О детях и прочей нечисти

Из окошка напротив меня высовывается собачья морда и озабоченно тявкает. Метрах в трёх в соседнем витке Алэк приподнимает крышу и машет папе ручкой. В дальнем конце комнаты Айша выпадает из выхода и сдувает с носа наэлектризованную прядь волос.

– - Почему ты не запрещаешь им так шуметь?
– - продолжает возмущаться Алтоша из безопасного укрытия.
– - Люди же спят!

– - Ладно тебе, -- укоряет его Эцаган, выползая из гостевой комнаты. Он не завитый и от этого выглядит очень непривычно.
– - Мы же сами вчера напросились остаться, забыл уже?

Алтонгирел бросает на него быстрый взгляд, по которому понятно, что он всё прекрасно помнит, но предпочёл бы сделать вид, что нет.

– - Ну это же дети!
– - вступается трепетный Азамат.
– - Им надо побеситься, как же можно такое запрещать?

– - Мне лень, -- отрезаю я.
– - Заказывайте завтрак, а то мы с Алэком всю кашу съели и вам не оставили.

К завтраку Филин всё-таки выгоняет Алэка на свет божий и обеспечивает ему более мирные игры: покидать собачке игрушку, например. Алэк очень старательно кидает, только иногда забывает пальцы разжать, а Филин искренне ведётся на ложный бросок. Хос хихикает, не превращаясь, только приподнимает одно мурло и трясёт усами, постепенно засыпая обратно прямо посреди комнаты. Айша, судя по всему, пытается жестами рассказать Киру анекдот, или во всяком случае, что-то очень смешное, но даже его способностей к расшифровке на это не хватает.

– - Когда займёшься подопечной?
– - с улыбкой интересуется Азамат у духовника. Улыбка у него этакая покровительственная и немного насмешливая, как у родителя, который спрашивает ребёнка, мол, жеребца завёл, а чистить когда собираешься? Тьфу-ты, эти муданжские аллюзии.

Алтонгирел поджимает губы и косится на Айшу, которая по-прежнему занята невербальным общением с Киром.

– - Не знаю, -- еле слышно произносит он.
– - Я не умею учить детей.

– - Ну привет!
– - развожу руками я.
– - А ради чего тогда вся эта нервотрёпка была? Тебя, вроде бы, никто не заставлял.

– - Я сделал то, что обязан был сделать как порядочный духовник!
– - шипит Алтонгирел, защищаясь.

– - Угу, и Совет Старейшин счёл тебя готовым взять на себя такую ответственность, -- киваю я.

Эцаган смотрит на меня укоризненно, мол, что вы его шпыняете, он и так натерпелся.

– - Тебе, кстати, перед Советом ещё надо показываться?
– - переводит тему Азамат.

– - Только зайти подписать пару документов, -- поспокойнее отвечает Алтонгирел.
– - Что я прошёл испытания, они и так уже знают.

– - Отлично, -- радуется Азамат.
– - Я пойду с тобой. Там сегодня один Унгуц на дежурстве. Вот мы сядем все вместе и обсудим, с какого конца тебе браться за дело. Договорились?

Алтонгирел передёргивает плечами.

– - Ни ты, ни Унгуц не духовники, чего вы там наобсуждаете? Только время своё потратишь на меня, как будто мало...

– - Чушь!
– - резко обрывает его Азамат, привлекая внимание детей, но продолжает мягче: -- Мы, может, в духовном деле и мало смыслим, но я знаю тебя, а Унгуц знает детей. Вместе что-нибудь да сообразим. Ты взялся за хорошее дело, малыш. Хорошее и трудное. Я понимаю, что тебе сейчас это представляется чем-то неохватным. Но ты не один, малыш, и я хочу, чтобы ты об этом помнил. Вместе как-нибудь справимся.

Алтонгирел молча кивает и отодвигает свой стул.

