О чем мы промолчали

— Ма, передай, что я желаю ему только счастья…

Я хотел попросить телефон, но в трубке уже раздавались короткие гудки. Алёна отключила вызов.

В какой-то прострации я спустился вниз, и сел в машину. Завёл двигатель, но так и продолжал сидеть, уставившись в пустоту. Я ничего не мог понять. Что случилось? Почему она уехала? Да ещё и с этим Костей. Какого чёрта вообще происходит? Я снова набрал номер Алёны, и чуть не выбросил телефон в окно, когда услышал «Абонент…»

Все выходные я не находил себе места. Не мог спать, не мог есть, а каждый раз, когда я набирал её номер, всё тот же мерзкий голос, словно насмехаясь надо мной, неустанно заявлял: «Абонент временно недоступен». Мне до рези в глазах хотелось сорваться и поехать в этот чёртов загородный дом, но, твою ж мать, я не знал, куда они уехали! А самое главное, почему? Почему она уехала с ним?

Невероятных трудов мне стоило дождаться, когда наступит вечер понедельника. Запрыгнув в машину, я, сломя голову, понёсся к её дому. Хотел посмотреть ей в глаза. Хотел увидеть их. Неужели она выбрала его? А ведь уверяла, что Костя встречается с Лизой, её подружкой.

Сука лживая!

А я и поверил! Не мог усомниться в словах своей голубоглазки. Я горько усмехнулся. А моей ли? Ну я и придурок!

Уже смеркалось, когда возле её подъезда остановилась подержанная хонда. Костю я узнал сразу, как только он выбрался из салона. Он отворил пассажирскую дверь, и оттуда появилась Алёна. Не мешкая, она направилась в сторону подъезда. Белобрысый быстро нагнал её и слегка приобнял за плечи. Я видел, как его губы зашевелились, когда он что-то проникновенно зашептал ей. После его слов, Алёна покорно прислонила голову к его плечу, и они вдвоём вошли в подъезд.

Всё внутри меня умерло в тот момент. Не может быть. Сука! Сука! Вцепившись руками в руль, я продолжал таращиться на закрытые двери подъезда, пока по салону разлеталась тихая песня:

Скажи, зачем ты дразнишься?

Ты всё ещё мне нравишься

Ты всё ещё как будто бы моя

Раз и ушла

Ты в этом профи

Закрытый профиль

И недопитый кофе

К черту слова

Ты знаешь сама

Скучаю очень

Перезвони мне ночью

Раз и ушла

Ты в этом профи

Закрытый профиль

И недопитый кофе

К черту слова

Ты знаешь сама

Мне без тебя не спится

От тебя дымится голова. [Те100стерон «Раз и ушла» — здесь и далее прим. автора]

Резким движением я выключил радио, оставаясь сидеть в тишине салона. Время тянулось медленно, играя на моих нервах, а белобрысый так и не выходил. В голове сразу стали возникать картинки их обнажённых тел, переплетённых на кровати. Сука! За выходные не натрахались? Мало было? Решили продолжить у неё?

Меня всего трясло от этих мыслей, и я скосил злобный взгляд на бардачок, в котором лежало кольцо. И этой суке я хотел сделать предложение?

Жутковатый смех стал срываться с моих губ, хотя мне сейчас хотелось крушить всё вокруг, а не смеяться.

Мои безрадостные мысли прервала трель телефона. Взяв его в руки, я заметил, что на емейл пришло новое письмо. Разблокировав телефон, я некоторое время пялился в экран. Гнев мешал нормально соображать. С большим трудом, но я всё же сумел понять, что написали из лондонского издательства «Interly». Я был принят на стажировку.

Бросив последний взгляд на подъезд, я ударил по газам, и понёсся по ночному городу. Нужно было собираться. Я улетаю в Лондон.

34

Алёна. Наши дни.

Всё происходящее дальше напоминало сон. Весьма странный сон, а я никак не могла проснуться. Словно во сне я паковала чемодан, складывая туда только самое необходимое. Словно во сне садилась в автомобиль Беляева, который доставил нас в аэропорт. Словно во сне я оказалась в зоне досмотра, а потом поднялась по трапу в самолёт. Словно во сне прошёл весь полёт. А летели мы восемь часов. Мучительные восемь часов. Я постоянно ловила на себе задумчивый взгляд Беляева, и у меня складывалось стойкое ощущение, что он хочет о чём-то спросить, но всё не решается. Словно выжидает чего-то. В какой-то момент я просто перестала обращать на него внимание.

Самолёт приземлился в аэропорту Благовещенска вечером воскресенья, и сев в такси, мы отправились в гостиницу, номера в которой для нас заказала Вероника.

После продолжительного полёта, путь до гостиницы показался недолгим, и вскоре автомобиль остановился у высокого здания. Мы с Беляевым вошли в просторный светлый холл и направились в сторону ресепшена, где нас встретила молоденькая брюнетка, с губ которой не сходила приветливая улыбка. На её бейдже золотистыми буквами было выведено «Наталья».

Наталья попросила наши паспорта и принялась регистрировать нас. Закончив с оформлением, она вернула нам документы и протянула ключ-карту. Одну.

— А где ключ от второго номера? — уставившись на неё, спросила я. Полёт и смена часовых поясов вымотали меня, и я хотела поскорее оказаться в номере и лечь спать.

— Прошу прощения, но для вас был забронирован один номер, — всё так же улыбаясь, огорошила меня Наталья.

— Посмотрите внимательней, — начала закипать я. — Это какая-то ошибка!

— Никакой ошибки нет, — уверенно заявила она.

— Но… — я открыла рот и тут же его закрыла. Голова уже начинала болеть. — Хорошо, но мы ведь можем заказать второй номер прямо сейчас, верно?

— Безусловно! — улыбка Натальи стала ещё шире, и она уставилась в экран монитора. По мере того, как она смотрела туда, её улыбка сползала с лица, как старая краска с забора. — Извините, но пока нет свободных номеров, — проговорила она, а мне словно по голове ударили.

— Вообще ничего нет? — пискнула я.

— К сожалению, — она растерянна смотрела то на меня, то на Беляева, который стоял рядом и молча наблюдал за нашим с Натальей диалогом. — Но утром один из номеров освободиться, и тогда вы сможете его занять.

— Ну а что мне сейчас делать? — в моём голосе отчётливо слышались усталость и негодование. — Мы не можем…

Я запнулась, поймав на себе взгляд Беляева. Он смотрел на меня как на слабоумную.

— Алёна, не устраивай драму! — выдал он. — Ты ведь понимаешь, что эту ночь нам придётся провести в одном номере? Разумеется, есть ещё вариант остаться на улице, — Беляев вскинул вверх брови, будто и правда думал, что я соглашусь остаться на улице. — С утра я съеду, не волнуйся. Выбора у нас всё равно нет. Наверняка, Вероника что-то напутала при бронировании. Я завтра же ей позвоню и всё выясню.

Я понимала, что Беляев прав. Эту ночь нам придётся провести в одном номере, как бы я этому не противилась. Мысленно обругав Веронику последними словами, я поплелась вслед за Пашей дальше по коридору. Поднявшись на третий этаж, мы оказались в просторном номере, выдержанном в светло-серых тонах. По правой стороне стояла большая двуспальная кровать, которая занимала почти две трети комнаты. С моих губ сорвался шипящий звук, будто вышел последний воздух из проколотого колеса, и Беляев бросил на меня удивлённый взгляд.