О свободе

В этот момент отворилась дверь, ведущая в комнату матери, и на пороге показался заспанный Ссадаши. Наагашейд удивлённо посмотрел на него.

– А этот что тут делает...
– начал было он, но договорить не успел.

Шайлина радостно взвизгнула, отбросила игрушку и развернулась к Ссадаши. Мужчина вздрогнул, увидев её, и поспешно захлопнул дверь. Наступила тишина.

– Тейс, когда твои уста научатся спать в своих покоях?
– недовольно спросил Дейширолеш у кошки.

Та несчастно вздохнула и опять лизнула скривившегося Риалаша в лицо.

– Слышал?

Вопрос был задан огромному чёрному коту. Одному из тех, что бродили по территории дворца. Зверь лежал на крыше и, лениво жмуря глаза, смотрел на яркий диск волчьего месяца. Рядом с котом, свернув ноги кренделем, сидел мужчина мощного телосложения. Лицо его густо заросло кучерявой бородой, и на голове так же буйно кудрявились чёрные волосы.

Мужчина щурил красноватые глаза и, казалось, прислушивался к чему-то.

– Желторотик куда-то собрался, - его губы раздвинулись в весёлой улыбке.

Со стоном распрямив ноги, мужчина встал и потянулся.

– Последний раз он притащил домой яйцо водяного дракона, - припомнил он.
– С чем вернётся в этот раз?

Кот сонно зевнул и прикрыл глаза. Мужчина ещё немного постоял, разглядывая волчий месяц, а потом исчез, развеявшись тёмным дымом.

Глава 2

Около ворот Дейвида, несмотря на очень раннее утро, уже собралась внушительная толпа. Очередь продвигалась неторопливо, возницы в телегах сонно покачивались, звучали вялые тихие разговоры. Только у самих ворот иногда раздавались возмущённые крики очередного торговца:

– Да за что ж так много?!

– Товара на какую цену привёз?
– бородатый стражник устало посмотрел на крикуна.
– Сам сказал, пятьдесят монет золотом. С монеты пять медек. Вот и считай.

– Так на пятьдесят ещё можно и не продать!

– А это твоя забота. Плати или разворачивай.

Купец, ворча и стеная, полез за пазуху за кошелём. Очередь продвинулась вперёд.

– Эй, там! Вы или идите, или в сторону шагайте!

Сердитый окрик относился к мужику с седой бородой и молоденькому парню. Эти двое подрёмывали, стоя на месте и опираясь на дорожные посохи. Проснувшись, они поспешно шагнули следом за проехавшей вперёд телегой.

– Растяпы, - продолжал ворчать на парочку чернобородый верзила, ведущий под уздцы лошадь, запряжённую в телегу.

– А ты не ворчи, дядя, - к нему неожиданно обернулся молоденький парень и так ослепительно улыбнулся, что дочь чернобородого, сидящая в телеге, схватилась за томительно ёкнувшее сердечко.

Верзила мрачно посмотрел на паренька, но всё же чуть-чуть смягчился, оценив его одежду. Всё, конечно, поношенное и запылённое, но видно, что не с чужого плеча снято, да и пошив добротный. Значит, не какой-то там побродяжка, а путник. И лицо смазливое такое, располагающее. Дочь его, застенчиво спрятавшись за мешками с мукой, во все глаза смотрела на юного красавчика. Посмотреть было на что. Лицо загорелое, глаза голубые-голубые, а из-под шапки торчат вихры тугих золотистых локонов. Телом только хлипковат, да голосок у него высоковат. Но с возрастом и тело крепче станет, и голос баском нальётся.

– Говорят, что тому, кто утро встречает ворчанием, приходится ворчать весь день, - парень ехидно прищурился и улыбнулся ещё шире.

Чернобородый аж споткнулся. Глаза его озадаченно округлились. Суеверная его душа заметалась в тревоге. Это что ж получается? Он сам к себе неудачу приманивает?

А довольный парень отвернулся от него и вытянул шею вперёд, высматривая, сколько им ещё осталось до ворот.

– Ты зубоскаль-то поменьше, а то приласкают разик по личику, и бушь знать, - довольно дружелюбно по-нордасски посоветовал парню его спутник.

Мальчишка лишь весело посмотрел в ответ.

До них очередь дошла только через четверть часа. Стражники мрачно осмотрели их, уделив особое внимание старшему путнику. Крепкий, слегка сутулый мужичок лет пятидесяти с полностью седыми бородой и кудрями был больше похож на бродягу, которых и так развелось как собак.

– Зачем в город собрались?
– неприязненно спросил бородатый стражник.

– Нам с дядей в порт нужно, - бойко ответил по-давридански парень и кивнул на своего спутника.

Лица стражи слегка смягчились. Дейвид стоял на берегу реки Нолин. Здесь же располагались и речной порт, и переправа на другой берег, в Дардан.

– Медька с человека.

Седобородый тяжко вздохнул и вытащил на свет потрёпанный кошель. Заплатив за себя и за племянника, он тихо запричитал по-нордасски, жалея потраченные деньги. Стража пропустила их за ворота.

– Убогонько как-то, - кисло протянул парень, осматривая серые стены.

Седобородый с недоумением огляделся, явно не понимая, что именно не понравилось племяннику. Дома добротные, мостовая каменная, от реки рыбой тянет... не очень свежей, правда, но прокормиться тут всяко можно.

– Барские замашки, - недовольно проворчал он.

Парень тут же возмущённо вскинулся.

– И ничего не барские!
– вскипел он.
– Красоты тут нет! Это любая душа понять может.

– Стены есть, брюхо полно - вот и красота, - озвучил своё представление о прекрасном седобородый.

Парень только вскинул глаза к небу, но промолчал. Сердито поправил сползшую лямку заплечного мешка, а потом споткнулся и почему-то схватился за грудь.

– Чавой случилось?
– моментально насторожился седобородый.

– Сползло, - сквозь зубы ответил парень.

– Тьфу, - дядя сплюнул от досады.
– Говорил же, потуже запоясывай, а ты: жмёт, жмёт...

– Не ворчи, - поморщился парень.
– Прикрой лучше, а то люди скоро поймут, что у тебя не племянник, а племянница.

Седобородый, продолжая ворчать, заглянул в тёмный закуток между домами и знаком велел «племяннику» идти туда. А сам встал в проходе, отваживая своим видом любопытных. Через несколько минут «парень» тронул его за плечо, и седобородый посторонился и окинул придирчивым взглядом его грудь.

– Ну, вроде плоско...
– протянул он.

– Эх, бедный я, бедный!
– почему-то пожалел себя «племянник».

– Не ной, - сурово одёрнул его дядя.
– Дальше куда: к кораблям или на постой?

Парень моментально перестал себя жалеть и ответил:

– Сперва в порт. Если повезёт, то попадём на корабль прямо до Тораты. А потом уже можно и ночлег искать.

Дядя согласно кивнул, и они направились дальше.

Строго говоря, эти двое не были дядей и племянником. Они вообще не были родственниками и выдавали себя за тех, кем на самом деле не являлись. Причём делали это с такой наглостью, что впору было позавидовать. Красавчик-парень, чьё личико и лукавые взгляды притягивали внимание всех молодых девушек вокруг, на самом деле парнем не был. Девушка, скрытая под мужской одеждой, играла свою роль с таким энтузиазмом, что в некоторых городах, где они с дядей по каким-то причинам задерживались дольше обычного, успела прослыть бабником. И однажды даже чуть не была бита братьями одной якобы опороченной девушки. «Дядя» до сих пор со смехом припоминал этот случай.