– - Пойду оденусь, -- бросает он через плечо, удаляясь в гостевую.

– - Спасибо, капитан, -- одними губами произносит Эцаган и вспархивает следом.

– - А-а... сегодня... Старейшина Унгуц ещё не?..
– - запинаясь, спрашивает Кир со странным выражением лица.

– - Завтра первый день, -- качает головой Азамат, заглядывая в календарь в часах.
– - Не терпится?

– - Ну...
– - Кир пожимает одним плечом.

Позже, когда мужчины уходят, а мы с детьми убираем туннель, странный взгляд Кира становится понятнее.

– - А отец часто Алтонгирела так называет?
– - спрашивает Кир как бы между делом, покачивая на коленке дремлющего Алэка.

Мелкий вместо положенных ему одиннадцати часов ночного сна и двух-трёх дневного стабильно спит по шесть-восемь ночью и по четыре-шесть днём. Я уже начала беспокоиться, не нарушение ли это из-за частой смены часовых поясов, но Ийзих-хон заверила меня, что Азамат спал точно так же, хотя никаких разъездов в его жизни тогда ещё не было. Я зарядила Янку изучить, нет ли у других муданжских детей такого же отклонения, но она пока результатов не сообщала.

– - Как так?
– - морщу лоб я, выдернутая из размышлений о режиме.

– - Малыш, -- неуверенно произносит Кир.

Я припоминаю, что и правда Азамат так выразился, и меня это тоже несколько удивило.

– - Раньше не слышала, -- говорю, -- но он его знает с четырёх лет. Наверное, старая привычка. Айша-хян, можно тебя попросить отвести Филина на конюшню? А то он один мимо Хоса никогда не пройдёт.

Хос по-прежнему дрыхнет посреди комнаты. Идеи Азамата перевести его на дневной образ жизни пока что не увенчиваются успехом.

– - Пускай силу воли вырабатывает, -- усмехается Кир, приваленный Алэком.

Айша всегда рада быть полезной -- кивает с энтузиазмом и аккуратно, вдоль стеночки выводит Филина в коридор.

– - А ты думал, это только твоё прозвище?
– - спрашиваю я, когда за ней закрывается дверь.

– - Ничего я не думал, -- отнекивается Кир.

– - Азамат тебя очень любит, -- на всякий случай напоминаю я.
– - Он бы тебе сто тысяч прозвищ напридумывал, но боится, что засмущает.

– - Не-не-не, не надо!
– - ужасается Кир, видимо, представив себе все сахарные эпитеты, которые способен породить ум, натренированный образованием в области народного творчества.

Я усмехаюсь, припоминая, как Азамат высказался насчёт Кира, когда расписывал Аравату права и обязанности. У ребёнка тогда глаза были больше лица и абсолютно стеклянные.

Кир, похоже, вспомнил этот же эпизод, потому что следующим номером интересуется у меня всё в том же якобы беззаботном тоне:

– - А он точно мой отец?

Я поднимаю брови.

– - Да, Кир, конечно. Хочешь, я тебе тесты покажу?

– - А я в них пойму чего-нибудь?
– - колеблется он.

– - Ну я-то нужна зачем-то, наверное, -- усмехаюсь.

– - Чтобы было хорошо?
– - заискивающе подсказывает он.

Я смеюсь, стараясь не разбудить Алэка, встаю и обхожу диван, чтобы принести бук с тестами, по дороге наклоняюсь и целую Кира в макушку. Вернувшись, подсаживаюсь поближе, открываю крышку бука и принимаюсь объяснять азы генетики. Кир внимательно слушает, пристроив голову мне на плечо. Алэк сопит у него на коленях, подёргивая ножками -- днём его наша болтовня только убаюкивает.

Нашу идиллию нарушает звонок Орешницы.

После долгих реверансов и заверений, что я рада её слышать и у меня есть время поболтать, она всё-таки доходит до сути звонка: