О любви
Шрифт:
– Могу предложить один ритуальчик провести, - наг протянул это не очень уверенно, с большим сомнением на лице.
– У нас его проводят наги, которые хотят взять на себя что-то вроде опеки над женщиной. После проведения ритуала наг всегда чувствует, что его опекаемая попала в опасное или неприятное положение, и спешит на помощь. Но не знаю, понравится ли тебе это. Магия там типично наагатинская...
Если вначале Дарилла отнеслась к предложению скептически, то после заявления, что «магия типично наагатинская», глаза её загорелись любопытством. Ох, как же интересно было бы
– К тому же процедура не очень приятная, - Риалаш поморщился.
– Нужно будет надрезать ладонь и скрепить образовавшиеся узы кровью. И в воду залезть, а погодка сегодня не самая тёплая.
Сомнения Дариллы стремительно таяли. Вот если бы наагасах сказал, что ритуальчик совсем плёвый, ни боли, ни усилий, то она бы заподозрила неладное. А тут и боль, и кровь, и неудобства, и какая-то любопытная магия. Да и чего от себя таить, Дарилле очень хотелось иметь хоть какую-то связь с наагасахом. Пусть даже и такую.
Девушка нервно переплела пальчики и замялась на месте, закусывая губы в мучительных раздумьях. Риалаш искоса наблюдал за ней, стараясь сдержать напряжение, которое овладело им в ожидании ответа девушки.
– Ну...
– нерешительно начала девушка, - можно было бы и попробовать. Мне даже интересно, что получится.
С каким невероятным трудом Риалашу удалось сдержать ликующую улыбку! Опасаясь спугнуть девчонку неумеренной радостью и поспешностью, он приподнял брови, словно слегка удивился её согласию, и как можно равнодушнее уточнил:
– Уверена? Всё же ладонь резать придётся.
Дарилла презрительно фыркнула.
– Я однажды руку себе от локтя до запястья разрезала, чтобы открыть один древний тайник: он на кровь только реагировал. А тут всего лишь ладонь.
Риалаш на мгновение представил загорелую руку девушки и длинный, сочащийся кровью надрез и почувствовал привкус яда во рту. Захотелось выпороть девчонку за безрассудство. Он же знал: всё, что требуется открывать кровью, ничего хорошего в себе не таит. Но мужчина сдержался, продолжая сохранять на лице равнодушное выражение.
– Когда проведём? Сегодня или в какой-то другой день?
Наагасах задавал вопросы очень грамотно: всё же семьсот лет жизни подарили ему некоторый опыт. Если бы он сказал Дарилле, чтобы она лезла в воду прямо сейчас, то она могла бы засомневаться, попросить отсрочку, перенести на другой день, а потом забыть. Но это «Когда проведём?» разбудило в девушке лихую смелость, и она, махнув рукой, заявила:
– А давайте прямо сейчас.
– Ну давай, - Риалаш старательно держался в роли того, кому этот ритуал был не очень-то и нужен.
Он немного отполз от берега и начал неспешно стягивать с себя кафтан. Дарилла тут же напряглась.
– А это зачем?
Риалаш посмотрел на неё с недоумением.
– Ты предлагаешь мне потом ползти под таким пронизывающим ветром в дом в мокрой одежде? Тебе бы я тоже посоветовал раздеться. Если ты, конечно, не передумала.
Дарилла потопталась на месте, наблюдая за раздеванием наагасаха, а потом всё же повернулась к нему спиной и начала стягивать с себя платье. Это было совсем неудобно, застёжки
находились на спине, так что девушке пришлось хорошенько постараться, чтобы справиться с этим. Наагасах даже не подумал ей помочь. Уже освободившись от платья и стягивая с себя чулки, Дарилла услышала тихий плеск и поняла, что мужчина в воде.К озеру она повернулась, когда на ней остались только рубашка и панталончики.
– Так сойдёт?
– тихо спросила девушка.
Наагасах даже не взглянул на неё, высматривая что-то в воде.
– Одежда значения не имеет. Грудь только немного приоткрой. Мне нужно будет один раз прижаться к ней ладонью напротив сердца.
Дарилла слегка распустила шнуровку и шагнула в воду. Все волоски на теле моментально вздыбились: вода оказалась очень холодной. Задержав дыхание, девушка просто плюхнулась в озеро и тут же пискнула.
– Как холодно-то!
Риалаш терпеливо дожидался, пока она наплескается и встанет напротив него. Лицо девчонки сперва побледнело от холода, а потом, при одном взгляде на обнажённую грудь мужчины, порозовело. Наг постарался сдержать улыбку и сохранить более-менее равнодушное выражение лица.
– Для ритуала вообще-то используется специальная серебряная спица, - начал объяснять он некоторые нюансы, - но у меня её с собой нет, поэтому обойдёмся серебряным кинжалом, - и продемонстрировал кинжал.
– Во время ритуала тебе нужно будет дать своё согласие. Когда именно, я скажу. Делать тебе, в общем, ничего не придётся. Просто постарайся не дёргаться.
– Постараюсь, - буркнула Дарилла.
– Тогда начинаем.
И с губ нага сорвалось шипение. Сперва Дарилла с любопытством вслушивалась в него, силясь уловить нечто магическое. Но ни один отголосок магии не коснулся её, да и шипение было самым обычным.
А потом звуки начали двоиться. Появилось эхо. Шипение, слетавшее с губ наагасаха, возвращалось множеством голосов, шелестело и уплотнялось. Стало слегка жутко. Возникло ощущение, что произносимые слова скоро навалятся на них и удушат.
На воде заплясали голубые блики. Они таинственно подмигивали девушке, окружая её и наливаясь насыщенно-голубым светом. Напряжённая Дарилла вздрогнула, когда наагасах, не прекращая шипеть, взял её ладонь и поднял вверх. Кончик кинжала осторожно коснулся кожи, и на её поверхности выступила капелька крови. Дарилла удивлённо моргнула, осознав, что даже боли не почувствовала. Мужчина положил её руку на свою грудь и сделал надрез на своей ладони. Через мгновение его рука плотно прижалась к груди девушки.
– Скажи «да», - велел наг.
– Да, - непослушными губами произнесла девушка.
Шипение возобновилось с новой силой. Вокруг ладоней возникло красноватое свечение. Оно всё усиливалось и усиливалось, а потом медленно втянулось в грудь каждого из них и исчезло.
Наагасах прекратил говорить внезапно. Голубые блики на воде померкли и исчезли, словно их и не было. Зазвучала птичья трель, и Дарилла осознала, что всё закончилось.
– Всё, - коротко произнёс наагасах, ополаскивая кинжал в воде.
– Напомни мне, когда мы окажемся в княжестве, чтобы я тебе спицу отдал.