О, Путник!

Осада шла полным ходом. Рубка уже происходила непосредственно на стенах твердыни. В таких условиях мои славные лучники прекратили стрельбу и, опустив луки, с интересом наблюдали за сражением. Потерь с нашей стороны было, очевидно, немало, в связи с чем моё монаршее сердце, ставшее в последнее время крайне чувствительным и сентиментальным, неподдельно сжалось и облилось кровью. Жаль, ах как жаль! Но что поделаешь. Война есть война…

— Сударь, каковы наши перспективы, по вашему мнению? — непринуждённо задал я совершенно риторический вопрос Командующему войсками Второй Провинции.

Он временно возглавлял их в отсутствии Второго Графа. Где тот находится в настоящее время, мне было совершенно неизвестно. То ли ушёл со своим основным войском вместе с РЕГЕНТОМ на Север, то ли отправился с экспедиционными силами на Второй Остров. Кстати, надо сдержать когда-то данное ГРАФИНЕ слово! Никуда мне не уйти от этой мутной истории о нападении двух злодеев на владения её отца и моего обещания их наказать. Немного попозже надо будет разобраться и со Вторым и с Третьим Графом, если тот конечно останется жив в ходе сегодняшней осады. По моим проверенным и перепроверенным сведениям, сей господин, в силу своего преклонного возраста, находился в данный момент в замке.

Только недавно мне стало понятно, почему так легко и без боя сдалась Вторая Провинция. Временный Командующий, — он и есть Временный. Какой с него спрос? А вот Третьему Графу было что терять! Прежде всего, в любом случае, свою жизнь. Мне пришлось бы выполнить обещание, данное ГРАФИНЕ. Ладно, посмотрим, посмотрим… Никуда он, голубчик, от нас не денется! Защитников-то в замке, по сравнению с былыми временами, кот наплакал. Почти вся армия Третьей Провинции сейчас или на Севере или на Втором Острове. Чуть попозже я со всеми разберусь. А, пока следует сделать так, чтобы ГРАФИНЯ и дворяне Второй Провинции никак не пересекались друг с другом.

— Ваше Величество, всё идёт великолепно, — прервал мои сумбурные мысли Командующий. — Сейчас от ворот останется мокрое место и наш резерв, видите, он сконцентрирован на левом фланге, сделает своё дело.

В это время таран действительно, наконец, пробил ворота, скрылся в чреве башне и мы снова услышали:

— Бум, бум, бум…

Я невозмутимо и укоризненно посмотрел на недоумевающего Командующего:

— Вы что же, думали, что в такой крепости ворота одинарные? Даже в замке у Первого Горного Барона ворота двойные, а между ними ещё и решётка имеется!

Командующий быстро и подозрительно взглянул на меня, насупился. Эх, зря я это сказал, совершенно не во время, особенно про решётку, дёрнул же чёрт за язык!

Я ещё раз оглядел поле боя. К замку подтягивались свежие силы, подпитывающие наших бойцов на стенах. Одна колонна пехотинцев стояла в резерве: монолитно, мощно и нерушимо. Воины ждали того момента, когда будут разрушены ворота.

— Бум, бум, бум…

Имперская конница, — пятьсот тяжеловооружённых всадников, на всякий случай, из-за ЗВЕРЯ была отведена от моей ставки на пол сотни шагов. Она, — моя славная и могучая кавалерия, в данной ситуации не играла никакой роли. Отдыхайте ребята, вы, может быть, ещё понадобитесь чуть попозже в бою на открытом пространстве.

Вдруг звуки, издаваемые тараном, прекратились! Я впился глазами в замок, словно хотел своим взглядом прожечь стены. Да, ещё чуть-чуть поднажать, и победа будет за нами! Мой резерв стремительно ринулся в сторону поверженных ворот. Слава Богу!

Вот именно в этот момент, когда я подумал о победе, раздался тревожный крик одного из Баронов:

— Сир, атака с юга!

