О пользе неудачной помолки

«М-м…» — зашлись в блаженном стоне тараканчики в голове, и я чуть ли не прыснула от смеха, но удержала маску серьезности на лице.

— Не слишком ли дорого ты оцениваешь своих сотрудниц? — изумленно приподнял бровь мужчина, а потом опустил взгляд мне на грудь, впрочем, там ничего выдающегося не было, наверное, его просто золотой кулончик привлек. — Вот за тебя бы…

Прежде чем до меня дошел смысл его слов, я успела смутиться, поэтому преждевременно рявкнула:

— Леш!

— Молчу-молчу! — примирительно поднял руки друг, открыв дверь и покинув мой кабинет.

Мои щеки все еще продолжали пылать. В такие моменты он меня бесит, в его присутствии я не могу контролировать свои эмоции, то раздражаясь, то смущаясь, зато всегда могу что-нибудь ответить, потому что знаю, что он будет внимательно слушать даже мои издевки.

— Марьяна, можешь принести мне с кухни гамбургер, — включив связь с секретаршей, попросила я, после чего нажала на узкую панель на своем столе, которая тут же вывела мне голографический экран. С его помощью я начала просматривать графики продаж, внося коррективы и пометки мысленным управлением, прилепив к вискам примочки.

— Приятного аппетита, — поставив тарелку с фаст-фудом и стакан с соком на стол, девушка недовольно глянула на меня, — конечно, я разогрела полуфабрикат, но гробить свой желудок таким способом — не лучший вариант.

— А что делать? — разведя руки в стороны, я пожала плечами, и секретарша покинула мой кабинет.

Как только я сделала первый укус, в мой кабинет ворвался Леша, отчего я закашлялась, удивленно глядя на друга. И чего он вернулся?.. Сейчас опять нотации читать начнет.

— Забыл кое-что сказать…

Он не договорил. Изумрудов бросил недовольный взгляд на тарелку, стремительно пересек пространство кабинета, рывком поднял меня с кресла, подхватив под локоть, и направился к выходу.

— Ты что делаешь?! Ты в курсе, что это похищение?! — взбеленилась я, вырываясь, но против мощи мужчины ничего не могла сделать. — Отпусти меня, Изумрудов!

— Сколько можно питаться этой гадостью?! У тебя же два раза обострение гастрита было! Тебе лень спуститься вниз и пройти немного пешком, чтобы посидеть в кафе? Горячее необходимо!

— Гамбургер был горячим, — возразила я, успокаиваясь.

Мужчина не ответил. Мы вышли из кабинета, Алексей по-прежнему тащил меня на буксире, из-за чего мы удостоились усмехающегося взгляда моего секретаря. Я наградила ее убийственным взглядом, предупреждая тем самым о невозможности распространения сплетен под угрозой увольнения.

Впрочем, в девушке я, прежде всего, ценила именно это качество: благоразумие. Она могла поговорить на отвлеченные темы, обсудить чей-то внешний наряд, но никогда не бралась осуждать человека и мусолить события чьей-то личной жизни. Наверное, своя имелась, поэтому и чужой не интересовалась.

— Леш, все! Я пойду сама! Отпусти! — уже перед выходом из приемной попросила я, и мужчина послушно меня отпустил.

— Умная девочка.

— Не то, что твои девочки на ночь, — не могла не поставить шпильку я, на что друг ответил теплой улыбкой, словно сам прекрасно знал этот факт и был ему только рад.

Мы зашли в лифт и молча вышли на тридцатом этаже, направившись к внешнему коридору для перехода в соседнее здание, где располагался торговый центр, несколько этажей которого занимал фуд-корт. Мы молча ступили на травилатор, который направлял нас по закрытому коридору. Я схватилась за поручни, взглянув сверху вниз на город настоящего. Интересно, а несколько столетий назад люди размышляли, как изменится мир, придумывали его, как фантасты нашего столетия? В нашем мире преобладали преимущественно синие, серые и черные тона, все, что можно было создать из металла и высокопрочного пластика. По нынешним меркам все было стильно и модно, но вот было у меня подозрение, что мода на угловатые и блестящие здания скоро пройдет. Ведь рассматривая архитектурные строения прошлого, я признавала, что они, порой, отличаются безвкусицей. Вечным остается только классика, которая на все времена была одна. Это нежность, прочность, красота и удобство, сплетенное вместе. Наверное, именно так можно охарактеризовать классику.

Мы зашли в одном из кафе в отдельную кабинку, защищающую нас от любопытных взглядов с трех сторон, оставляя четвертую открытой, но дизайн был разработан таким образом, что выходы из кабинок никак не пересекались открытыми поверхностями друг с другом.

— Добро пожаловать в кафе «Двадцать четвертый век», — поприветствовал нас компьютер, предоставив голограмму с выбором категорий и картинками еды и напитков.

— Что будешь?

— Как всегда, — пожала плечами я, и Леша несколькими быстрыми движениями пальцев выбрал нужные напитки и блюда, после чего отправил заказ. — Давно мы с тобой вот так не сидели.

Действительно очень давно. Мой жених по какой-то неведомой мне причине недолюбливал друга, хотя они никогда не пересекались в сфере деловых интересов. Просто такое случается, когда человек не очень-то тебе симпатичен. Я понимала Сашу, ведь что тут может быть непонятного? Он ведь просто ревнует! Собственно, для этого у него есть свои причины.

— С тех пор, как ты влюбилась в Дадарио, — поморщился словно от зубной боли друг, и я хихикнула.

— Еще чуть-чуть и подумаю, что ты ревнуешь, — улыбнулась я, но мужчина мне не ответил, тогда я решила перевести тему с себя на него. — Говорят, что ты жениться собираешься.

— Кто говорит?

— Люди, — пожала плечами я, — так это правда? Нашлась та красавица, которая пленила твоё сердце?

В этот момент я почувствовала укол ревности, явственно представив рядом с лучшим другом другую девушку, которая будет пробуждать его страстными поцелуями по утрам, готовить завтрак в одном фартуке и обсуждать с ним совершенно незначащие мелочи. Если к первым двум у меня было относительно нейтральное отношение, то вот последнее вызывало жгучую ревность. Больше никаких пикников в заповедниках под луной, никаких автотрасс, никакого Леши рядом…

— Ты чего загрустила? — задумчиво посмотрев на меня, спросил Лёша без капли усмешки.

Мои вопросы он оставил без внимания. Вполне в его духе. Если он не желает отвечать, то правду из него и клещами не вытащишь. Но попробовать все же стоит.

— Внезапно прониклась сочувствием к твоей невесте, — ответила я, противореча внутреннему чувству беспокойства.

Перед глазами вновь встала картинка юной обольстительницы миллиардеров, этакой крашеной блондинки с голубыми стеклянными глазами, умеющей связывать между собой только определенный набор слов. Такие мысли вызвали во мне раздражение, ведь, несмотря на все недостатки Алексея, которых у него было достаточно, он достоин большего, чем какой-то красивой куклы.

— Проникаться-то еще не к кому, — вздохнул брюнет, взъерошив пятерней волосы.

Облегчение. Точно, мне нужно самой найти ему невесту! Такую, которая была бы его достойна! Красивая и умная, надо бы узнать, какие у него вкусы, хотя все предыдущие его девушки были настолько не похожи друг на друга.

— И с чего такое желание обременить себя узами брака? Не ты ли говорил, что окольцевать тебя способна только невероятная женщина, в которую ты будешь влюблен до беспамятства? — припомнила я Изумрудову его же слова, и он улыбнулся.