О доблестном рыцаре Гае Гисборне

— Но все-таки, — сказал он с нажимом, — почему?

— Мой отец считает вас одним из лучших рыцарей Англии!

Гай хмыкнул.

— То отец, а вы ведь себе на уме, у вас свои взгляды, и вы уверены, что тот старый дурак ничего не понимает?

Дарси взглянул на него неожиданно твердо.

— Мой отец не старый дурак. Он участвовал во Втором крестовом, прошел там же, где шли вы с королем Ричардом! И потому, наверное, он о вас такого высокого мнения.

Беннет пробормотал:

— Думаю, не только потому…

Он окинул выразительным взглядом юное румяное лицо со шрамом на губе, полученным вовсе не в бою за правое дело. Щеки Дарси вспыхнули, он было потупил взгляд, но превозмог себя и вскинул голову, вперив в шерифа умоляющий взгляд.

Гай проговорил медленно:

— Давай начистоту. Что-то мне кажется, ты недоговариваешь самое важное.

Дарси сказал торопливо:

— Я все сказал!

Гай поинтересовался:

— И даже можешь поклясться святой Богородицей?

Дарси вздрогнул, поежился, опустил взгляд и пробормотал:

— Ну… какие-то мелочи, может быть, и упустил…

Беннет и Аустин заинтересованно поглядывали то на шерифа, то на бывшего оруженосца барона Тошильдера.

— Знаешь, — сказал Гай, — я не родился шерифом и никогда им не был. Даже не думал, что стану. Но раз уж стал, то стараюсь соответствовать. А это значит, я должен чувствовать, где мне врут, чтобы успевать предотвращать преступления. И вот, представь себе, уже вижу, что врешь. Врешь, стоя на коленях и вот так невинно глядя в глаза.

— Но я не вру, — взмолился Дарси.

Гай отступил на шаг, лица закаменело, кивнул помощникам.

— Проследите, чтобы этот лжец покинул наши земли. Если будет упираться… можете немножко побить.

— Это мы с удовольствием, — отозвался Беннет бодро.

Аустин широко заулыбался, они подхватили Дарси вдвоем, подняли на ноги, но тот отчаянным рывком вырвался и снова упал на колени, теперь уже на оба.

— Ваша милость! — вскричал он отчаянно. — Да, я соврал!.. Отец сказал, что если не сумею получить у вас рыцарские шпоры, то лишит меня не только наследства, но даже имени! Я могу потерять имущество, но быть вычеркнутым из нашего славного рода…

Из глаз хлынули слезы и побежали блестящими струйками по щекам. Гай оторопел, никогда не видел, чтобы слез было так много, даже девушки не ревут так отчаянно. Впечатление такое, что все накопленные с детства слезы выплеснулись вот именно сейчас.

— Значит, — произнес он с отвращением, — дело в деньгах…

Дарси поднял к нему залитое слезами лицо, в глазах отчаянная мольба, вскричал торопливо:

— Нет!.. Я обойдусь без них!.. Но честь? У меня отнимут честь принадлежать к великому роду!

Беннет и Аустин поглядывали уже в нерешительности, Аустин вообще выглядит смущенным, а Беннет повернулся к Гаю.

— Ваша милость…

Гай огрызнулся:

— Что?.. Ради того, чтобы он получил свое, я должен жертвовать своими интересами?

Беннет предположил:

— А если не жертвовать?

— Это как? — спросил Гай зло. — Рыцарь обучает оруженосца всем премудростям, начиная с владения оружием и кончая благородным обхождением! А это займет время и усилия!

— А если не займет? — спросил Беннет. — Он будет с нами, и если ничему не научится, находясь с вами рядом и слушая вас, его в самом деле стоит вычеркнуть отовсюду.

Аустин, даже не промычавший ни слова за все это время, повернулся к Гаю.

— Ваша светлость, — громыхнул он. — Даже если спровадим сейчас, отец его снова пришлет, как только до него докатится весть о вашей победе на турнире!

Беннет подтвердил:

— Здесь победы ценятся!

Гай повернулся к коленопреклоненному и, чувствуя, что делает очередную крупную глупость в жизни, сказал сухо:

— Все слышал? Никто с тобой нянчиться не будет. Будешь оруженосцем, а это значит — слугой рыцаря, а вовсе не лихим собутыльником, как у барона Тошильдера.

Дарси вскрикнул:

— Ваша милость! Клянусь…

— Не перебивай, — рыкнул Гай. — Все мои приказы выполняются беспрекословно!..

— Клянусь…

— Запомни, ты ничуть не лучше этих двух моих помощников. Да и остальных в замке. Твое происхождение не дает тебе никакого преимущества. Более того, их опыт и воинское умение ставят их выше тебя. Если все это устраивает… что ж, уважу я просьбу твоего отца, хотя мне это вот так поперек горла!

Дарси рывком ухватил его руку и поцеловал.

— Клянусь, сэр! Всем, что еще есть у меня, клянусь!

Глава 8

Бейлифы собирают суд своей сотни раз в три недели, Гай первые месяцы присутствовал, но хватило и по одной поездке на каждый, чтобы понять: там справляются и без него, хотя общая ответственность все равно лежит на нем и только на нем.

Суд обычно собирается под открытым небом, истцы сидят на скамьях вокруг стола во главе с бейлифом, дела разбирались незначительные: небольшие долги, жалобы на увечье скота, личные оскорбления и ссоры. Более серьезные преступления, такие, как воровство или убийство, раньше передавались шерифом или коронером в королевские суды, но принц Джон ясно дал понять, что ждет от него быстрых и решительных мер по тушению пожара, так что передавать такие дела в Лондон, вместо того чтобы решать на месте, — это подбрасывать в огонь сухой соломки.

Дарси Такерд настолько страшился быть изгнанным из оруженосцев, что в самом деле пытался угадывать мысли шерифа и бросаться их выполнять раньше, чем тот скажет слово.

Беннет и Аустин помыкали им еще больше, но тот сносил все молча и терпеливо, наконец Гай сказал с неудовольствием:

— Знаете ли, он должен научиться не только полы мыть. Беннет, ты учи в свободное время воинским приемам, а ты, Аустин, следи, чтобы он каждое утро бегал вокруг замка с мешком камней на плечах.

Аустин кивнул.

— Уже слежу! И каждый день добавляю в мешок по камешку. Ма-а-аленькому!

— Знаю я твои маленькие, — сказал Гай. — То-то он к вечеру едва ноги волочит!

— Трудно в обученье, — заявил Аустин важно, — легче в сражении.

— Хорошо-хорошо, — сказал Гай, — но не перегибай! Барон из него собутыльника готовил, а вы хотите за пару недель обучить его всему на свете?

Днем он объезжал владения и нещадно карал разбойников, вешал воров, терпеливо учил население сел и деревень защищаться самим, шериф не всегда везде успеет, а вечерами садился за книги, что привез Хильд, и погружался в чтение.