О детях Кощеевых

Расквитавшись с работой, Демьян заскочил в цветочный магазин и в полшестого переступил порог дома, который всё еще считал своим. Хотя он не жил здесь с третьего курса, его комната оставалась нетронутой, и иногда, когда становилось совсем невмоготу и хотелось знать, что там, где он спит, есть еще кто-то живой и что утром его обнимут, Демьян ночевал тут.

Встретил его Клайд.

После смерти доберманов Василиса с Кощеем почти год прожили без собак. А потом однажды утром объявили, что сегодня они все вместе едут в питомник. Домой семья вернулась с двумя малышами. Щенком черного ретривера, который всю дорогу скакал у Демьяна по голове, и совершенно игрушечной собачкой – кавалер-кинг-чарльз-спаниелем, возлежавшей на коленях девятилетней Златы с таким видом, будто ее жестоко оскорбили присутствием всех этих смердов, а особенно вот этого – черного, галдящего. У собак были родословные, паспорта и правильные имена, начинающиеся на правильные буквы, но про них все сразу забыли. Кощей объявил конкурс. Демьян, наблюдая, как ретривер пытается грызть ножку дивана, а лежащая на этом самом диване спаниелиха с царственным видом бьет его лапой по голове, усмехнулся и предложил:

– Гензель и Гретель.

Судя по улыбке отца, ему эта идея явно понравилась, но мама взглянула укоризненно. Пришлось срочно напрячь память. Щенок ретривера уцепился за край пледа и потащил его вниз вместе со спаниелихой, та взвизгнула и упала ему на голову.

– Бонни и Клайд?

Теперь Василиса улыбнулась, Кощей заметил эту улыбку, и всё было решено. Имена прижились. Правда, со временем Клайд остепенился, а Бонни, наоборот, показала характер, но это была уже другая история…

И вот теперь Клайд внимательно обнюхал гостя, убедился, что он действительно тот, за кого себя выдает, и приветственно ткнулся мордой в ладонь. Демьян погладил его между ушами. Следом выбежала Бонни и, видимо, в наказание за то, что Демьян не переключил свое внимание на нее немедленно, потянула его за штанину джинсов. Демьян мог поспорить, что Клайд закатил глаза. После этого пес невозмутимо подхватил подругу за шкирку и потащил вон из прихожей. «Не бузи», – читалось на его морде.

Демьян не удержался от смешка. Возможно, ему тоже стоило завести домашнее животное. Только не собаку. Не то чтобы Демьян не любил собак – невозможно было вырасти в этом доме и не полюбить их, – но всё же он бы предпочел что-то более независимое и самостоятельное. Кошку, например. Вон, у Юли их целых три. Она вечно подбирала на улице каких-то заморышей, вкладывала нереальное количество денег в лечение, а потом и в то, чтобы их пристроить. Этих ее трех калек никто брать не захотел, так и остались с ней.

В коридор вышла Василиса. Демьян подарил букет матери и передал цветы для Златы. Ему нравилось, когда они улыбались, и уж тем более нравилось быть причиной их улыбок. Мама подставила щеку для поцелуя. Каждый раз он заново удивлялся тому, что давно перерос ее и теперь нужно наклоняться.

– Отец хотел с тобой поговорить, – сказала мама, обняв его. – Он в кабинете. У вас как раз есть время, пока мы накрываем на стол.

Кощей и впрямь обнаружился в кабинете. Демьян постучал, прежде чем войти.

– Здравствуй, – кивнул наставник и кинул взгляд на часы. – Присаживайся. Пятнадцать минут у нас есть, нам хватит. – И без всякого перехода объявил: – Ростислав надумал заключить мирный договор.

Демьян перебрал в голове воображаемые карточки с именами. Предполагалось, что он должен знать всех и всё, что так или иначе связано с политикой Нави. В памяти всплыли два Ростислава. Ладно, подождем.

– Видимо, его ресурсы истощились, и продолжать войну он не может. Обещал уплатить дань в пятикратном размере.

Ресурсы, война, дань… Мысленно откинув одну карточку, Демьян постарался как можно быстрее вспомнить всё, что ему было известно по теме второй.

– И что вы ответили?

