О моем перерождении в сына крестьянского 2
Шрифт:
Но и плевать. Месть превыше рациональных мотивов!
У других пчелос мы потом всё-таки медку позаимствовали. У ало-чёрного подвида, который на окуривание нормально отреагировал, а не как ало-белые мутантные твари.
И подняли на нём себе восприятие. На единичку. Полезный у них мёд и вкусный, о да. Природный эликсир, можно сказать, почти безвредный даже при передозе — жаль только, что действует, как большинство эликов, один раз в жизни, да и не особо сильно.
Хотя это я слегка зажрался: так-то эликсир, что стабильно поднимает параметр «всего» на единицу, причём без таких мучений, как кровь зубохвоста, причём сладенький, как грех, причём вне зависимости от того, каков исходный размер параметра… такой эликсир ценится чуть ли не как золото по весу. И, кстати, мёд диких пчелос
Оно, конечно, важнее для богатеньких буратин, которые могут позволить себе повышать эликами один и тот же параметр, выстраивая цепочки воздействий. Тут десяток процентов, там двадцать, здесь ещё два десятка — глядишь, в конце цепочки суммарно набежало 2–3 «лишних» пункта. Но и мы с Лейтой пока не настолько преисполнились, чтобы пренебрегать преимуществами, что сами в руки идут.
Почему она за десятки лет хождения в Лес Чудес не отведала мёда пчелосиного? Ну так пчелосы. Это не тоннельные термиты, но тоже те ещё твари. Даже если после окуривания они пьянеют и становятся менее кусачими, в удобную цель для грабежа это их не превращает. Я сильно сомневаюсь, что сумел бы нацедить мёда, не пользуясь всяческими хитростями мага иллюзий — а Лейта, напомню, раньше ходила в Лес с парой воинов и сама была обычным целителем. Не особо сильным. Которого старшие родичи её, чтоб им в луже утонуть, даже не подумали бы побаловать редким продуктом.
Ну а мне для боевой подруги ничего не жаль. Даже Алоцвета, громоступом охраняемого, мистерию Крови содержащего. Если мёд пчелос ещё можно за золото продать, то вот Алоцветы за всего лишь деньги не продают и не покупают. Этот ресурс из тех, которые можно, например, преподнести ради заключения брачного или политического союза меж родами; из тех, за которыми не зазорно снарядить полную группу в ранге двух-трёх звёзд золота; из тех, которые если вообще выставляют на торги, то лишь на закрытых аукционах для избранных и не слишком часто. Нам просто повезло обнаружить Алоцвет разведкой с воздуха, которая в Лесу Чудес отнюдь не безопасна, и вдвойне повезло, что охранником оказался именно громоступ: могучий, жуткий, но не шибко чуткий… а у меня есть моя Тень.
Выкрадывать драгоценный приз лично я бы и сам не решился, и Лейту не пустил. Это не сытый тигрозавр, это как бы не похуже монстр, да и ситуация иная от слова совсем…
Что такое мистерии? Ну…
— Самое простое, что даёт магическая диета — неспецифическое усиление. Говоря проще, если есть продукты-маноконцентраты, это поспособствует росту духа и повышению ступени. Убил — съел — часть структурированной маны убитого присвоил — стал сильнее.
— Раз есть простое, то есть и нечто посложнее? — понимающе кивнул я.
Пока что боевая подруга ради системности изложения повторяла всем известные азы, но скоро лекция свернёт на нечто поинтереснее… вот печёнкой чую.
— Разумеется. Природные и обычные эликсиры из группы общих мутагенов развивают не объём духа, а его качество. То есть значения граней или, как это у тебя в профиле называется, параметры. Чем лучше выражен направленный эффект, чем специфичней воздействие общих мутагенов — тем сильнее прирост и выше у эликсира этот… КПД. Так-то общие мутагены тоже поднимают объём духа и повышают ступень, но их ценность отнюдь не в этом.
— Дай угадаю. Если есть общие мутагены, то должны попадаться и совсем специфичные?
— Именно. Встречаются они в природе реже — точно так же, как благородные попадаются реже, чем простолюдины. Закономерно ценятся выше, притом кратно. Если для общих мутагенов основное действие — повышение параметров, а побочное — общее развитие духа, то для элитных мутагенов побочным будет повышение параметров, основным же… что?
— Угадать несложно. Получение и развитие особенностей, продвижение классов, возможно, что даже некоторые откровения насчёт природы и действующих в мире сил.
