o f2ea2a4db566d77d

никто не помнит. Доходит до абсурда. Ну вы прекрасно знаете всех этих журналистов,

бодрыми голосами рассказывающих о чужих трагедиях, снимающихся в белоснежных

модных рубашках на фоне последствий цунами. Или даже соблюдающих приличия – но им

всё равно дела нет. А по ту сторону экрана им внимают, верят, считают, возможно, даже

властителями дум. Хотя все эти сценарии уже давно не работают, - Габи виновато

улыбнулась. – Устала! И вас, наверное, загрузила.

Борис как будто не расслышал. «Во время очередного монолога девушки в нём созревает

особое раздражение, мстительное по своей сути. Он задет тем, что Габи не оценила и не

поддержала его мыслей. Борис твёрдо решает выразить собственную точку зрения на вещи,

щёлкнуть по носу юную зазнайку. Вспоминает вдруг, что он старше неё и гораздо опытнее»

– Хорошая моя, - начал мужчина ироничным, мягко-покровительственным тоном. – Вы

напоминаете мне меня же в двадцать с чем-то лет, когда с близкими друзьями-

гуманитариями я пытался, будто мы додумались до этого занятия первыми во Вселенной,

найти ответы на важнейшие философские вопросы. Это, разумеется, чтобы опосля спасти

человечество от всех бед. Да… славные были времена. С возрастом-то, к сожалению, или к

счастью, на первый план выходят другие проблемы. А философские вопросы берутся решать

пришедшие на смену юные поколения и, естественно, непрошибаемые фанаты своего дела –

профессора, учёные, писатели… Философия – это, конечно, прекрасно, но вы никогда не

пытались взглянуть на те же идеи как на живых существ?

–

Что вы имеете в виду? – серьёзно уточнила Габи.

– Идеи – это существа, обладающие властью над людьми, иногда неограниченной. Это

страшные монстры, которые используют людей, иссушают их. Потом люди умирают – как

правило, ни с чем, бессмысленно, разочаровавшись. А идеи-то как раз продолжают жить и

используют уже новую кровь – поселяются в мозгах ещё энергичных и пока не утерявших

веру новых жертв. Не надо далеко ходить за примерами, в этой стране их достаточно – наши

деды и прадеды, бойко отстаивавшие идеалы коммунизма, и превратившиеся с развалом

СССР в обыкновенных, никому не нужных стариков. А философия коммунизма ещё найдёт

74

новых сторонников – можете не сомневаться. Или мои ровесники, свято верующие в

неприкосновенность частной собственности и великий потенциал рыночного общества –

почему-то они забывают, что их идеалы были подвержены критике ещё в 50-х гг. XX века и

не где-нибудь, а в США. Капитализм – прямой путь к личностному разочарованию, но вот

уже и в США не помнят, что у них критиковали в 50-х и наивно угождают в старую

ловушку. И ваши ровесники, очарованные изящно-агрессивной красотой фашистской

свастики. И будущие поколения, обречённые повторять ошибки предыдущих, свято веря в

своё первопроходство, в удачный исход дела. Всё это жертвы бесформенных, но очень, о-о-

очень голодных идей. Люди забывают только об одном – они забывают жить.

–

Красиво говорите, - несколько враждебно прошептала девушка.

«Про себя он с удовольствием отмечает, что ему удалось-таки задеть собеседницу». Борис

продолжил:

– И прекрасное сострадание, о котором вы сегодня так много и талантливо говорили…

Габи, неужели вы не знакомы с теорией, утверждающей, что идея сострадания, концепция

страдания вообще, а также чувство вины испокон веку специально внедряются в общество

сверху? Так как это одно из самых эффективных орудий государственного, а до этого

церковного, контроля. Человек, не ведающий о страдании и сострадании, будет

естественным образом стремиться к достижению личного благополучия. А, значит, он не

имеет смысла в обществе, где одни работают на других. В любом обществе, где есть хотя бы

малейшие представления о власти и экономике, этот человек не имеет смысла как работник,

ведь он предпочтёт властвовать, а зачем у власти огромные массы жаждущих личного

благополучия – лучше, конечно, контролировать этот процесс, что и происходит. И вы, Габи,

также способствуете этому процессу, по-своему отстаивая идею сострадания. Но ведь мы не

рождаемся с потребность к состраданию, согласитесь? До определённого возраста любой

ребёнок лишён сострадания – до тех самых пор, пока эту идею ему не внушат родители,

учителя, сказочники или ещё кто-нибудь. Ребёнок, измывающийся над насекомыми и

жабами, не имеет представлений о чужом страдании и, соответственно, сострадании, пока

кто-то не даст ему хороший подзатыльник. Вот как нам внушают идею сострадания –

подзатыльниками, ремнём или скучными, непонятными нравоучениями. Но изначально ни в

одном человеке этого нет.

– Я, честно говоря, не люблю, когда в целях аргументации приравнивают детей и

взрослых, или там животных и людей, это на самом деле чистая риторика. И ген эмпатии

учёные непременно найдут, дайте время, - сказав это, брюнетка скрестила руки на груди.

«Этим жестом Габи особенно радует Бориса – по его подсчётам теперь она не только

задета, но и ушла в глубокую защиту».

– Если это генный расклад, ситуация мало меняется, - ответил мужчина. – В ком-то,

значит, есть, а в ком-то нет – игра случая. Ладно, не будем об этом, - легко и весело

согласился он. – Я же к чему веду? Габи, развлекайтесь, пока вам интересно, пока вы

испытываете исследовательский азарт, но умейте вовремя отступиться. Поверьте моему

опыту, когда вы повзрослеете, надо будет решать совсем другие проблемы. А с

наступлением зрелости всегда происходит переоценка ценностей. Вы выйдете замуж, родите

детей, и тут уже философские ребусы не помогут. Когда ты пытаешься сохранить семью,