О речевой коммуникации в судебной практике

Между процессуальными участниками в законе установлено четкое «разделение труда», вследствие этого ожидаемые и требуемые от них вклады в судебное разбирательство следует считать «конвенциональными ролями» [5] .

Лингвистическая справка. Конвенция общения – это термин лингвистической прагматики [6] , которая рассматривает целый круг вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации и ситуацией общения. Под конвенциями общения лингвисты понимают принципы и нормы речевого поведения, соблюдение которых является необходимым условием для успешного протекания коммуникации [7] .

5

Подробнее о понятии «конвенциональная роль» см. в работе известного американского ученого: Шибутапи Т. Социальная психология. Ростов н/Д, 2002. С. 45–46.

6

См.: Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.

7

С обзором работ современных исследователей о речевых конвенциях можно познакомиться в статье: Колтунова М.В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения // Вопросы языкознания. 2004. № 6.

Функционирование любого социального института опирается на исторически сложившиеся конвенции. Однако суд – сфера, требующая максимально четкого исполнения конвенциональных норм. За их несоблюдение предусмотрены санкции (в виде предупреждения процессуальных участников, удаления из зала судебного заседания или наложения на них штрафа).

Ролевая структура процессуального коллектива. Закрепленные за судебным процессом социальные роли имеют разный статус.

Судья – высокостатусный член процессуального коллектива, наделенный государственно-властными полномочиями. (Функции судьи в обществе, а также позиция в социальной системе отражены в специальном законе «О статусе судей».)

В ходе судебного разбирательства отправители правосудия исполняют постоянную профессиональную роль. Поэтому кроме легитимной, т. е. законной, власти они являются носителями и так называемой экспертной власти, основанной на их компетенции в судебно-процессуальной деятельности [8] . (Ср.: Судья в суде – что рыба в воде.)

Со своими ролевыми партнерами судья связан отношениями субординации. (Наблюдения показывают, что в общении с судьей процессуальные участники, как правило, с готовностью занимают позицию «ниже» высокостатусного коммуниканта [9] .)

8

Разные виды власти успешно изучаются психологами. См., например: Тернер Дж. Социальное влияние. СПб., 2003. С. 167–168.

9

В социальной и психологической литературе много внимания уделяется «вертикальным и горизонтальным характеристикам» межличностного взаимодействия. Среди «вертикальных позиций» в общении исследователи обычно выделяют «пристройки» к партнеру: сверху, наравне, снизу и отстраненную позицию. См. об этом подробнее, например: Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межличностное общение. СПб., 2002. С. 105–111.

Неодинаковое процессуально-правовое положение основных участников судебного разбирательства обусловливает асимметрию их речевого поведения. Судья, являясь законодательно установленным лидером судебного процесса, задает программу речевого взаимодействия, а стороны ее осуществляют.

Итак, суд – сфера кратковременного социально-ролевого общения. Для нее характерны высокая степень конвенционализации, которая опирается на стандартность и санкционируемость коммуникативной ситуации, а также иерархическая ролевая структура.

Переходим к рассмотрению следующей порции сведений о судебной коммуникации, знание которых способно повлиять на успешность ее осуществления.

Конвенции судебного общения

На то, что именно в практике юриспруденции речевое поведение наиболее подвержено влиянию конвенций, обращал внимание авторитетный ученый в области теории речевых актов Дж. Остин [10] .

Отличительная черта правил судебного общения – их кодифицированность, частичная закрепленность в процессуальном законе. Судебная речевая практика постоянно обобщается, в результате чего коммуникативно-правовые нормы дополняются и совершенствуются. Таким образом, нормы речевого поведения в судебном процессе не относятся «к сфере молчаливых соглашений между коммуникативно обязанными членами общества» [11] .

10

Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. М., 1986. Вып. 17.

11

Ср.: «Всякое социальное поведение регламентируется правилами. Не составляет исключения и речевая деятельность. Нормы речевого поведения, хотя и входят (или должны входить) в систему воспитания, относятся к сфере молчаливых соглашений между коммуникативно обязанными членами общества… Само существование этих негласных правил становится заметно тогда, когда они нарушаются» (см.: Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. М., 1985. Вып. 16. С. 26).

Какие именно нормы коммуникации получают законодательное закрепление? Какие требования к ролевой деятельности участников судебного процесса оказываются зафиксированными в законе?

Принцип кооперации

Наиболее развернутый и систематический опыт формулирования правил коммуникации принадлежит зарубежному ученому П. Грайсу. Эти правила ученый изложил во всемирно известной работе «Логика и речевое общение» [12] .

12

Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. М., 1985. Вып. 16.

Основным принципом общения П. Грайс назвал принцип кооперации, сформулировав его следующим образом: «Твой вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направление) этого диалога» [13] .

Для примера сравним два диалогических фрагмента:

1. (Адвокат И. заявляет ходатайство сразу после предоставления О. документов, затребованных на предыдущем судебном заседании)

13

Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. М., 1985. Вып. 16. С. 222.

И. В связи с предоставленными документами нам необходимо время, чтобы мы увеличили исковые требования, а также их изучить.

С. (обращаясь к О.). Ваше мнение. Не возражаете против ходатайства?

О. (недовольно). Я считаю, что я документы сдала в суд, но не адвокату.

С. Суд принял ваши документы. Они приобщены к делу, а стороны имеют право знакомиться с материалами дела. Адвокат хочет с ними познакомиться, так как он осуществляет ее [истицы] право на защиту.

О. Ну, пожалуйста.

С. Объявляем перерыв.

2. С. (обращаясь к О.). Истец заявил ходатайство о фиксации заседаний по делу техническими средствами. Каково ваше мнение по этому поводу?

О. Я против!

С. Очень хорошо, что вы против. Суд, посовещавшись на месте, определил: удовлетворить ходатайство истца.

В обоих примерах судья сталкивается с правовой некомпетентностью процессуальных участников. В первом случае ответчик не знает того, что ознакомление с материалами дела – это одно из процессуальных прав сторон. Во втором – того, что фиксация судебного процесса техническими средствами является конституционным принципом судопроизводства. Обязательное заслушивание мнения противоположной стороны о заявленном ходатайстве, являясь знаком равноправия и состязательности процессуальных оппонентов, носит в судебной культуре ритуальный, символический характер. Протестуя против ходатайства оппонента, не следует поэтому надеяться на то, что протест будет обязательно принят судом.

Присмотримся к речевому поведению отправителей правосудия в приведенных фрагментах. В первом оно кооперативно – судья разъясняет суть ходатайства, напоминает процессуальные права, мотивируя этим свое решение объявить в деле перерыв.

Во втором фрагменте судья, также вынося законное постановление, ведет себя некооперативно – он не заботится о понятности процессуальных действий, осуществляемых в ходе заседания, создавая впечатление пристрастного отношения к одной из сторон (истице). Реплика судьи Очень хорошо, что вы против является коммуникативно неудовлетворительной – не соответствующей цели диалога. Заявленный ответчиком протест не требует эмоциональной оценки, которая, вступая в противоречие с выносимым определением, содержит упрек в незнании правовых норм.

Вернемся к теории П. Грайса. Основной принцип коммуникации ученый конкретизировал в четырех постулатах (максимах), связав их с общеизвестными категориями немецкого философа И. Канта – количества, качества, отношения и способа.

Постулат количества требует «дозировать» передаваемую нами информацию. Он включает в себя два правила: «Твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется (для выполнения текущих целей диалога)» и «Твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется» [14] .

14

Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая прагматика. М., 1985. Вып. 16. С. 222.