Кощей расслабленно откинулся на спинку кресла, задумчиво взглянул на него. Взгляд этот Демьяну не понравился.

– Что при условии соблюдения всех новых договоренностей я согласен забыть былое. Мне нет проку продолжать эту бессмысленную вражду. И он предложил мне щедрый подарок: свою дочь тебе в жены.

Двадцать лет муштры не прошли даром, и Демьян сумел сохранить лицо и не выругаться. С удивлением и удовольствием отметил, что это далось даже легко.

– И что вы ответили на это?

Кощей одобрительно кивнул.

– Что ты у меня взрослый мальчик и способен самостоятельно принимать подобные решения.

Он открыл верхний ящик, достал из него небольшую парсуну, положил на стол. Демьян подошел к ней с чувством, будто перед ним не портрет, а бомба. Осторожно взял. Нарисованная девушка была вполне миловидной. И абсолютно чужой.

– Сразу скажу, что сходство относительное, – усмехнулся Кощей. – Если захочешь, можешь глянуть на нее через зеркало. Ее зовут Евдокия.

– Константин Иосифович, – вздохнул Демьян, но глаза закатил только мысленно. – Вы опять издеваетесь?

В принципе, ничего нового наставник не делал. Играл в свою излюбленную игру: нажимал на какую-нибудь точку и с почти научным интересом наблюдал, как человек будет выворачиваться и что с ним в процессе сделается. За долгие годы Демьян привык и уже не обижался. У каждого свое хобби, и не факт, что оно будет нравиться окружающим. Тут либо принимаешь, либо до свидания.

– Ну что ты? – Кощей улыбнулся, и, как и всегда, стало очевидно, что он тоже о себе всё понимает, но поделать с этим ничего не может. – И всё же. Такая кровь. Жаль упускать.

А вот этот удар был уже ниже пояса.

– Вы прекрасно знаете, что мне нельзя иметь детей.

Кощей посерьезнел. Не знай его Демьян столько лет, может, и не заметил бы, но он давно выучил, на что смотреть. Что-то едва уловимое поменялось в лице отца, и Демьян сразу понял, что шутки закончились.

– Это не значит, что ты должен всю жизнь провести один, – веско произнес Кощей. – Она у тебя будет долгая. А Евдокия – ведьма. Ее жизнь будет проще продлить. И я уже говорил, что не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что проклятье передастся твоим детям. В любом случае полагаю, что это тебе стоит обсудить с будущей женой, а не со мной.

– Ни одна нормальная женщина…

Кощей нахмурился, и Демьян оборвал себя на полуслове.

– Прежде чем делать выводы о чьем-то мнении, лучше всё же поинтересоваться этим мнением. Есть вероятность, что ты будешь удивлен.

– Либо напугаю и больше никогда ее не увижу.

– Мы сейчас говорим о ком-то конкретном? – вскинул бровь Кощей.

Да, в проницательности его наставник мог дать фору многим. В знании жизни, впрочем, тоже. И можно было поделиться и попросить совета. Но ведь тогда отец обязательно захочет увидеть Юлю, разузнать о ней побольше. «Любая потенциальная слабость должна быть взята под контроль», – говорил он. А Демьян очень давно всё решил и столько лет жил спокойно с этим решением. Просто в последнее время стало как-то пасмурно на душе, и всё чаще, просыпаясь один, он задумывался о том, что так будет всегда. Это пугало. А совсем рядом – женщина, с которой он готов был разделить свое «долго». Но которую совсем не готов был так подставить. И лишиться которой насовсем тоже был не готов.

– Послушай, – вздохнул Кощей. – Я повторюсь. Родовые проклятия – вещь темная и плохо подлежащая исследованиям. И те предположения, что я выдвинул, – всего лишь предположения.

– А если нет? Если проклятье передастся? Как я должен позволить кому-то забеременеть от меня, зная, что такое возможно? Как мне потом смотреть в глаза матери этого ребенка? А в глаза ребенку?

Демьян встал, походил по кабинету. Взглянул в зеркало, отражавшее ту сторону, а не эту. Опустил глаза в пол.

– Мама как-то обмолвилась, что существует зелье, способное рассказать о прошлом человека. Это правда?