— Ну, это ты все категории элитных мутагенов в кучу смешал. Но так-то
да. Природные элитные мутагены открывают для употребивших мистерии различного свойства и толка. Причём есть важнейший нюанс: если люди и другие разумные, выстроившие цепочки обучения внутри родов и вне их, даже специальные учреждения для этого создавшие, могут распространять знания и нарабатывать умения сравнительно безопасными путями, то для монстров и чудищ открыты лишь два пути развития не просто количества и масштаба силы, но глубины её. Первый, очень долгий и трудный — постижение на опыте. Каждый монстр — самоучка, но далеко не все они успешны на этой стезе, ибо их интеллект редко развит высоко. Единственно долгий срок жизни (а чудища отличаются от монстров не только наличием доменов, но и остановкой старения) спасает, причём так себе…— И второй способ развития-через-постижение — это получение откровения. Изучение мистерии. Которое доступно съевшим элитный мутаген.
— Именно. Надо сказать, монстры терпеть не могут, когда люди крадут у них природные элитные мутагены. Они и в случае их кражи другими монстрами ярятся, как медведица, потерявшая медвежат — но вот если оберегаемое вместилище мистерии забирают люди… тут они приходят не просто в ярость, а в самое чёрное, самое лютое, не стихающее месяцами и годами священное бешенство. Запомни: только браконьеры готовы рисковать, чтобы забрать у хранителя весь запас природного элитного мутагена. И только напрочь сумасшедшие браконьеры забирают природный мутаген, оскверняя место его появления, потому что после такого святотатства могут покинуть Чащобы истинные господа Леса Чудес.
В общем, с похищением Алоцвета я официально стал браконьером и немножко нарушителем Великого Безмолвного Пакта. Но именно немножко. Что же до громоступа…
Он, для начала, не сможет указать на истинного виновника покражи. Ну да, бродил кто-то вокруг его урочища. Надоеда какой-то, террорист-невидимка. Да, выбесил его этот террорист в итоге настолько, что громоступ буйствовал добрых пять суток с перерывами (монстр, бедолага, не мог надолго покидать свою делянку и регулярно прибегал к ней обратно: проверить, не увёл ли кто часть его драгоценного природного сокровища). Когда же очередной Алоцвет должен был дозреть — оказалось, что на его месте обманка, иллюзия, фикция. Пустота. Но… я что — единственный иллюзионист в Лесу?
Бедный, бедный громоступ… впрочем, у него на делянке ещё несколько десятков Алоцветов растёт, так что отойдёт и остынет, никуда не денется.
А вот Лейта — богатенькая. И даже очень. Зрелый, свежий, только что с грядки цветочек с кроваво-алыми лепестками, истекающий в магическом спектре не столь плотной, сколь невероятно чистой маной — истинное сокровище, притом будто предназначенное для целителей. Стоило мне его доставить на ветролёт и начать ретираду от громоступа подальше, как она тотчас же отряхнула Алоцвет от земли, освобождая корни, быстро обмыла их в нарочно подготовленной воде и, не дожидаясь, пока отмокнет вся грязь, жадно впилась в эти корни зубами. Ибо да: хоть Алоцвет и зовётся так, как зовётся, но самый смак в нём таится именно в корнях. Жёлтых снаружи, багровых в сердцевине, источающих такой запах, что даже я ощутил мимолётное желание отобрать и сожрать без всяких там.
Да-да! Вымотанный за почти неделю нехороших приколов над громоступом, когда приходилось постоянно скакать фокусом внимания от своего Лица к Тени и обратно, готовить — буквально — на лету и на лету же есть, морально готовый, что ничего не закончилось, что сейчас придётся ещё и над Лейтой бдеть, пока она усваивает добытую мистерию… даже я там и тогда ощутил приступ нехорошей жадности. Хотя знал, что мне жрать Алоцвет… не так чтобы совсем бессмысленно, но явно не по профилю.
У природных элитных мутагенов есть ещё несколько неявных свойств. В частности, чтобы усвоить их в полной мере или хотя бы так хорошо, как это возможно, надо быть готовым. Как говорится в притче, зерно, упавшее на камень, не прорастёт; мистерия Крови, если её попытаюсь усвоить я, даст мне, конечно, побольше, чем какому-нибудь воину или чиновнику — но всё равно кратно меньше, чем целителю.