О времени, о душе и всяческой суете
Шрифт:
Птичка пролетела над морем, чтобы разведать. Вернувшись, она сказала:
– Близится шторм. Собираются тучи, сверкает молния.
– Прекрасно, – сказал Беги и отправился на поиска чудовища.
Оно лежало посреди рынка и настолько же превосходило размерами Беги, насколько Беги превосходил размерами птичку, и та от ужаса едва не бросилась прочь. Однако она со всей силы вцепилась в волосы Беги.
– Здравствуй, слабак! – взревело чудовище. – Вовремя ты объявился! Я переварил детей, которых сожрал на завтрак, и теперь поужинаю тобой!
– Я тоже голоден, – отозвался Беги. – Я сегодня не ел.
– У тебя на голове сидит кое-что, чем можно перекусить, –
Беги прошептал, обращаясь к птичке:
– Не бойся. Я лучше послушаю, как ты поёшь, чем стану есть тебя. Но вряд ли этому чудовищу есть дело до музыки. – И громким голосом сказал монстру: – Нет! Я берегу эту птицу на тот день, когда ослабею настолько, что не смогу отправиться на охоту.
Чудовище рассмеялось:
– Если я съем тебя, когда же наступит день, в который ты оголодаешь достаточно, чтобы съесть свою питомицу?
– Не знаю, – отвечал Беги. – Так ведь и ты не знаешь, когда наступит день, в который гигант, на чьей спине ты катаешься, захочет съесть тебя.
– Я не катаюсь ни на чьей спине, – заявил монстр.
– В таком случае, – спросил Беги, – чьи это челюсти вот-вот схватят тебя? Чей это голос сотрясает небосвод? – Он поднял свое тупое копье и указал в сторону моря.
Чудовище оглянулось и увидело наступавшие на деревню черные тучи и волны, напоминавшие язык облизывающегося зверя, и услышало раскаты грома, подобные урчанию голодного живота.
– Вот гигант, на чьей спине ты катался, – сказал Беги. – Его зовут море. Мы, люди, словно блошки по сравнению с ним, поэтому мы обычно в безопасности. Такого колосса мы собой никак не прокормим. И все же порой, если разозлим его и вызовем у него чесотку, оно может и прибить. Но ты настолько же больше меня, насколько я больше птицы, что сидит у меня на голове. И, судя по реву моря, оно сильно проголодалось.
Монстр увидел вспышку молнии, подобную сверканию белых клыков в пасти океана, с воем подскочил и убежал. Больше о нем никогда не слышали.
Когда жители, прятавшиеся в буше, вернулись к себе в деревню, они спросили Беги:
– Разве ты не могучий воин, если сумел прогнать это ужасное чудовище?
А Беги показал им тупое копье и щит с дырой посередине, которые всегда носил с собой, и они спросили:
– Что это значит?
– Это значит, – объяснил он, – что копьем нельзя убить кусающую тебя блоху, а щит не защитит от чудовища, которое может слопать тебя целиком. Есть лишь один способ одолеть и блоху, и чудовище: нужно уметь думать лучше, чем они оба [6] .
6
Из книги «Истории наших африканских собратьев: фольклор Бенинии и Золотого Берега» преподобного Джерома Коултера, DD: Лондон, 1911 (vi + 347 с., цветн. фронт., 112 стр. в тексте).
Однажды людям начал сильно вредить тлеле-ки (дух предка), пугавший женщин, ходивших за водой, и вызывавший у детей кошмары.
Вождь, отец Беги, собрал котланга (совет взрослых), и Этлези (букв. «колдун, шаман») сказал ему:
– Это дух твоего отца, деда Беги.
Вождь сильно опечалился. Он спросил Беги:
– Чего может дед хотеть от нас?
Беги ответил:
– Есть лишь один способ узнать, чего хочет призрак. Пойдем спросим его. Или,
если не хочешь, я сам спрошу.Итак, Этлези научил его, как вежливо говорить с призраками, и ночью Беги отправился в темное, одинокое место, где видели духа.
– Дедушка, – сказал он, – я принес тебе пальмовое вино и козлиную кровь. Поешь, если хочешь, только поговори со мной.
Призрак явился и выпил вино и съел кровь, чтобы подкрепиться.
– Я здесь, Беги, – сказал он.
– Чего ты от нас хочешь? – спросил Беги.
– Я приглядываю за деревней и вижу, что все идет плохо. Судебные дела разбирают не так, как делал это я. Молодежь не уважает старших. Девушки гуляют с парнями, за которых не собираются выходить замуж. Еды слишком много, отчего народ толстеет и ленится, а пальмового вина столько, что люди пьянеют и спят, вместо того чтобы идти на охоту.
– Новый вождь, мой отец, разбирает судебные дела иначе, потому что имеет дело с другими людьми, – сказал Беги. – Молодежь научилась, как вести себя со старшими, от родителей, которых учил ты. Девушки теперь сами выбирают себе мужей и, когда выходят замуж, живут счастливее, чем их матери. Ну а то, что народ ленится да спит, почему бы и нет, раз деревню стерегут духи вроде тебя?
На это призраку нечего было ответить, и он ушел [7] .
7
Из статьи «Беги – африканский Джек, убийца великанов» Роджера Ф. Вудсмана в «Антропологических коммуникациях», том XII, изд. 3.
Беги пришел в деревню, где все боялись колдуна по имени Тгу. Он умел вызывать выкидыш у коров и женщин, поджигать хижины, не приближаясь к ним, изготавливать колдовские куклы, и, стоило ему вонзить особый нож в след, оставленный кем-нибудь в грязи, этот человек заболевал или умирал.
Беги обратился к Тгу:
– Хочу, чтобы ты помог мне убить человека, чье имя я не могу тебе сообщить.
– Заплати мне, – ответил колдун. – И принеси что-нибудь, принадлежащее ему: волос, кусочек ногтя или какую-нибудь одежду, которую он носил.
– Я принесу тебе что-нибудь, принадлежащее ему, – пообещал Беги.
Он ушел, а когда вернулся, то принес немного экскрементов. Он также отдал колдуну зеркало и кое-какие ценные травы, которые собрал.
Колдун изготовил магическую куклу и поджарил ее на огне, распевая могущественные волшебные песнопения. На рассвете жители деревни вышли посмотреть, потому что боялись выходить ночью – настолько сильна была магия.
– Тот человек умрет, – сказал колдун.
– Теперь я назову тебе его имя, – сказал Беги. – Его зовут Тгу.
Колдун рухнул на землю в припадке и завопил, что его обманули. Он заявил, что наверняка вот-вот умрет.
Беги отозвал вождя деревни в сторону и сказал:
– Подожди еще час. Потом можешь рассказать ему, что это экскременты моего приятеля из другой деревни, которого зовут Тгу. А я ухожу к приятелю, и мы вместе посмеемся над глупостью колдуна [8] .
8
Гбе, op. cit., с. 80.