О любви

– Видела, какой взгляд был у наагасаха?
– возбуждённо щебетала Вианиша, лежа на кровати гостьи.

– Не видела, - раздражённо пробурчала Дарилла, - он же за моей спиной стоял.

Но девушка её, видимо, не слушала, пребывая в собственных фантазиях.

– Зуб даю, что он приревновал тебя к Вахешу! Когда ты вообще успела с ним познакомиться?

Дарилла призадумалась, пытаясь вспомнить, сколько лет назад это было.

– Да, наверное, года три с половиной уже прошло с нашей встречи, - неуверенно протянула девушка.
– Знакомством это назвать никак нельзя. Просто... просто он мне немного помог. Наше общение длилось-то минуты две. Странно, что он меня узнал.

То, что она сама его узнала, странным ей не казалось. Такого мужчину сложно забыть. Внешность больно своеобразная.

– У Вахеша прекрасная память на лица, - с гордостью заявила Вианиша.
– Но ты не находишь, что это весьма символично?

– Что именно?
– Дарилла напряглась.

– Встретилась с ним до того, как познакомилась с наагасахом, и теперь, спустя столько лет, вы опять столкнулись, - оборотница многозначительно поиграла бровями, но Дарилла решила, что проще всего притвориться дурочкой.

– Не понимаю к чему ты клонишь.

– К тому, что, может, ну его, твоего наагасаха, а? Мой брат ничуть не симпатичнее его, так что должен понравиться тебе. И он куда более внимательный.

Разве можно вот так нагло сватать собственного брата? Господин Вахеш, может быть, против. Но Дарилла невольно поймала себя на том, что задумалась и даже попыталась представить себя рядом с этим оборотнем. Правда, тут же ужаснулась и отмела эти мысли.

– Чушь говоришь, - раздражённо бросила девушка.
– Ты забыла, что я человек? Я ещё, может быть, лет шестьдесят проживу, а постарею куда раньше.

Личико Вианиши озадаченно вытянулось. Видимо, об этом она не подумала.

– Ну, может, можно с этим что-то сделать...
– неуверенно протянула она.
– Я слышала, что наги как-то с этим справились.

Но энтузиазм поутих. Всё же Вианиша не была готова взять на себя решение такой проблемы и искать того, кто смог бы создать что-то наподобие наагатинского обряда. То есть мгновение назад не была готова.

– Низкан же тоже человек?
– напряжённо уточнила она.

– Вроде бы да, - с сомнением протянула Дарилла.

Оборотница нахмурилась и более не сказала ни слова, пока горничные не покинули комнату. Как только служанки скрылись за дверью, гостья вздохнула и опустилась на стул. День выдался невероятно тяжёлым, а они ещё даже не обедали. За окном яростно лил дождь. Громыхнул гром, сверкнула молния. Вианиша вздрогнула и посмотрела на затянутое тучами небо.

– Плохо как-то, - совершенно серьёзно сказала она.
– Хочется чего-то нового в жизни, правильного, яркого... Но вокруг одни запреты.

Дарилла удивлённо посмотрела на неё. На мгновение ей показалось, что рядом находится не Вианиша, а кто-то другой. Кто-то более взрослый и серьёзный.

– Мне сейчас очень хочется встретить мужчину, которого бы я смогла полюбить и который бы полюбил меня, - Дарилла уже слышала это признание, но сейчас оно звучало смущённо и из-за этого более искренне.
– Мама и папа так любят друг друга, и у них такая интересная история любви была, что даже завидно становится. А как дедушка с бабушкой обожают друг друга! Но мне даже с кем-то познакомиться нормально не дают.

На лице Вианиши появилась такая искренняя обида, что Дарилла поневоле испытала сочувствие.

– Они, наверное, считают, что тебе нужно ещё немного подрасти, - гостья попыталась отвлечь девушку от её обиды.
– В мире очень много мужчин-проходимцев, которые пользуются женской наивностью и доверчивостью. Твоим родственникам просто не хочется, чтобы ты пострадала из-за одного из них.

– Папа тоже воспользовался маминой наивностью, и он не был проходимцем, - непреклонно заявила Вианиша, чем вызвала искренний интерес гостьи. Заметив любопытство на лице Дариллы, девушка пояснила: - Мама не хотела выходить за него замуж.

Вот как? А сейчас и не скажешь. Дарилла припомнила, как госпожа Мармиаша улыбалась мужу и целовала его.

– Папа просто схитрил, - Вианиша лукаво подмигнула и опять пришла в хорошее настроение.
– Я же говорила, что мама некоторое время притворялась мужчиной? Так вот. После смерти своего отца она осталась единственной представительницей семьи Загреватый.

Дарилла тут же припомнила, что на северносалейском «заг» означает «рыжий», а «рева» вроде бы «медведь». Ха! Семья рыжих медведей!

– Отец её был неправильным медведем, недомовитым. Большую часть состояния проиграл, будучи молодым. Потом уже взялся за ум и пытался всё исправить, но не было в нём склонности деньги приумножать. Ввязался в несколько сомнительных афер, влез в долги и был вынужден заложить родовое поместье. А потом заболел и умер. Или, может, кто из недоброжелателей проклял. У него нрав вспыльчивый был, с другими оборотнями плохо уживался. И мама осталась одна с заложенным за долги родовым домом.

Как знакомо. И с родом Авайским произошло нечто подобное. Только промотал состояние дед, а отец Дариллы оказался слишком ленив и не амбициозен, чтобы попытаться исправить ситуацию. И у него тоже не было сыновей, которые смогли бы передать имя Авайских следующим поколениям. Одни дочери, на которых род и прервётся.

– У мамы всегда был боевой характер, и дом она отдавать не хотела. Обратилась к какому-то родственнику со стороны матери, заняла у него крупную сумму, расплатилась по отцовским долгам, а дом передала в залог родственнику. Сама переоделась в парня и нанялась добровольцем в армию. Долг же как-то отдавать нужно. А наёмникам платили очень хорошо.

Вот это решимость! Дарилла восхищённо улыбнулась. Интересно, она сама бы смогла пойти на такое ради сохранения родового гнезда? Всё же шататься по свету и отбывать воинскую службу - это не одно и то же. Но, подумав, поняла, что не очень-то привязана к имению Авайских. Её печалило, что славный некогда род угасает, но за дом девушка не цеплялась.

– Мама уже успела прослужить около трёх лет, когда её отряд отдали под командование папы. Он вообще сперва ничего странного не заметил. Мама к тому моменту уже научилась вести себя как настоящий мужчина и была ловка придумывать различные хитрости, чтобы не оборачиваться на глазах у кого-то. А амулеты, маскирующие запах, зашивала в воротники, чтобы в глаза не бросались. Так она полгода под его началом и служила. Говорит, - тут Вианиша понизила голос до заговорщицкого шёпота, - что уже тогда влюбилась в «этого худосочного красавчика» и из-за этого боялась его чуть ли не до дрожи.