О любви. О жизни… с болью

— Да нормально. Врач обещала перезвонить, когда урна с прахом будет готова.

— Ой, не понимаю я этих сантиментов, — тут же в разговор вступила Юлия Сергеевна-врач, — Когда я была маленькая, в деревне этих котов никто за живую душу не считал.

Саша почувствовала, как защипало в носу, а в горле стал образовываться тот самый вчерашний комок. Она открыла бутылку воды и осушила до конца. Вообще Юлия Сергеевна хорошая и добрая, но со своими странностями.

Дядя Миша, видя, что ситуация грозит стать внештатной, перевел разговор.

— Ну что, девчушки, прокачу вас по последнему адресу, а потом на базу и по домам.

— С ветерком, дядя Миша, только, с ветерком, — прокричала ему Юлия Сергеевна.

Скорая остановилась у дверей совершенно грязного подъезда девятиэтажки. Из боковой двери, ведущей к мусоропроводу, выглядывала куча мусора, безбожно шевелящаяся от кишащих в ней крыс.

Поднявшись на третий этаж, Саша позвонила, а потом постучала в дверь.

Открыл дверь абсолютно бухой и растрепанный мужчина. Хотя, мужчиной это существо было сложно назвать. Скорее нечто в грязной и драной майке алкашке, с растянутыми на коленях не первой свежести трениками. Запах в квартире стоял такой, что рвотные позывы подкатывали не переставая.

— Вы бы хоть проветривали, — сурово прокомментировала обстановку Юлия Сергеевна.

— Виноват, — с трудом выдавил из себя субъект.

— Пациент где?

— Там, — крякнуло нечто и показало в сторону кухни.

Когда Саша и врач зашли, то увидели ужасающую, но, к сожалению, стандартную в таких квартирах картину.

На полу, перевязанная поперек живота какой-то ветошью, лежала женщина с открытыми остекленевшими глазами. Когда Саша подошла проверить всё же пульс, то поняла, что уже началось хорошее трупное окоченение.

— Ну что там, Саш? — послышался голос Юлии Сергеевны.

— Да надо специальную вызывать и полицию.

Субъект в это время улегся спать на ободранном и видавшем виды диване в комнате.

Через несколько минут приехала полиция. Ребята вызвали опергруппу и, одев наручники на спящего подозреваемого, оставили досыпать на диване. Толку от его пробуждения никакого. А так может проспится, да расскажет что-то дельное.

Саша сидела в скорой и думала о превратностях жизни. Она оплакивает кота. А кто-то вообще будет оплакивать эту женщину, которую собутыльник в пылу ревности или белой горячки пырнул ножом в живот? Может быть у нее есть семья, дети? Или были….

Ее мысли прервал стук в дверцу машины.

Саша открыла и увидела Юлию Сергеевну.

— Разрешили уехать. Наконец-то! — проговорила она и плюхнулась на сидение.

— Дядя Миша ушёл за водой для машины. Куда-то там долить надо, я не поняла.

— Значит будем ещё ждать.

Юлия Сергеевна достала свой старый кнопочный телефон и принялась звонить какой-то подружке, что бы поделиться деталями кровавой драмы, свидетелем которой (практически) была.

Саша слушать этого не хотела. Смаковать чьи- то поступки, решения и жизнь- не в ее характере и правилах.

"Лучше на морозце пару минут постою. Хоть ноги разомну".

Выскочив на снег и захлопнув за собой дверь, стала вспоминать вчерашнего парня. Красивый. Да. Вот почему она не задержалась и не оставила свой номер? Может пошли бы на свидание. Она сто лет не была в театре. В театр надо ходить с кем-то, думала она, что бы потом поделиться мнением и ощущениями от увиденного. Пока девушка предавалась мыслям о том, куда бы она потенциально могла бы пригласить Юру, если бы, да кабы, выводить стали всё ещё нетрезвого, но уже более или менее самостоятельно передвигающегося алкаша.

В эту же секунду фельдшер увидела, как из толпы зевак, чуть в менее пьяном состоянии, выскочил какой-то мужик и с криком " По что Людку порешил" бросился на душегуба. Краем глаза она заметила, как у того в руках блеснул нож. Так как Саша была в одном прыжке от нападавшего, то молниеносно преградила ему путь и двумя ударами вырубила злодея.

Скрутив ему руки за спину, прокричала:

— Ну помогите что-ли? Мне его бинтами связывать?

Из машины тут же выглянула врач, всё ещё говорящая по телефону, охнула и тут же закрыла дверь, в толпе послышался смех, аплодисменты, одобрительное улюлюкание и кто-то подбежал наконец-то на помощь.

Когда на руках поверженного застегнулись наручники, то Саша услышала знакомый голос:

— Работу поменять не думала?

Она подняла глаза и увидела Юру.

— Мне надо спрашивать, что ты тут делаешь или сам расскажешь?

Юра улыбнулся.

— Сейчас всё узнаешь. Только народного мстителя к нам в машину упакую.

Саша стояла, отряхивая рабочую куртку и поправляя сбившуюся на бок вязанную шапочку.

Юра вернулся через пару минут.

— Я опер уполномоченный вашего района. Удостоверение надо показывать?

— Да нет. Я тебе верю, — проговорила Саша.

— Ты где такому научилась, женщина-кошка?

— Не пропускала тренировки по дзю-до, — ответила она, кутаясь в куртку.

— Я сегодня до 18 работаю. Давай встретимся и пообщаемся.

Девушка лукаво улыбнулась и спросила:

— Номер телефона взять не хочешь?

— Да зачем? — ответил Юра, — в протоколе есть. Врач уже ваши все данные оставила. Оттуда перепишу.

Ровно в 18:3 °Cаша была у своего дома, ожидая нового знакомого. Оделась она основательно тепло, так как думала, что пойдут гулять. Когда же напротив остановилась машина и оттуда выглянул улыбающийся парень, то Саша пожалела, что одела на колготки ещё и подштанники. Будет реально жарко в них сидеть в машине.

Они поехали в центр города, посидели в кафе, послушали саксофониста, который играл у моста рядом со Спасом на Крови, на замерзающем инструменте.

Вечер прошёл просто чудесно.

Когда Юра вернул девушку к месту ее временной регистрации, то она сказала:

— Я теперь понимаю, почему ты хороший слушатель. Преимущества профессии.

Он улыбнулся.

— Это не все плюшки.

Саше не хотелось с ним расставаться, но в 6 утра надо быть на рабочем месте и не раздражать и так постоянно нервное начальство.

Она чмокнула опера в щёку и попыталась выпорхнуть легко и непринуждённо из машины. Получилось как получилось. Она чуть не растянулась на льду, в который превратились все улицы Питера к ночи.

Уже больше трёх месяцев они встречаются. Юра, хоть и сказал, что торопить события не хочет, но настойчиво намекал на то, что бы Саша переехала к нему. Зачем платить за съёмное жилье, если есть его личная квартира, в которой места хватит и ему, и ей. На аргумент, что, если они разойдутся, Юра всегда отвечал: