О носах и замка?х

— О, доктор Доу, — сказал гость вкрадчивым голосом. — Как я рад, что застал вас дома!

Натаниэль Доу едва сдержал себя, чтобы не поморщиться.

— Доктор Горрин, — холодно проговорил он. — Разумеется, я дома в этот час. А где мне еще быть?

— Ну, я не знаю. В последнее время у вас столько… — гость на мгновение замолчал и прищурился, — важных дел.

Доктор Горрин был патологоанатом при Габенской Больнице Странных Болезней. Также он служил полицейским коронером и отвечал за все, что было связано с официальным вскрытием человеческих тел в Тремпл-Толл. А еще он будто бы постоянно таскал за собой смерть и разложение. И временами действительно таскал: его не раз и не два просили удалиться из какого-нибудь кафе, когда он доставал из своего саквояжа чей-то плавающий в банке орган, — доктор Горрин не понимал, отчего на него гневаются, ведь он просто хотел изучить «кое-что занятное» между утренним кофе и свежим номером «Сплетни».

Впрочем, доктора Горрина и без того все избегали, стараясь заводить с ним разговор лишь в случае крайней нужды. От него частенько пахло формалином, и иногда он забывал мыть руки после очередного вскрытия. А вишенкой на торте была его скверная привычка «вскрывать собеседника». Временами, говоря с вами, он мог словно бы выключиться, уставившись на вашу грудь, и тогда вы чувствовали оцепенение и неловкость, а еще вам начинало казаться, будто чьи-то невидимые пальцы отворачивают вашу кожу в стороны, как уголки конверта.

Если же вы все-таки выстаивали перед всем вышесказанным, то вас настигал странный черный юмор главного аутопсиста Саквояжного района. Нечто вроде:

— Я, как крошечный, но упорный могильный червячок, все пытаюсь прорыть норку к вашему сердцу, доктор Доу, — с широкой улыбкой сказал доктор Горрин.

При этих словах Натаниэль Доу изобразил на лице глубочайшую досаду. Лично его в докторе Горрине сильнее всего раздражало то, что отчего-то этот человек считал, будто он, Натаниэль Френсис Доу, его близкий друг, притом что все знали: у доктора Доу нет друзей. Навязчивость доктора Горрина вызывала у доктора Доу ноющую боль в висках.

— Я боюсь, сейчас не лучшее время для визита, — сказал он.

— Вы говорите так в последнее время очень часто, доктор, — ответил гость. — А между тем нам нужно кое-что обсудить, и вы прекрасно знаете что. Вы ведь не прогоните вашего доброго друга? Может быть, предложите войти?

Доктор Доу не понимал особой расположенности доктора Горрина к своей персоне, ведь он никогда не давал ему поводов считать, что нуждается в собеседнике. Наоборот, он не раз отвергал притязания коронера самым жестоким образом — будто наглую собачонку, отгонял его как мог от своего с таким трудом выпестованного затворничества. Но доктор Горрин был явно не из тех, кто понимает намеки. Еще он был не из тех, кто умеет обижаться, а уж от таких людей отделаться наиболее сложно.

— О, какой дивный запах! — заметил доктор Горрин и втянул носом воздух. — Кажется, пахнет бисквитами миссис Трикк! Какое чудесное совпадение, а я ведь еще не пил вечерний чай!

Доктор Горрин и прежде частенько напрашивался на чай и к отказам относился снисходительно: «Вы ведь не серьезно! В Тремпл-Толл все знают, что доктор Доу из переулка Трокар — сама душевность и гостеприимность!». Доктор Доу очень надеялся, что никто так не думает, потому что это было злостное вранье, не имеющее к реальному положению вещей никакого отношения.

Глядя, как навязчивый гость вытягивает шею и заглядывает ему через плечо, пытаясь увидеть, что же там еще такого на столе стоит, помимо бисквитов, доктор Доу пришел в ужас. Только не это! Чай в компании доктора Горрина?! Что может быть утомительнее…

— К сожалению, мы сейчас очень заняты и… — начал было доктор Доу, но гость его перебил:

— Вы что, хотите от меня избавиться, как будто я пытаюсь всучить вам шестеренки или спички, или… что там еще продают приставалы-торгаши, стучащие во все двери? Не выйдет!

Натаниэль Доу пристально поглядел на доктора Горрина.

— Что вы сказали? — спросил он.

— У меня действительно к вам очень важное дело, — твердо проговорил гость. — Вы получали мои письма?

— Нет, вы что-то сказали о торговце шестеренками…

Доктор Доу задумался, он словно забыл о топчущемся на пороге докторе Горрине. Он кое-что вспомнил, и это воспоминание его как следует встряхнуло.

— Ну и что… причем здесь вообще шестеренки? — проворчал гость, и Натаниэль Доу очнулся от раздумий:

— К сожалению, у нас совершенно нет времени, доктор Горрин! — сказал он. — Мы сейчас заняты очень срочным и важным делом. Вы буквально застали нас на пороге… — Доктор Доу повернулся в сторону гостиной. — Джаспер, ты уже готов?! Собирайся скорее, мы выезжаем! И поторопись: ты как всегда так долго копаешься!

Изумленный Джаспер показался из гостиной с надкушенным печеньем в руке.

— Мы выезжаем?

Доктор Горрин улыбнулся еще шире и поприветствовал мальчика:

— Здравствуйте, мастер Джаспер.

— Добрый вечер, доктор Горрин.

Натаниэль Доу отметил странный взгляд в глазах гостя, когда тот поглядел на его племянника, и он ему совсем не понравился.

— Давай поживее, Джаспер! — велел дядюшка. — Дело не ждет!

— Дело?

— Наш пациент наверху, — доктор Доу поглядел на племянника так выразительно, как только мог.

— А! — Мальчик засунул печенье в рот целиком и принялся надевать башмаки.

Он догадался, что задумал дядюшка, хоть и не поддерживал его затею. Сбежать из дома, только бы не разговаривать с доктором Горрином? Джаспер считал, что это глупо и как-то уж чересчур по-детски. А еще он этого совершенно не понимал: лично ему доктор Горрин нравился — он был забавным и истории рассказывал чудные. Дядюшка был к нему несправедлив. Мальчик догадывался, что хмурый и пасмурный, как прогнозы метеорологической службы, Натаниэль Доу просто боится, что кто-то сможет заглянуть под его раковину, боится хотя бы на мгновение почувствовать себя тем, кого он презирал сильнее всего — человеческим существом.

Доктор Доу тем временем уже надел пальто, взял со столика в прихожей саквояж, без которого он никогда не покидал дома, и потянулся за цилиндром.

— Как обычно, сбегаете, — прокомментировал доктор Горрин.

— Доктор Горрин, — проронил Натаниэль Доу, застегивая пальто. — Давайте вы мне обо всем напишете, мы встретимся и поговорим. Я только разберусь с этим делом…

— Да. Ваш пациент наверху, — сказал доктор Горрин со слегка подтаявшей улыбкой. — Что ж, я буду вас ждать. Было бы неплохо, если бы вы заглянули ко мне в морг. Конечно же, на своих двоих, — уточнил он в своей мрачной шутливой манере. — Как только у вас появится первая свободная минутка.

— Непременно, непременно.

— Дайте слово, что заглянете, — сказал доктор Горрин. — Я знаю, что вы не сможете его нарушить.

— Да-да, даю слово. Джаспер, ты готов?

Джаспер ответил утвердительно, и они вышли за порог. Натаниэль Доу запер дверь.

— Мы отправляемся, дохтор? — раздался хриплый голос.

В переулке Трокар стоял черный самоходный фургон с угольными спицами колес, на боку которого, словно на каком-нибудь омнибусе, значился маршрут: «Ваш дом — станция Морг». Чернильная крыша-гармошка фургона была сложена, а на передке сидел Броуди, служащий больницы.