О речевой коммуникации в судебной практике

Однажды мне пришлось выразить недоверие судье, который открыто поддерживал моих оппонентов – высокопоставленных чиновников. Судья, разумеется, отвод отклонил, назвав аргументы, которые я привела в своем ходатайстве, «необоснованными и надуманными». Но вести себя стал намного сдержаннее. И в результате удовлетворил мою жалобу на неправомерные действия государственного органа! Также мне пришлось наблюдать, как настойчивое заявление истицей отвода судье в связи с несоблюдением им срока рассмотрения дела привело к значительному сокращению перерывов, объявляемых между судебными заседаниями.

Выражение недоверия суду – факультативное речевое действие судебной процедуры.

А теперь – о ее обязательном ритуальном элементе, который обычно многократно исполняется в ходе судебного разбирательства. Это ритуал обсуждения всех просьб (о «движении» дела, приобщении доказательств, вызове свидетелей, об истребовании доказательств и многом другом), с которыми процессуальные участники обращаются к суду. Заявленное одной стороной ходатайство обязывает суд заслушать мнение другой стороны. Исполнение данного ритуального действия неизбежно даже тогда, когда обстоятельства для этого непригодны, т. е. заявленное ходатайство законно настолько, что обсуждению не подлежит.

Например, в законе предусмотрен повторный допрос свидетелей для выяснения противоречий в их показаниях. При заявлении соответствующего ходатайства суд не имеет права его не удовлетворить. «Недействительными» (по Дж. Остину) поэтому являются и возражения участвующих в деле лиц против удовлетворения судом такого ходатайства:

С. Ходатайства, заявления у участников процесса будут?

И. Я прошу повторно допросить в качестве свидетелей Б. и К.

С. С чем связано данное ходатайство?

И. С противоречиями в показаниях свидетелей, (далее следует подробное изложение этих противоречий)

С. (обращаясь к О.). Ваше мнение.

О. Я протестую!

С. Удовлетворяется ходатайство, (обращаясь к секретарю). Выпишешь повестки.

Примеры аналогичных коммуникативных неудач, которые процессуальные участники терпят из-за незнания судебного ритуала, уже приводились ранее, при рассмотрении принципа кооперации П. Грайса. Адвокаты и другие – юридически подкованные – лица в ситуациях, когда процессуальные обстоятельства оказываются непригодными для обращения к рассматриваемому нами ритуалу, либо «поддерживают» заявленное ходатайство, либо – при нежелании выражать солидарность со своим оппонентом – произносят фразу На усмотрение суда.

Итак, для успешного участия в судебном диалоге недостаточно знать только универсальные принципы общения, необходимо также владеть правилами диалогического взаимодействия, характерными для судебной культуры. Они, как мы только что рассмотрели, регламентируют мену коммуникативных ролей, оформление речевых реакций и исполнение ритуальных действий в судебном диалоге.

Жанровые конвенции

Эффективное общение в любой сфере невозможно без знания ее жанровых норм. Почему? Потому что каждая сфера использования языка вырабатывает свои жанры – по известному определению М.М. Бахтина, «относительно устойчивые типы» [35] высказываний. Разрабатывая учение о речевых жанрах, М.М. Бахтин писал, что «мы говорим только определенными речевыми жанрами» [36] . Становясь стороной судебного разбирательства, мы даем объяснения, заявляем отводы и ходатайства, участвуем в прениях и т. п.

35

Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // М.М. Бахтин. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 428.

36

Там же. С. 448.

Практическое владение набором основных речевых жанров считается важнейшей составляющей коммуникативной компетенции человека. Приведу еще одну цитату из классической работы М.М. Бахтина: «Многие люди, великолепно владеющие языком, часто чувствуют себя совершенно беспомощными в некоторых сферах общения именно потому, что не владеют практически жанровыми формами данных сфер» [37] . А современный исследователь речевых жанров К.А. Долинин, развивая идеи классика, отмечает: «…человеку бывает стыдно продемонстрировать свою жанровую некомпетентность в той или иной области, поскольку тем самым он как бы теряет право на уважение со стороны других» [38] . Мне неоднократно приходилось наблюдать, как процессуальные участники, осознавая неквалифицированность своего речевого поведения, вынуждены были извиняться за это перед отправителями правосудия.

37

Там же. С. 450.

38

Долинин К.А. Речевые жанры как средство организации социального взаимодействия //Жанрыречи. Саратов, 1999. С. 12.

(Дело находится на рассмотрении в апелляционном суде; С. предоставляет слово И. в прениях)

С. Пожалуйста, истец. Вам слово предоставляется.

И. Вы извините, я не знаю, что еще должен говорить.

С. О чем просите суд?

И. (молчит).

С. Что вы просите у суда? Вашу жалобу апелляционную удовлетворить?

И. Да.

С. И дальше что?

И. (молчит).

С. Направить дело, наверное, на новое рассмотрение?

И. (обрадовавшись подсказке). Конечно, отправить на новое рассмотрение.

Аналогичный пример:

С. (закончив доклад, обращается к 3. – представителю органа опеки и попечительства, общественному инспектору по охране детства). Слово предоставляется заявителю.

3. Я поддерживаю материалы дела…

С. (прерывая). Вы не поддерживаете. Вы просите.

3. Прошу прощения, я профан в судопроизводстве и первый раз присутствую на таком заседании.

Итак, какова жанровая организация судебно-процессуальной деятельности? Какие жанровые конвенции сложились в судебной практике?

Судебное разбирательство – это объемная и потому многожанровая коммуникативная ситуация, имеющая сложную жанровую структуру.

В целом судебный процесс представляет собой макродиалог, который разворачивается по зафиксированному в законе жанровому сценарию. Он состоит из последовательности речевых жанров, соответствующих определенной стадии судебного процесса. (Это соотношение используется далее при описании конкретных процессуальных жанров.)

Судебная коммуникация реализуется преимущественно в малых жанрах (микродиалогах и непродолжительных репликах), которые быстро сменяют друг друга. «Крупные» жанровые формы (монологические реплики – объяснения процессуальных участников) в рамках диалога по гражданским делам представлены незначительно.

Переход от одной микроситуации к другой, как правило, отражается в «метажанровых» репликах: Разъясняются процессуальные права; Докладываются материалы дела; Суд переходит к судебным прениям и др.

Стандартная, повторяющаяся структура судебного разбирательства способствует использованию готовых речевых формул. Например, судейский доклад обязательно переходит в стереотипный микродиалог следующего содержания:

С. (обращаясь к И.). Вы поддерживаете свои исковые требования?

И. Да.

С. (обращаясь к О.). Признаете требования истца?

О. Нет.

С. Не желаете заключить мировое соглашение? Истица.

И. Нет.

С. Ответчик.

О. Не желаю.