О детях Кощеевых

Демьян был с ней не согласен. Но как возразить, чтобы не скатиться в признания о том, что он бы с удовольствием, но… он не знал. А еще ему было откровенно гадко и плохо, и требовалось это исправить. Он знал способ, но на самом деле куда сильнее, чем выпить, ему хотелось, чтобы кто-то просто был рядом. Кто-то с разноцветными волосами и ямочкой на щеке. Кто-то, кто являл собою полную противоположность миру, что ждал его за любой зеркальной поверхностью.

– Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – спросил он.

– Не очень.

– Давай проведем эксперимент, – предложил Демьян. – Я тебе обед задолжал. Предлагаю превратить его в ужин. Сегодня. – И добавил, подумав: – Только есть будем что-нибудь вегетарианское, если ты не против.

Перед глазами всё еще стояло увиденное недавно…

Юля тяжело вздохнула.

– Я уже запуталась в том, чего ты от меня хочешь, но сегодня вечером я свободна. Надеюсь, ты не маньяк. Я приду.

– Если не придешь, я тебя найду.

– Блин, всё же маньяк…

– Но готовлю вкусно. Это многое искупает.

– Всё, иди отсюда, пока меня не уволили, – засмеялась Юля. – Вечером поговорим. Я ведь тоже знаю, где ты живешь.

Демьян уходил убежденным, что нашел лучший выход из ситуации. Ну, значит, будет у него приходящий котенок. И вроде бы она не обиделась. Кто ж знал, что чем больше они будут общаться, тем сильнее он станет нуждаться в ней, пока однажды не поймет, что совсем перестал думать в соответствующем ключе о других женщинах. Демьян хотел, чтобы рядом – на постоянной основе рядом – была эта. А она и была. Меняла цвет волос и парней, жонглировала работами, сходилась и расходилась с кем-то, один раз чуть не вышла замуж, целый год пыталась одеваться и жить как нормальный человек, плюнула на это, научилась не расспрашивать, куда он то и дело пропадает, переписывалась с ним по ночам, когда ему это было нужно, и заполняла его жизнь всяким другим образом. Демьян пытался убедить себя, что этого достаточно. Но каждый раз, когда видел, что ее обнимает и целует кто-то другой, ощущал, как что-то умирает внутри.

Через много лет, когда Кощей начал учить его ментальной магии, Демьян нашел в недрах своей памяти нужное воспоминание. Его котенок проявил милосердие, оценив его на двойку. Он бы себе и единицы не дал. Хотя, возможно, именно из-за того, что в тот момент смотрел на нее уже не как на случайную девушку, а именно как на Юлю. Вот же она – была с ним. И нужно было нежнее и медленнее. Нет, нужно было вообще не так! Успокаивал лишь тот факт, что ничего лишнего он себе не позволил.

Но помимо его фиаско в воспоминаниях нашлось и то, как она облила его пивом на вечеринке и долго извинялась, и целовалась с ним в такси по дороге в его квартиру, и смеялась, когда он не смог с первого раза расстегнуть замок на ее костюме, и как устроилась поудобнее под его рукой, когда он уже почти заснул. А еще там была память о ее запахе, и о том, какова ее кожа на ощупь и как это – когда она спит рядом. В ту ночь все это было ему безразлично. Но не теперь.

Демьян возвращался к этим воспоминаниям раз за разом…

Все в семье знали, что у него есть друг по имени Юля. Злата знала, что он испытывает к этому другу отнюдь не дружеские чувства. И только Агате было ведомо, насколько тяжело ему дается всё это на самом деле: и Юля, и Навь. Они до сих пор чаще общались ментально, чем вербально. А ментально можно передать не только слова, но и чувства. Эмоции. Иногда, когда становилось совсем невыносимо, Демьян шел в лес и звал сестру. Лес отказывался показывать тому, кто был так тесно связан с Навью, свои тропы. Даже много лет назад, когда к Агате в гости по выходным его водила Василиса, там, где мать видела широкую тропу, он чаще всего видел лишь траву. Но лес полюбил Агату, а потому доносил до нее призыв брата. Она появлялась из-за деревьев. Подходила к нему и молча обнимала. Жить после всегда было легче.

Демьян приобнял Юлю за плечи и подумал, что вскоре ему понадобится очередная порция тишины от сестры. Судя по всему, его снова накрыло.

