Оазис его души

— Спасибо за предложение. Я хочу погрузиться в здешний мир. Я всегда так делаю, когда начинаю работу.

На секунду в его глазах сверкнул триумф. Бриа прикусила язык, с опозданием поняв, что ее слова прозвучали так, будто она уже согласилась выйти за него замуж.

— Прекрасно. Значит договорились. Выехать придется пораньше, пока нет невыносимой жары.

— Великолепно! — Она порадовалась, что хмурое выражение лица Сэма, которое не проходило во время разговора о его таинственной возлюбленной, сменилось задумчивым блеском в шоколадной глубине глаз.

— Бриа...

– Да?

— Хочу заверить, что сделаю ваше первое путешествие по пустыне незабываемым.

Ей удалось растянуть губы в улыбке. Сердце громко било тревогу. Ей хотелось верить, что за его словами ничего не таится... А если все-таки таится, то что именно?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сэммен вначале не собирался показывать Бриа Оазис.

Но в то утро, едва он сел за руль, его атаковал ее свежий запах. Легчайший намек на цитрусовое мыло из гостевой комнаты в соединении с ее собственным уникальным ароматом. Он потерял способность ясно мыслить.

Бриа с энтузиазмом задавала вопросы, он, задыхаясь от гордости, отвечал. Она восхищалась красотой его земли, и ему показалось вполне естественным привезти ее сюда.

Сэм выключил мотор и повернулся к ней. На него смотрели насмешливые янтарные глаза. Все-таки ее не следовало сюда привозить.

Его убежище.

Сюда никто не приходил.

Никогда.

— А это что за место?

Сэм крепче сжал руль.

— Оно называется Оазис.

— Как красиво, — сказала Бриа.

Он обернулся, и будто кто-то зажал сердце в клещах — его поразило благоговение, на ее лице.

— Пойдемте, — прокашлялся Сэм. — Вы должны видеть все.

Бриа озадаченно смотрела на него. Он беззвучно проклинал себя за ворчливый тон.

Ему никогда не удавалось прятать свои чувства, сдерживать эмоции. С каждой секундой, проведенной в компании Бриа, с каждой уступкой он все сильнее хотел ее.

Она просто заколдовала его.

Такую, как она, он никогда не встречал. Сэм не сомневался, что предложил бы ей выйти за него замуж, даже если бы это убило его.

Принц открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и подождал, пока Бриа выйдет. Он не позволял себе подойти ближе и коснуться ее. Заправить соломенную прядку за ухо. Ее волосы сверкали, как расплавленное золото, под ярким солнцем Адхары. Ему хотелось проверить, на самом ли деле они такие шелковистые и мягкие, как кажутся. Он сжал кулаки, чтобы удержаться и не ласкать ее волосы.

— Куда мы идем? — Бриа смотрела на него, вздернув одну бровь, словно не понимала, что с ним происходит. Как хорошо, что она не знает, какие мысли роятся у него в голове, как неукротимо он хочет ее. Если бы знала, умчалась бы от него быстрее, чем чистопородный, награжденный всеми мыслимыми призами скакун.

Чем больше времени проводил Сэм в компании этой невероятной женщины, тем яснее видел — у него нет выбора. Он скорее пешком пересечет без воды свою любимую пустыню, чем отпустит ее. Пожалуй, он слишком рано привез ее сюда, но тем не менее принц повел Бриа к небольшому поселению и стоящему чуть поодаль, за невысокой каменной стеной, дому.

Вернее, сторожку, вырубленную из песчаника. Грубая мебель, грубые стены. Ему так нравилось. Без украшений. Без претензий.

С юных лет это его убежище. Здесь Сэм спасался, когда надо было подумать, расслабиться, а позже погоревать. Хотя дед временами бывал бессердечен, он понимал, что внуку нужно одиночество. Дед сам показал Сэммену это место и подарил его.

И теперь Сэм поделился своей тайной с Бриа.

А может быть, он этого и хотел — немного больше раскрыть себя. Как поступил, показав ей гостиную своей матери.

Несмотря на ее сдержанность, нежелание признать глубину чувства между ними, они проводили вместе много времени. И это сближало их. Сэм это ощущал каждой клеткой своего тела. А Бриа?

Сейчас он открыл ей еще часть своего сердца. Не слишком ли это глупо? Не слишком ли импульсивно?

Но поздно.

Что сделано, то сделано. И ему страдать от последствий собственной искренности. Вдруг она не поймет, какое значение имеет для него это место? Или того хуже, увидит, какие бури бушуют у него в душе.

— Ох, Сэм, от этого захватывает дух!

Ее вопль восторга смел все скверные мысли. Он подошел к окну, противоположному двери, и встал за спиной Бриа.

Знакомое чувство покоя переполняло его, когда он смотрел в маленький сад. Среди зеленых растений виднелись дорожки. Пел свою нескончаемую веселую песню маленький водопад, всегда служивший Сэму утешительным бальзамом.

— Там под землей есть ручей. Он естественным способом поднимается вверх и дает воду растениям.

— Он такой сверкающий, такой естественный, — восхищалась Бриа, повернувшись к нему.. Глаза сияли золотом, на лице искренняя радость. — Не поймите меня неправильно. Сад в вашей резиденции великолепен. Но здесь таится что-то особенное.

Сердце будто сжали клещами. И в тот же миг Сэм все понял. Дело не в том, что эта женщина околдовала его, взяла над ним верх и крепко держит. Это была та вспышка молнии, о которой говорила его мать. Она предсказывала, что такое бывает один раз в жизни.

— Что-то случилось?

Бриа положила руку ему на локоть. Сэма будто пламенем обдало. Он хотел, чтобы ее руки скользили по его телу, исследовали, ласкали...

Сэм покачал головой. Он собрал все свои силы, чтобы не взять ее на руки и не отнести на кровать.

— Я сюда никогда никого не приводил. Я боялся, что вы тоже не поймете.

Бриа вытаращила глаза. Маленькие золотые искры в них засверкали, словно изысканные топазы. Она отпустила его локоть, медленно подняла руку и наконец погладила по щеке.

— Я понимаю больше, чем вы думаете.

Свободной рукой она водила по его груди, пока не нащупала сердце. Сэм знал, что она понимает — сердце бьется ради нее.

— Спасибо, что вы поделились со мной, — пробормотала она, встала на цыпочки и нежно поцеловала Сэма в щеку.

С подавленным стоном он потянулся к ней, когда она уже почти отошла, и успел прижаться губами к ее губам, поймать ее руки и прижать к груди.

Как и несколько раз раньше, когда они целовались, Бриа без колебаний, с жадностью и восторгом отвечала на его поцелуи, разжигая в нем желание. Сэму хотелось совершать безумные поступки. Вроде того, что забыть все запреты и сделать ее своей немедленно.

Но он не мог. Он должен подумать об Адхаре, подумать о будущем. И в то же время нежные уступчивые губы Бриа, полураскрытые для него, почти просили пленить их и коснуться языка. И тогда он вообще терял способность думать.