Песня была и грустной, и веселой, и с намеками на интересные моменты и трагической. В конце концов, царь сдался и поженил влюбленных. Да, такое только в песнях и может быть.

— Госп… Вик. А вы здесь долго пробудете? — Анхелика заговорила только после того, как начались частушки. Нас разделяло сантиметров двадцать друг от друга. Ее руки лежали на коленях, сминая ткань сарафана, а взгляд опущен вниз.

— Хороший вопрос. На самом деле, сам не знаю: я ведь изначально планировал в столице обосноваться, а тут наследство в виде дома, и уже как-то попривык. Но думаю, до столицы все же дойду, и осуществлю свою мечту.

— И какая же у вас мечта? — зеленые травяные глаза оторвались от созерцания земли, и взгляд остановился на моем лице. На округлом личике застыла кроткая улыбка. Тонкая рука с маленькой ладонью коснулась уха, отчего сережка качнулась от движения, неярко сверкнув позолотой. Окружающие звуки как-то резко стихли, а я понял, что не могу оторвать взгляда от ее блестящих глаз.

— Мечта… — губы двигались с трудом, а в горле запершило от сухости. — Моя мечта это…

— Вы только посмотрите на него! Стоило уйти на пару дней, а он тут уже роман закрутил. Что, зельевар, даже не скучал по мне?

Этот нахальный звонкий голос преследовал меня во снах с самого первого дня, а его обладательница — наяву. И уж точно я не ожидал ее сегодня.

— Здравствуй, Клара.

Допустим глава 12

— Привет, Вик. Познакомишь нас? — Клара кивнула на застывшую в испуге Анхелику.

— По-моему, ты испугала мою собеседницу. И тебя не было две недели. И где Ульях? И…

— И у кого-то слишком много вопросов. Подвиньтесь.

Она нисколько не изменилась в характере. Cадясь, между нами, Клара откинулась на спинку, с ухмылкой глядя на нас. Сначала на испуганно-смущенную Анхелику, а после на меня, который пытался справиться с бурей эмоций внутри себя. Но скажу честно, я искренне рад тому, что она вернулась живая и невредимая. Изумрудные насмешливые глаза казались больше из-за черной подводки и выделялись своим цветом за счет темных теней. Темно-алые губы растянулись в усмешке. Рыжие распущенные волосы волнами спускались по спине и плечам, закрывая грудь, которую подчеркивал невиданный до этого черный корсет на белоснежной рубашке, где вырез так и соблазнял к тому, чтобы в него заглянуть. В ложбинку спускалась и цепочка с каким-то кулоном. Кожаные штаны слишком плотно облегали округлые бедра, а ноги свободно болтались в высоких сапогах. В руках же находился темный плащ с капюшоном. Такой я Клару еще не видел. Одним словом — ведьма.

— Ты вернулась обратно? — смотря на нее, обратил внимание, как Анхелика становилась от вида знахарки бледнее лицом, отстранившись от нее. Мне стало жаль ее: она, может, на меня планы строила, или хотела просто пообщаться, а тут… Клару не все могли выдержать.

— Нет, я пришла за тобой, — и, обернувшись к племяннице Маргариты, жестко продолжила, — А тебе, милочка, пора возвращаться, здесь уже нечего ловить.

— Клара…

Поздно. Лицо Анхелики вспыхнуло багровым румянцем, и она, вскочив с места, кинулась обратно в сторону площади. Я было встал остановить, но тут же обессиленно опустился назад, ворча на одну наглую рыжую женщину. И как мне потом ей в глаза смотреть? А Маргарите? И что обо мне подумают остальные?

— Зачем ты так с ней…?

— Иллюзии лучше разрушать сразу, а не подпитывать их бесполезной надеждой. Погорюет и смирится, — голосом Клары можно было резать металл, — Если она тебя волнует больше, то, конечно, вперед, иди за ней.

— Ты ставишь меня перед выбором? — она хищно улыбнулась.

— Да. У меня нет времени ждать. Или ты со мной, или я пошла одна, — и встала, накидывая на плечи плащ, пряча лицо под капюшоном.

Вздохнул. Никогда меня женщины не ставили перед выбором, как сейчас. Но, даже испытывая некую вину перед племянницей Маргариты, выбор мой был, все же, очевиден.

— Лучше у меня поговорим, без случайных свидетелей. И… Я действительно рад тебя видеть, — Клара еще сильнее натянула капюшон на голову.

— Дурак.

До дома мы добрались в полном молчании, размышляя каждый о своем. Не знаю, о чем думала знахарка, но мои мысли вновь и вновь возвращались к площади, к Олду с Анастасьей — я же их оставил ничего не сказав, к Анхелике — с ней тоже нехорошо вышло. Потом размышления переместились на Клару: искоса поглядывая на нее, гадал о том, что ее привело обратно, именно сейчас, да одну. Не случилось ли чего? Но для подобного знахарка выглядела слишком спокойной, иначе бы выплеснула все сразу. Не сказать, что я успокоился — оставил расспросы до прихода домой. Где, при свете магического фонаря, мы сели пить чай, Клара попросила рассказать последние события с момента их побега. Я без утайки поведал и про Анри Глэриса, и про своего старинного друга Ержи, и про Гришу-оборотня, подводя рассказ к свадебному торжеству. Ведьма то хмурилась, то хмыкала время от времени, но лишь когда я закончил, взяла слово: