О чем мы промолчали

Вот они медленно брели, о чём-то оживлённо разговаривая. Мальчик, отпустив руку Алёны, принялся активно жестикулировать, и она рассмеялась. Живо и естественно. Я видел весёлые искорки в её глазах даже через разделяющее нас расстояние.

Когда они приблизились к машине, я затаил дыхание, впившись цепким взглядом в лицо мальчика.

Вадим.

Шаг. Ещё один. И вот они уже оказались практически рядом.

Я видел лицо мальчишки, словно своё собственное.

Твою мать…

А оно и было, словно моё собственное…

Моя точная копия…

Всё внутри меня перевернулось. Я хотел выскочить из салона, вцепиться в неё и трясти, пока она мне всё не расскажет, но не стал этого делать, побоявшись испугать мальчишку. Почему? Почему она мне ничего не сказала? Почему скрыла от меня сына? Как она могла? Я имел право знать, что у меня есть сын!

Не знаю, сколько времени я просидел в машине, уставившись перед собой.

Постепенно необузданные эмоции улеглись, и им на смену пришла холодная решимость. Я должен узнать правду. Она должна мне всё рассказать. Обязана. И сын должен знать обо мне. Он должен узнать, что у него есть отец и, что я от него не отказывался.

Только как заставить Алёну сознаться во всём? Она столько времени молчала. Не сказала шесть лет назад, и сейчас даже словом не обмолвилась о ребёнке. А тут надумала внезапно уволиться. Нет, так дело не пойдёт.

В голове возникла одна сумасбродная идея, как заставить её заговорить, и, вытащив смартфон, я принялся листать список контактов. Найдя нужный номер, я набрал его. Через пару гудков в трубке послышался жизнерадостный женский голос:

— Да, Павел Андреевич?

— Вероника, ты уже заказала билеты до Благовещенска?

— Ещё пока нет, но…

— Хорошо, — перебил я её щебетание. — У нас произошли кое-какие изменения. Вместо Кристины со мной полетит Ромашова Алёна. Так что второй билет заказывай на её имя. И гостиницу, соответственно.

— Как скажите, Павел Андреевич, — ничуть не смутившись, произнесла Вероника, а я отключил вызов.

Алёна. Шесть лет назад.

— Может, всё же поедешь с нами? Там весело будет, — канючила в трубку Лизка. — И Пашу бери с собой.

— Не получиться, Лиз, — сказала я, расхаживая по комнате. — Паша уже позвал меня отпраздновать успешную защиту диплома. В восемь он заедет за мной, так что… Увы!

— Блин, жалко! — уныло произнесла Лизка. — Совсем тебя не вижу с твоим Беляевым!

— Да кто бы говорил! — я прыснула от смеха. — Тебя Шанков тоже не особо куда-то пускает!

Лизка засмеялась вслед за мной.

Я говорила чистую правду. С тех пор, как Лизка стала встречаться с Костей, они практически не отходили друг от друга. Везде вместе.

— Ну есть такое, не буду спорить! — согласилась она, в конце концов. — Ладно, если передумаешь, набери мне. Костя заедет за тобой.

Краем уха я слышала, что Лизка с Костей собирались уехать куда-то за город в дом одного из друзей Кости. И звали нас с Пашей с собой. Но у моего дипломированного специалиста были другие планы на сегодняшний вечер.

Кстати о дипломе. Посмотрев на часы, я убедилась, что Паша уже скорее всего ушёл из универа, и не удержавшись, набрала его номер. После третьего гудка, к моему изумлению, мне ответил женский голос:

— Да?

Я растерялась, и, решив, что по ошибке набрала неверный номер, посмотрела на экран телефона, но там высветилось «Любимый». Значит, ошибки быть не могло.

Я вновь поднесла телефон к уху.

— Алла, — снова послышался женский голос. — Говорите!

— Это кто? — сумела произнести я, когда первое оцепенение прошло. — Где Паша?

— Ой, Алиса, это ты? — Со мной разговаривала Аня. Только она называла меня Алисой. — Я тебя снова не узнала!

— Где Паша? — я не стала её поправлять. Меня больше волновало, почему она ответила на звонок.

В трубке послышалась какая-то возня, словно Аня отстраняла телефон от уха.

— Малыш? Малыш? Ну ты где? Паш? — пока она всё это говорила, я застыла посреди комнаты, и кажется, не дышала. — Прости, Алис, но он сейчас в душе. Мы с ним, — она засмеялась, и этот смех заставил моё сердце сжатья в тугой ком. Я знала, что следующие её слова разобьют этот ком. — В общем, он так вспотел, что пошёл в душ!

Мне словно сжали голову тисками. В висках застучало, руки одеревенели и сжались на корпусе телефона, а в лёгкие перестал поступать кислород, хотя я делала глубокие вдохи.

— Так ты что хотела, Алис? — услышала я её голос, который забивал последний гвоздь в крышку моего гроба. — Может, передать что-то?

Я отключилась. Мне было невыносимо слушать её трескотню. В голове образовалась сплошная каша.

Он не мог. Не мог. Не мог.

Я не верила. Она всё соврала. Не могло это быть правдой. Он меня любит. Он же говорил, что любит… Он не мог обмануть…

Я ведь верила ему…

Только почувствовав влагу на своих руках, что всё ещё сжимали телефон, я поняла, что плачу. К горлу подкатила тошнота, и я с трудом удержала её внутри.

Нет. Всё это ложь.

Разблокировав телефон, я вызвала такси через приложение. Я должна убедиться во всём сама. Аня всё врёт. Паша не мог предать меня.

Только не он.

Паша. Шесть лет назад.

Выйдя из душа, я застал в своей комнате Аню. Она разлеглась на моей кровати, вытянув вперёд длинные стройные ноги. Короткая тёмно-синяя юбка едва ли прикрывала её пятую точку.

— Аня? — удивился я. — Ты что здесь делаешь?

— Да вот, пришла тебя поздравить, так сказать, в более тесной обстановке.

Она поднялась с кровати и, покачивая бёдрами, направилась ко мне. Подойдя, она положила руки мне на плечи, и потянулась своими губами ко мне. Чёрт! Она снова собиралась меня поцеловать! Вот же настырная!

— Ань! — я схватил её за плечи, останавливая. — Вы с матерью, кажется, перестарались. Ты пьяна. Выйди, мне нужно одеться.

— Зачем? — она снова двинулась ко мне, оглядывая меня плотоядным взглядом. — Лучше я разденусь, и мы займёмся чем-нибудь интересным!

Она принялась расстегивать маленькие пуговички на своей тонкой блузке. Только этого мне не хватало! Подойдя к ней, я схватил её за плечи и потянул в сторону двери.