– Юляшка, ты что-то совсем раскисла. – Он привлек ее ближе, и Юля с готовностью поддалась. Порой Демьяну казалось, что она только и ждет, когда он уже позовет. От этого было вдвойне больнее. Он мучил и себя, и ее. И правда, мудак. – Давай-ка, соберись. Встретишь еще своего царевича. В охровом кафтане, красной шапке и на коне в яблоках.

– Ты порой так странно разговариваешь.

– В смысле?

– Ну, все остальные сказали бы про принца. А ты про царевича. И про охровый кафтан…

– Сказок перечитал, – улыбнулся Демьян.

– Я их в детстве любила, – вздохнула Юля.

Она уже совсем удобно устроилась у него под боком и явно не собиралась отодвигаться. Ее близость дарила покой и одновременно заставляла нервничать. Это сейчас ему хорошо, а потом только и останется, что вспоминать и сожалеть о несбыточном.

А может, Злата права? Может, зря он боится рассказать Юле? Может, она бы приняла… Ей вовсе не обязательно пересекаться ни с Навью, ни с чем-либо другим. Пусть Юле уже тридцать два, а он проживет куда дольше отмеренного ей срока, и он темный, но вот Кощей же нашел способ продлевать молодость маме… А чем дольше он медлит, тем больше времени уходит… А что, если бы у них всё же могло получиться…

Ничего не получится.

Слишком опасно.

Нет.

– А тебе какая сказка больше всего нравилась? – спросила Юля.

– Про Колобка.

– Почему?

– Она жизненная. Нельзя сбежать от всего.

– Демьян, я же серьезно!

– Я тоже.

Юля покачала головой. Потом дотронулась пальцем до татуировки на его плече.

– Еще скажи, что это тоже из сказки.

Татуировка оплетала руку и перетекала на грудь и спину, образуя силуэт птицы с занесенными назад крыльями. Сложная вязь из заговоров и рун. Демьян нашел этот рисунок в одной из книг Кощея. Впрочем, раздобыть рисунок, как быстро выяснилось, означало лишь начать решать задачу. Затем он очень долго искал мастера, который смог бы перенести узор точь-в-точь, да еще и за один сеанс. А после пришлось весь этот сеанс про себя читать заговор и одновременно держать силы в узде. Фонило страшно. Ломались иглы. И если до начала работы мастер явно решил, что перед ним типичный фанатик, готовый отдать большие деньги за прихоть, то по окончании совершенно точно остался убежден, что поучаствовал в каком-то страшном магическом ритуале. Что ж, он недалеко ушел от истины, ибо на самом деле создал печать, чьим назначением было сдерживать проклятье, стремящееся убить его клиента.

От близости Юли разморило, и не хотелось снова врать. Хотелось просидеть так весь день и ни о чем не думать.

Опасные мечты.

– Это блажь юности, – ответил Демьян и сам отодвинулся. – У меня экскурсия через сорок минут. Пойдем, провожу тебя до работы и куплю еще чая, тебе надо согреться.

Она кивнула. Он благодарно улыбнулся. У него не было сил спорить.

Юля работала хореографом в местном Доме культуры. Дети ее любили. Сейчас были летние каникулы, но ДК организовал дневной лагерь, и Юля преподавала там. Уже на входе в Дом культуры их догнали несколько ее учеников, облепили со всех сторон, и стало очевидно, что время Демьяна истекло.

– Куртка, Дем! – крикнула ему Юля, увлекаемая детьми в здание.

– Я же сказал, потом отдашь, – прокричал он в ответ. – Тебе еще домой возвращаться.

И ушел, не оборачиваясь.

* * *

Кощей позвонил посреди экскурсии. Демьян сбросил вызов, тогда он прислал сообщение.

«Семейный ужин. В 18:00».

Семейный ужин был мероприятием, уважительных причин для неявки на которое не существовало. Разумеется, Демьян о нем помнил и в своих планах учитывал. И потому со спокойной душой продолжил рассказ.

– По преданию, мост был построен прямо над тем местом, где затонула лодка с золотом, – вещал он благодарной аудитории. – И в хорошую погоду, когда вода спокойна, золото можно разглядеть.

Погода стояла хорошая, вода была спокойна. Экскурсанты немедленно столпились возле перил моста. Некоторые делали вид, что им всё это вообще неинтересно, но стоять, опершись на что-то, куда удобнее, нежели стоять просто так.

Демьян снисходительно подождал, пока каждый займет удобную позицию, и создал морок. Послышались охи и ахи. Защелкали телефоны и фотоаппараты. Как и всегда, для счастья людям оказалось достаточно небольшой иллюзии.