Я резко развернулся и обмер. На наш лагерь катилась всепоглощающая и всепожирающая, как саранча, конная лава. Пираты! Тысячи две-три, не менее! Они были ещё сравнительно далеко, но уже можно было различить низкорослых лошадок, всадников на них в пёстрых одеждах, размахивающих кривыми саблями. До нас доносились пока ещё неясные и размытые расстоянием, дикие вопли. Где-то я уже это видел! Откуда они, чёрт возьми, здесь взялись, каким образом!? В таком количестве!? Как же их проморгала наша разведка, чёрт подери!?

Я злобно взглянул на ШЕВАЛЬЕ. Видимо, мой взгляд был настолько ужасен, настолько переполнен яростью и гневом, что юноша страшно побледнел и даже покачнулся в седле.

— Ах, ты, сукин сын! Разведчик ты наш великий! Шпион сраный! Самый тайный из тайных, мастер из мастеров! — заорал я. — Если уцелеешь, — четвертую, расстреляю, распну! Голову отрублю, разжалую, на каторгу в Сибирь отправлю, сердце из груди вырву! Проморгал, сволочь!? Коня мне, коня, пол царства за коня!

Я заметался в бешенстве, словно лев, схвативший антилопу, и увидевший поблизости огромную стаю голодных шакалов и гиен.

— Конницу выдвинуть вперёд, но пока держать её на месте! Всех лучников на южный фланг, сюда, сейчас, немедленно! Гвардия, приготовиться к бою, всем по местам!

Видимо я выглядел так ужасно и грозно, что все мои приказания были молниеносно исполнены. Везде зазвучали команды, раздались громкие крики, послышался звук труб. Заметались люди и лошади. Я вскочил на Горного Жеребца, который вздыбился подо мною и дико заржал. Я мощно и властно сжал его бока коленями, отчего у него захрустели кости. После этого он вернулся в первоначальное положение, тяжело встал на все четыре ноги, вроде бы безоговорочно покорился моей воле, но потом его природная натура всё равно не выдержала и дала о себе знать. Он нервно затанцевал на месте, оскалил зубы, громко заржал. Я весело засмеялся. Эх, брат мой, мы с тобой одной крови, — ты и я!

По моему мысленному приказу ЗВЕРЬ мгновенно растворился в воздухе, оставив после себя лёгкое облако пара. Наше с ним время пока не пришло. Не могли же мы с Псом сразу броситься в бой против нескольких тысяч всадников! Конницу пускать так же не имело никакого смысла. Сомнут ребят, заглотнут, пережуют, проглотят и не подавятся! Численное превосходство — есть численное превосходство!

К чести моих соратников все дальнейшие их действия оказались вполне своевременными, быстрыми и продуманными. Все действовали слаженно и без лишней суеты. Наши лучники спешно покинули свои позиции около замка, живо перегруппировались, образовали три длинные шеренги за моей спиной и, как из автоматов, стали выпускать в приближающихся пиратов тучи стрел, которые нанесли тем страшный урон.

Морские разбойники имели на себе достаточно слабую защиту. В основном это были лёгкие кольчуги, небольшие круглые щиты, иногда металлические нагрудники и наплечники, изредка шлемы. Кто-то не имел и этого, кто-то был вообще без верхней одежды. Такие дерзкие и отчаянные храбрецы-молодцы гарцевали в одних набедренных повязках. Головы их были обмотаны яркими и пёстрыми платками, в которые были воткнуты длинные чёрные перья какой-то неведомой мне птицы. Это, очевидно, считалось особым шиком. Ну, мы сейчас этим пижонам надерём их тощие задницы!

Стрелы пронзали пиратов и коней насквозь, множество всадников и их лошадей упало на землю, которая сразу же обагрилась кровью. Но, тем не менее, конная лава, хотя и довольно сильно прореженная и значительно поредевшая, продолжала неумолимо приближаться к нам. Уже и в нашу сторону полетели стрелы, которые могли вот-вот причинить нам серьёзный урон. Гвардейцы, монолитно стоявшие передо мною, по команде ВТОРОГО ШЕВАЛЬЕ дружно присели и подняли щиты, по которым градом забарабанили стрелы. Кто-то вскрикнул. Ну что же, вот и пробил мой час!